Дорули-Борули

Забрались мы с экспедицией в самую, что ни на есть глушь, даже не знаю, чего нас туда понесло. Может с расчетами кто-то там наверху ошибся, а может судьба такая. Как бы там ни было, полезных месторож

Блокнот старого геолога

 - Никто не знает, кто они и откуда взялись! – изрек мой собеседник, сделав очередной глоток пива из большой кружки. – Стояла себе деревушка в лесу, а жители и людей-то в глаза никогда не видели! Точней видели, но уж очень это странная история…

- Разве так бывает? – засомневался я. – В нашем развитом мире, чтобы кто-то в лесах затерялся?

- Вот те крест, не вру! – выпучил глаза, уже изрядно пьяный, косматый геолог. – Думаешь, мы в такое сразу поверили? Не коснулась их наша хваленая цивилизация, это факт! Но даже не это самое интересное, а то, как они потом современными людьми пытались стать. Право слово, после такого знакомства, я уже сам на мир иначе смотрю.

- Подожди, не горячись! Ты бы по порядку всё рассказал, здесь с наскока не разберешь!

- Так и быть, но лучше не расскажу, а прочту! Я ведь старой закалки вояка, всё записываю, не то, что современная молодежь, им бы компьютеры да интернеты!

- Удобно ведь, технологии позволяют! – осторожно заступился я.

- Удобно... Вот увидишь, скоро роботы за нас думать начнут, а мы так, бесполезным придатком заделаемся, пятой точной на теле планеты! – проворчал мужик.

 Он достал из кармана старый, засаленный блокнот. Послюнявив палец, перевернул несколько страниц, глотнув пива, продолжил:

- Я тебе сразу некоторые пояснения дам. В общем, наткнулись мы на поселок в дремучем лесу, у черта на куличках. Да так, не то, чтобы и поселок, очень уж необычно он выглядел. Называется Дорули-Борули. Только не спрашивай, откуда названия такое диковинное, ума не приложу!

 Забрались мы с экспедицией в самую, что ни на есть глушь, даже не знаю, чего нас туда понесло. Может с расчетами кто-то там наверху ошибся, а может судьба такая. Как бы там ни было, полезных месторождений мы не нашли, зато повстречали удивительный народец, много лет живший обособленно. И вот как это случилось.

 Наш старый грузовик-вездеход, в последнее время начал барахлить: то заглохнет прямо посреди болота, то мотор в разнос пойдет. Однажды, когда машина в очередной раз сломалась, мы оставили механика ковыряться под капотом, а сами втроем, решили пешком осмотреться. Идем мы значит, через лес, ни дорог, ни тропинок, самая чаща, вдруг, чуем – запахом дыма потянуло. Где дым - там и люди, отправились в ту сторону. Вышли на большую поляну, смотрим, а там с два десятка домишек стоит, диковинного вида, а над ними дымок вьется.

 Что нас удивило, дома-то, будто из сказки об избушке на курьей ножке, ни дать ни взять! Деревянные, уже дряхловатые, но со ставнями резными, дверями расписными. Любопытно стало, решили поглядеть, кто в них живет. Стучим в двери, открывает нам живописный мужичек, лет, этак сорока, одетый в холщовую рубаху до колен, а сверху шкура какого-то животного. Он, конечно, удивился несказанно, стоит, глаза таращит. Мы вежливо так представились, говорим, мол, геологи, занесло нас в здешние места, может чаем, хозяин угостит?

 Тут он из оцепенения вышел, позвал в дом проходить, за стол присаживаться. Пока чай, в старинном самоваре заваривался, разговорились. Мы о себе рассказываем, мужичек, своими новостями делиться. В тот день, интересного ничего такого и не узнали, зато, потом, когда на неделю поблизости задержались, наслушались рассказов удивительных. Бывало, придет к нам новый знакомый, сядет у костра, да и заводит разговор задушевный, а я всё записываю.  Вот дальше слушай, я читать буду.

