Харьковские корни Никиты Михалкова

21 февраля 1876 года в заштатном городе Славянске Изюмского уезда Харьковской губернии родился Народный художник РСФСР, лауреат Сталинской премии Пётр Петрович Кончаловский. Это сейчас он знаменит больше как дед Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского, а раньше, до того как живописец стал успешным…

А раньше его знали как Петра Петровича-младшего и зятя великого художника Василия Сурикова. На примере истории его семьи можно видеть, кто и почему в последние полтораста лет оказывался в центре внимания и как далеко не всегда на зятьях и детях природа отдыхает. Пять поколений, без которых русское искусство немыслимо.

Отец живописца, Петр Петрович Кончаловский-старший (1839-1904), остался в памяти в основном благодаря его портрету работы Валентина Серова, написанному в 1891 году. Он родился в Севастополе в семье военно-морского врача.

На Слобожанщине этот выпускник физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета появился благодаря женитьбе на харьковской дворянке Виктории Тимофеевне Лойко. После венчания они поселились в имении Ивановка Старобельского уезда Харьковской губернии.

Успешного помещика из дворянина Кончаловского не вышло, и очень скоро он был избран мировым судьёй в городе Сватово, тогда Харьковской губернии, а ныне в Луганской области. «Эксплуататора из него не получилось, и очень скоро хозяйство Лойко пришло в полный упадок», — так его охарактеризовала внучка, мать Никиты и Андрона Наталия Кончаловская.

Жил Петр Петрович в это время то в Сватово, то в Славянске, то в самом губернском городе Харькове, в самом центре. В Шляпном переулке, в доме купца-выкреста Александра Штейфона, отца будущего белого генерала и коллаборациониста.

Виктория Тимофеевна исправно рожала ему детей — четырех дочерей и трёх сыновей. Так что режиссер Андрон Кончаловский по плодовитости явно в прадеда.

В ту пору среди интеллигенции было модно «ходить в народ» — лечить и просвещать крестьян, а заодно и настраивать их против правительства. Судья Кончаловский тоже поддался этому веянию и всячески крестьянам помогал.

И ходили бы альтруисты по селам Слобожанщины и дальше, но в феврале 1879 года террорист Гольденберг убил харьковского губернатора кн. Д. Н. Кропоткина. В июне того же года Кончаловский был арестован за пропаганду среди крестьян и по распоряжению харьковского генерал-губернатора гр. М. Т. Лорис-Меликова выслан под гласный надзор в Холмогоры Архангельской губернии.

«Однажды Петр Петрович сидел на речке и читал газету. Только собрался он искупаться, как вдруг подъехали жандармы, подхватили Петра Петровича под руки, посадили в арестантскую карету и увезли. И только газета осталась в траве шелестеть на ветру…Жена его — Виктория Тимофеевна — с помощью экономки Акулины Максимовны начала давать обеды и только этим кормила семью. Через полтора года все дети заболели свирепствовавшим тогда в Харькове брюшным тифом, трое из них находились при смерти», — пишет внучка Наталия Петровна в своих воспоминаниях «Дар бесценный».

Однако ссылка была недолгой, по просьбе Виктории Тимофеевны, оставшейся в Харькове с детьми, Михаил Тариелович разрешил возвратить провинившегося интеллигента из ссылки, но при этом добавил: «Я его возвращаю, хоть он такой вредный, что следовало бы его повесить!»

Вдали от семьи Петр Петрович изучил английский язык и сделал полные переводы «Робинзона Крузо» Дефо и «Путешествий Гулливера» Свифта. В его изложении также появилась «Новая Элоиза» Ж.-Ж.Руссо. Все эти работы переиздаются по сей день.

Вернувшись из ссылки, Кончаловский занялся книгоиздательством. Вместе с французским врачом Кервилли он открыл в Харькове книжный магазин, которым стала заведовать жена. Но вскоре магазин был опечатан, Кервилли выслан во Францию, а Виктория Тимофеевна арестована. Через две недели Викторию Тимофеевну отпустили на волю, и она благополучно вернулась домой. Затем магазин открыли уже без них, и там продавались книги и альбомы с репродукциями вплоть до «лихих девяностых».

Харьков Кончаловские покинули после смерти от чахотки старшей дочери Нины Петровны. Ей не смог помочь даже знаменитый профессор Франковский, которого харьковцы считали волшебником.

В 1889 году семья переехала в Москву, и там Петр Петрович стал преуспевающим книгоиздателем. Его успех заключался и в том, что он привлекал к работе в качестве авторов иллюстраций Серова, Врубеля и Л. Пастернака. В 1891 году Валентин Серов написал знаменитый портрет Кончаловского. Умер Петр Петрович в 1904 году, Виктория Тимофеевна пережила его на восемь лет.

Кончаловские воспитывали детей в самых прогрессивных, как тогда считалось в интеллигентской среде, традициях.

