Во второй половине XVII века на украинских землях был бардак, что предполагало, конечно, и шатание в религиозной сфере. На Правом берегу царила уния, невидимая рука Ватикана ловко держала священнослужителей и власть за выступающие части тела. Всех несогласных быстро приводили в чувство оgniem i mieczem. А на Левобережье, где хозяйственной деятельностью тогда занимался неудержимый взяточник гетьман Самойлович, единой духовной власти в какой-то момент бесконечной войны всех против всех уже десять лет как не было. Кресло киевского митрополита пустовало и очереди не наблюдалось. В такой ситуации сам Бог велел сидеть тихо и молиться, а не стремиться к значительным должностям.
Но закон что? Порядка требует. Народ должен быть правильно окормлён и находиться в русле господствующей идеологии, призывающей к повиновению и своевременной выплате налогов кому надо, а не кому попало. Так рассудил опытный Самойлович, и был, конечно, прав.
Поэтому одним прекрасным летом владыка твердою рукою собрал собор в знакомом современникам стиле и назначил на митрополичий пост достойного кандидата, епископа Луцкого и Острожского Гедеона. Его как раз выдавили из родных пенатов уже попривыкшие к европейскому сапогу и не стремившиеся к самобытным проектам независимости галичане. "Парень хороший, скромный и ума невеликого. Что еще нормальному митрополиту надо-то? А нам украинскую державу созидать в условиях непрекращающегося давления католической Польши, которая просто задолбала уже", - якобы говаривал Самойлович своим наперсникам.
Текущий константинопольский патриарх Иаков назначение не подтвердил. Идите, говорит, к великому визирю, нехай он решает. Я хоть и начальник над православными, но государство у нас мусульманское и без визы вышестоящего руководства никаких решений не принимаю. Тогда нового митрополита повезли в Москву, поскольку, во-первых, это ближе; во-вторых, там был патриарх при настоящем царе; в-третьих, супротив поляков помогали только московиты, и они же были единственные в округе православные. Да еще с деньгами.
Молодому царю Петру и вообще всем Гедеон понравился. Наш человек, говорят, и фамилия красивая: Святополк-Четвертинский. Обласкали, вручили ценные подарки, подтвердили право казнить и миловать, печатать книги, открывать школы и подчинили ему Киево-Печерскую лавру. Иди, говорят, занимайся там. Кафедра твоя в России считается первоначальной, а лучше быть первым парнем на Руси, чем очередным константинопольским засланцем.
Уехал Гедеон из Москвы 15 декабря 1685 года по свежему снегу счастливый.
А решительный монарх, постояв у окна, за которым неспешно засыпало белым ковром крыши палат, засел за письмо уже новому руководителю за море. "Дорогой патриарх Дионисий IV Серогланис Муселимис Комнин. Тут такое дело. Выбрали мы киевского митрополита. Хороший парень, скромный и ума невеликого. Что еще нормальному митрополиту надо-то? А нам державу созидать в условиях непрекращающегося геополитического соперничества, в котором Папа Римский своим помогает, а вы – хрена с два. Поэтому посылаю с нарочным 200 золотых и 120 соболей, чтобы компенсировать моральные издержки. Вариантов-то у вас все равно никаких, не поедете ж вы нас тут наказывать, хе-хе".
До Константинополя, как утверждает "Архив Юго-Западной России, издаваемый Комиссией для разбора древних актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском генерал-губернаторе", доехало 200 беличьих шкурок. Олд рашен традишн. Остальное по дороге где-то потерялось, а ну, цельный год письмо шло, издержки в дороге какие. Но патриарх Дионисий был и тому рад. Тем более, что коллега из Иерусалима тоже просил не затягивать.
Все в итоге сложилось красивенько: живи и радуйся. В том же году Россия с Польшей подписали Вечный мир, которым поделили территорию сообразно сложившейся ситуации – левый берег налево, правый – направо, Киев и Запорожье за православными, Волынь и северная Киевщина за католиками. Черкасщина – нейтральная зона, все равно в пустыню превратили. Кроме того, договорились вместе наваливать туркам и крымским татарам, вконец потерявшим берега, а не возить им больше белок с соболями.
Но Самойловичу всё резко разонравилось, поскольку он хотел сам править миром и вообще соборной, независимой Украиной, как он ее себе представлял в масштабах Чигирина. Писал письма, нецензурно бранясь, требовал отдать ему всю территорию от Сяна до Дона, поскольку он "на своїй, Богом данній землі". Неужели какому-то королю Яну Собескому, например, непонятно, что только здесь все понимают, как нужно жить народам мира? "Вообще-то я думал, что вы для меня старались. Выходит, кидалово получилось?" - диктовал он и для Петра.
Одновременно гетьман, всё еще надеявшийся на единоличное правление в паре с завизированным митрополитом, не забывал энергично развивать стиль, присущий впоследствии некоему Януковичу. В итоге был разжалован, выслан в Сибирь и закончил дни свои в ничтожестве. Гедеону же, раз такая вышла история, предложили называться скромнее: Киевским, Галицким и Малыя России. Самые хлебные монастыри, Печерскую лавру и Черниговскую епархию передали московскому патриарху, так что митрополит тоже быстро заскучал и в конце-концов помер.
Еще одна поучительная история о том, как важно понимать свои возможности и шапку выбирать исключительно по Сеньке. Ну, или о том, как столетия сменяли столетия, Белка и Стрелка полетели в космос, вышел седьмой айфон и роботы уверенно заменили человека, а Украина снова вернулась в благословенный семнадцатый век.