 Откашлявшись и водрузив на переносицу старомодные очки, в роговой оправе, геолог на удивление выразительно принялся читать. Надо сказать, что впоследствии, находясь под огромным впечатлением от услышанного, я выпросил у него блокнот, чтобы опубликовать текст без изменений. Сохранив оригинальный авторский стиль, который, как мне кажется, еще больше подчеркивает удивительное повествование.

 Небылицы Козьмы

- Зовут меня Марьян. Сорок с лишним годков прожил на белом свете, а может больше, или меньше, кто его знает? Я учет зимам-то особо не веду, к чему это? Живем мы здесь издавна, кто первым поселился, то уже не ведомо.

 Вот ты спрашиваешь, чем занимаемся? Диковинные вопросы у тебя, как чем? Живем, я же и говорю! Весной полюшко засеваем, летом рыбу ловим, осенью урожай собираем, грибы, ягоды заготавливаем. Зимой на охоту пойти – милое дело, шкурами да мехами запастись. В нашей деревне, что Дорули-Борули зовется, людишек-то с четыре десятка наберется. И мужики, и бабы, дети конечно, как иначе? Оно же, понимаешь, каждая тварь лесная, да птица небесная, детенышей и птенцов рожает, сколько природой назначено. Дерево ростки пускает, а каждый цветок, пыльцу по миру с ветром разносит, ради новой жизни зарождения. А человеку и подавно, жизнь продлевать надобно!

 Летом дрова заготавливаем, как морозы ударят - есть чем согреться. Кобылок несколько имеется на всё село, ежели кому надо огород вспахать, или перевезти чего. Птицу домашнюю держим, яйцо куриное всегда есть, козы молоко дают. Что еще надо человеку?

 Некоторые вещи, своими силами не изготовить. Инструмент железный, тканей на одежку, патронов для ружья охотничьего. Поэтому несколько раз в год, собираем меха припасенные, да иные дары лесные, отправляем гонцов в ближайшую деревню. У них там с большим миром сообщение есть, почта даже имеется. Вот придут наши мужики, выменяют, что нужно, да и обратно. Часто не ходим, путь не близкий, неделю по тайге брести. Да и не нужно нам.

 Жили тихо да гладко, беды не знали. До той поры, пока Козьма, мужик дюже хозяйственный, не пошел однажды на мир поглядеть. Хотелось ему в селении большом побывать, полезных вещей оттуда привезти, чтобы односельчан удивлять.

 Снарядил он коня, нагрузил товаром для обмена, да и уехал на целых два месяца. Никто так надолго не отлучался, мы уже обратно и не чаяли. Но вернулся он таки, привез всякой всячины чудной, да рассказов удивительных. Собрались люди его послушать, а он сидит, важный такой, а от гордости аж распирает. «Садитесь Дорули-Борули, и слушайте, про мир большой да диковинный», - и поведал, как почти месяц он до города большого добирался, а насмотрелся там – жуть, и во сне не привидится.

- Людей там видимо-невидимо! – сказывает. – А живут они все в каменных домах, у друг друга на голове!

- Не неси чепухи! – ему отвечают. – Зачем кому-то в каменной пещере жить, да еще и над головами?

- Чтоб мне провалиться, на этом месте! – обиделся Козьма. – Честное слово, стоят жилища, выше самой высокой сосны, а в них ячейки как соты в улье, квартиры называются. Вот я скажем, в самом низу живу, а Потап с Надькой, прямо надо мной, по крыше ходят. А над ними еще кто-то, и еще. Я сам не понял, зачем в таких тесных ульях жить, но горожане живут, да хвастаются, у кого ячейка больше.

 Ахали все да удивлялись такой глупости, никак в толк не могли взять, кто тех людей так мучиться заставил? Ну, то еще ягодки, вот дальше, про совсем невообразимое речь пошла.

- Ходят между людьми бумажки разноцветные, деньги зовутся. Вот у кого их больше, тот и живет краше! И пещера у него шире, и самоходная машина лучше, а про одежды да другие блага, то и говорить нечего.

- Как так? Зачем бумажки-то нужны, может он охотник хороший, или зерна собрал больше всех?