Чуть не с пеленок знали дети сказки Андерсена, Перро, затем романы Диккенса, Вальтера Скотта, а еще позднее — Жорж Санд, Лермонтова, басни Крылова и целые страницы из гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Рано познакомились с музыкой, живописью и скульптурой. Рано узнали они имя Чернышевского.

Их трогала, заставляла трепетать полная героизма жизнь Желябова, Кибальчича, Перовской. А Веру Фигнер они видели у себя дома: Кончаловские неоднократно прятали ее от полиции», — писала Наталия Петровна.

Эх, видели бы Пётр Петрович и Виктория Тимофеевна фильм «Сибирский цирюльник» и особенно своего потомка в ленте «Статский советник»!

Старший сын, Максим Петрович (1875-1942), стал врачом, знаменитым специалистом по клинике внутренних болезней. Виктория Петровна уехала во Францию, приняла французское гражданство и впоследствии стала в Париже виднейшим профессором русского языка. Елена Петровна вышла замуж и была хозяйкой одного из уважаемых в Москве домов вплоть до своей смерти в 1935 году.

Особняком в семье стоит родившийся в Харькове профессор-историк Дмитрий Петрович Кончаловский (1878-1952). О нем Наталия Петровна в своих воспоминаниях пишет с неохотой, упоминая только то, что в детстве он обозвал полицейского дураком. Почему жена автора советского гимна и мать лауреатов всех возможных премий не жаловала своего дядю?

Да потому, что летом 1941 г. Дмитрий Кончаловский вместе с женой и тремя дочерьми отправился на свою дачу под Можайском и перебежал к немцам.

«Я сознательно покинул место своего постоянного проживания, Москву, и не страшась опасности угодить в район, где идут бои, использовал возможность как можно быстрее отправиться навстречу вермахту, чтобы принять участие в его борьбе с большевизмом», — писал он в своем письме А. Розенбергу.

Сын его, Иван Дмитриевич Кончаловский, остался на советской территории, был капитаном медицинской службы в Красной армии и погиб в Литве летом 1944 г. Во время своей работы в оккупированном немцами Смоленске Д. Кончаловский в разгар войны открыто заявлял о себе как о русском националисте, видящем в немцах лишь средство для освобождения России от большевиков, ругал сочинения главных идеологов национал-социализма и критиковал самого фюрера, однако никто его не арестовывал.

После поражения нацистов он бежал в Германию, а затем во Францию, где его семью приютила сестра Виктория Петровна. Наказания за службу в идеологическом аппарате оккупантов он избежал. По словам Андрона Михалкова-Кончаловского, «Дмитрий Кончаловский остался непримиримым абсолютно антибольшевиком и остался врагом советской власти, поэтому он никогда сюда не приезжал, и мы никогда не общались, вернее, никогда не встречались».

Средний сын, он же Петр Петрович-младший обучался в Харькове в 3-й мужской гимназии. Параллельно он получал уроки в рисовальной школе Марии Дмитриевны Раевской-Ивановой, супруги видного просветителя и бессменного на протяжении сорока лет гласного Харьковской городской думы. Именно из этого частного заведения вышли потом и художественное училище, и художественно-промышленный институт.

«Любимцем в семье стал Петя. Ему все давалось легко. Запускали мальчишки змея во дворе — выше и дальше всех взвивался в небо Петин змей. Играли в городки — труднейшие фигуры выбивал первой биткой Петя. Он же был самым лучшим исполнителем в домашних спектаклях, сам превосходно делал декорации, пел, плясал, хорошо декламировал, но учился из рук вон плохо- не потому, что был не способен, а просто ленился. Однако с детства у него появилась страсть к рисованию», — рассказывала его дочь Наталия Петровна.

После переезда семьи в Москву Петр-младший учится в 1-й мужской гимназии, параллельно занимается живописью и рисунком в вечерних классах у В.Д.Сухова в Центральном Строгановском училище технического рисования. Благодаря издательской деятельности своего отца, знакомится с В. И. Суриковым, И. Е. Репиным, В. М. и А. М. Васнецовыми, В. А. Серовым, М.А. Врубелем, И. И. Левитаном, К. А. Коровиным и другими известными живописцами.

Вот каким он был в то время, судя по описанию дочери Наталии: «Младший Кончаловский был ростом выше отца, широкоплечий, с большими руками и ногами. Темные волосы были коротко подстрижены. На матовом лице серые небольшие глаза смотрели серьезно и внимательно. Крупный рот, крупный прямой нос, красивый лоб — все говорило о незаурядности, но когда он улыбался с закрытым ртом, застенчиво и молчаливо, это лицо становилось восхитительным, оно словно освещалось изнутри каким-то радостным дружелюбием».

Поначалу он не планирует сделать живопись своим основным занятием и в 1896 году по настоянию Петра Петровича-старшего поступает на естественный факультет московского университета. Однако вскоре под влиянием Константина Коровина, решает ехать в Париж учиться живописи в Академию Р. Жюльена.

