Застыли в неопределенности

Как функционирует «Укрзалізниця» в аварийном режиме

«Холодная паника» - мой авторский термин для определения ситуаций, когда у всех есть важная проблема, но обсудить ее они не в состоянии, при этом находясь в одном замкнутом пространстве: информационном, культурном, социальном или душном узком и вполне ощутимым наощупь. Вся информация передается как предания Киевской Руси из уст в уста, шёпотами и полунамеками. Назван этот феномен в честь «холодной войны», когда так же работало сарафанное радио, а проблема с не очерченными контурами маячила на горизонте: вроде бы она есть, и вроде как бы нет никакой Третьей мировой, теплушек и землянок, но мало ли что будет завтра.

Сегодня в 5:50 утра я и проснулась, как еще половина пассажиров плацкарта от ощущения «холодной паники» в душном непроветриваемом вагоне. Сам плацкарт – это живое напоминание о военных действиях, дорогостоящая газовая камера МинТранспорта Украины. Поезд стоял, и, судя по тревожным переговорам вполголоса другой бодрствующей половины, стоял долго.

Прошла бойкая бабушка со словами, обращенными ко всем и ни к кому: «Говорят, стоять будем еще долго, если вообще поедем. Поезд перед нами сошел с рельс».

Вагон зашипел чуть громче, кто-то заплакал. «Аннушка подлила масла», - подумалось мне. Самым разумным было в этой ситуации слезть со своей боковой верхней полки и позвать проводника.

Девушка в голубой рубашке с фирменной нашивкой удивленно и заинтересовано посмотрела на меня: «А может, Вы что-нибудь знаете?»

Интересный ответ проводника поезда на вопрос: почему мы стоим.

 «А давайте я позову начальника поезда, - предложила проводница, - она в соседнем вагоне».

Приятное совпадение. Я подошла к начальнице поезда, так представилась мне девушка в гражданском, которая с другой проводницей вглядывались в открытую дверь вагона.

Марина Витальевна Калашникова, - представилась начальник поезда. Ее комментарий был неопределен, как сама ситуация:

-  Мы ничего не знаем.

-  Нам сказали, что авария на дороге.

-  Когда поедем не знаем.

-  Нет, когда в Киеве будем не известно.

Я удивленно спросила: неужели у вас настолько неразвита связь с остальными составами железной дороги? Вам не передают, что происходит впереди и позади поезда на путях?

 «Нам сообщила дежурная, что авария, а что и как – неизвестно», - продолжала в том же ключе Марина Витальевна.

«Горит красный и горит», - добавила проводница.

Я задала тот же вопрос проводнику своего вагона, которую просто раздувало от желания поделиться своей точкой зрения на ситуацию:

«Конечно, у нас развита инфраструктура: есть же рации, можно вызвать скорую и милицию, пожарную. Тут в другом дело, никто никому и ничего не хочет говорить. Сейчас мы вообще узнали, что произошло впереди, потому что пассажиру из соседнего вагона позвонили и сказали. И так чаще всего: нам, проводникам ничего не говорят, но и машинисты могут тоже ничего не знать. Мы сами все узнаем от пассажиров».

Мимо пробежала женщина в слезах, видимо та, на которую произвело впечатление сообщение вагонной «Аннушки»: у меня самолет в Борисполе! Что делать! Она выбежала из поезда. Все сочувствующие тут же начали обсуждать и вспоминать подобные прецеденты.

Партизанские игры из советского прошлого, бесправный пассажир обязан ждать и терпеть, - подумалось мне.

Но если вернуться в реальность: полсотни пассажиров все три часа, которые мы простояли, предпочитали просто тихо шептаться и паниковать. Никто не сходил к начальнику поезда, более того, мало кто даже обратился к проводнику. Да, расспросы ничего не дали бы, но после 20-ого объяснения с очередным разгневанным пассажиром поезда, начальник задумался бы о том, что информацию надо распространять через проводников, а не просто оставить всех сочинять свои домыслы и фантазии.

Но наш народ, без сомнения, творческий и в жизни больше любит сказки, причем своего сочинения, а официальные обращения, отчеты перед собой начальства и факты для него – ненужные и скучные условности.

Поезд Мариуполь-Киев двинулся, но как долго мы проедем, где еще постоим и когда будем в пункте назначения – неизвестные величины сложной системы «Укрзализницы».