Пока Пётр-младший находится во Франции, В. А. Серов ходатайствует о получении отсрочки от воинского призыва для молодого живописца, который должен был служить простым рядовым сроком на три года, так как не получил высшего образования. Позднее его внук Никита отслужил во флоте простым матросом, причем добровольно.

Вернувшись в Россию в 1898 году, Пётр поступает в Высшее художественное училище при Академии художеств в Петербурге, где учится у В. Е. Савинского, В. И. Творожникова и Г. Р. Залемана, а затем переходит в мастерскую батальной живописи П. О. Ковалевского.

В 1901 году в Кремле, возле Царь-Колокола он сделал предложение Ольге Суриковой, дочери знаменитого живописца.

«Странную клятву дали друг другу двое молодых людей: никогда не превращать будущую жизнь в «обыкновенную супружескую», никогда не жаловаться и не сетовать, что бы ни случилось, никогда ни в чем не упрекать друг друга — ничто не должно мешать творческой жизни, никакие житейские условности. Любовь истинная, глубокая, самоотверженная не должна превращаться в привычку, а товарищеская поддержка, верность и понимание друг друга должны пройти сквозь всю жизнь.

Они поклялись никогда не разлучаться с детьми, которые у них непременно будут, и куда бы их ни закинула трудовая жизнь, брать с собой своих детей, деля с ними все то, что сами будут узнавать и получать от жизни», — пишет Н. Кончаловская.

Будущий тесть не одобрил выбора дочери. «Он мне сказал: «Ну куда она с вами поедет? У вас ни кола ни двора! Какой из вас муж? И вообще-то быть женой художника незавидная доля», а я ему ответил: «Но ведь вы же ее, Василий Иванович, воспитали для мужа-художника». Он посмотрел на меня так зло, замолчал и только рукой махнул», — рассказывал родителям сам Пётр Петрович.

Через 55 лет Ольга Васильевна написала:

«…Все это заняло три недели на масленице 1902 года. Мы повенчались в Хамовнической церкви (она и сейчас стоит на том же месте, расписанная букетиками), и я всегда просила Петра Петровича написать эту разноцветную церковку. Я приехала на венчание в белой фате, со мной приехал маленький сын Валентина Александровича Серова — Юра с образом, а в церкви шафера несли за мной мой огромный шлейф. Шаферами были Максим Петрович Кончаловский, художник Милиотти и Давид Иванович Иловайский. Тут же я увидела Врубеля, он уже тогда был очень странный, видимо, у него начиналась болезнь, которая привела его в больницу для умалишенных. После венчания мы все поехали к нам в Леонтьевский переулок. Потом нас проводили на вокзал, и мы уехали в Петербург».

Мог ли Пётр Петрович тогда себе представить, что в 1936 году сам окажется в положении Сурикова! Только вот молодой поэт товарищ Михалков, автор «Дяди Стёпы», делал предложение Наталии Петровне Кончаловской не в Кремле (он был тогда уже закрыт для свободного посещения), а по междугороднему телефону из Харькова, где когда-то в доме Штейфона рос советский художник Пётр Кончаловский и откуда настоящий антикиллер граф Лорис-Меликов ссылал отца семейства.

Но до этого живописец Кончаловский станет отцом двух детей.

«Родители мои никогда не нарушали клятвы, данной под Царь-колоколом, — они всюду таскали нас за собой. Мы с моим братом Мишей были удивительно удобными детьми, вроде складных перочинных ножей, — никаких капризов и требований, где бы мы ни спали, что бы ни ели, как бы ни ездили. Ольга Васильевна, сама с младенчества привыкшая жить на колесах, приучала и нас к такой жизни», — вспоминала Наталия Петровна.

В 1911 году Петр Кончаловский стал основателем объединения авангардистов «Бубновый валет», созданного с целью «распространения современных понятий по вопросам изобразительных искусств». Название это происходило от двух ассоциаций. Бубновыми тузами в России называли каторжников за черный ромб на спине, а валетами во Франции именовали плутоватых лакеев. Ядро объединения составляли Р. Фальк, А. Лентулов, И. Машков, А. Куприн, П. Кончаловский, членами его были Н. Гончарова, М. Ларионов, В. и Д. Бурлюки, Н. Кульбин, К. Малевич и другие знаменитые впоследствии художники.

В 1914 году Кончаловский был мобилизован офицером в артиллерию. На фронте он попадает под обстрел, контужен и эвакуирован для лечения в тыл. Два месяца проводит в больнице в Наре. Продолжая служить до самой демобилизации в апреле 1917 года, он больше не воевал. А дальше он становится реалистом, до конца жизни организуется пятнадцать его персональных выставок. Во время Великой Отечественной войны Москву не покидал.

2 февраля 1956 года Пётр Петрович Кончаловский скончался. Его многочисленное потомство, думаю, представлять не надо. 

Украина.Ру