- Та нету там ни охотников, ни пахарей! – выдал наш рассказчик. – Носят все с собой пачку бумаг таких, а на них выменивают всё, что заблагорассудится.

- Дык откуда ж деньги эти берутся?

- Не знаю братцы, но вот что заметил. Есть, к примеру, главный человек, а на него другие работают, он только бумажки складывает, да понемногу работникам на пропитание дает.

- Ну, Козьма загнул ты! Это ж, какой дурень на такое согласиться? Зачем за другого дядьку работать, где такое видано? Чего ж они сами тех денег не добудут?

- А кто их знает! Не позволяется им, говорят каждый на кого-то работать должен, а ежели и захочешь сам, так не даст никто.

 Галдеж поднялся, смеются наши люди, никак в толк не могут взять, зачем так жить. Диковинный мир, что тут и скажешь. Попросили Козьму дальше рассказывать. Он подбоченился, что-то вспоминая.

- Бумажки эти, - говорит, - в «банки» складывают! Да не в те банки, что для рассола, а в избы такие большие, где охраны много. Вот работают люди, денежки хозяину приносят, а он их в банки складирует! Чем больше, тем лучше!

 Тут уже Петровна, тетка дюже строгая, не выдержала, да как бросит в него огрызком яблочным!

- Что ты языком своим мелешь? – громко так спрашивает. – Где ж это видано, чтобы люди так жили? Зачем бумажки-то складировать, что толку? Положим, ты мехов заготовил, так сразу же на обмен и везешь! Кто ж их в углу годами хранить будет?

 Козьма растерялся, плечами пожимает, но всё равно на своем стоит.

- Ничего вы Петровна не понимаете, я сам по телевизору видел! Это такая коробка с картинками, всё показывает, что в мире творится. Люди после работы, уставшие, как придут, так садятся и весь вечер в него пялятся, а потом спать идут. Еще есть у них такие телевизоры, только маленькие, они везде их с собой носят, выпадет свободная минутка, сядут и туда пальцем тычут. Говорят, что с друзьями так общаются!

 Замахали мы руками, встаем, расходимся.

- Складно ты Козьма сочиняешь, но быть того не может! Что ж это за глупость несусветная, чтоб целыми вечерами в коробку смотреть? А с людьми, через машинки общаться? По человечески, чтоль нельзя, встретиться, да поговорить?

 Ну, он, расстроился, что не верим россказням, останавливает да предлагает.

- Вы завтра приходите, я вам что-то интересное покажу!  

 Интересно нам стало, что он такого приготовил. Собрались следующим вечером, сели и ждем. А он загадочный такой сидит, ухмыляется.

- А что я вам еще скажу, не поверите! В большом мире, - говорит, - женщины лицо красками красят, губы там, глаза обводят, даже ногти и те разноцветные!

- С чего бы это? – удивляемся.- Может это у них праздник какой был, маскарад?

- Нет, что ни день, так с самого утра раскрашиваются! А ежели кто-то этого не делает, то стыдно на улице появиться! Да что там говорить, я вот привез краски да помады, моя Варька сейчас вам и покажет!

 У Козьмы невеста была, Варвара, девица-красавица. Кожа белая, глаза синие, косу как заплетет свою длинную, русую, глаз не отведешь! Ждем, когда она с избы появится. Как вышла, мы аж шарахнулись с испугу! А она как неживая: на лице слой пудры, губы фиолетовые, глаза черные. Были волосы золотистые, а стали как кора бурые. Ни дать ни взять, кукла бездушная, мы такие детям из дерева строгаем.

- Варвара, ты ли это? – округлила глаза Петровна. – Вот над тобой этот супостат поиздевался, чтобы ему неладно было! Ох, врежу я ему, чурбану! Зачем же красоту Богом данную заштукатуривать?

 Смотрим, а девка, аж обиделась.

- А мне, - говорит, - нравится! Козьма книжку с картинками привез, журнал называется, там все женщины так выглядят. Я с картинки и срисовала, в большом мире этак модно!

- Как это «модно»? – не понимаем. – Что это такое?

- Это когда одежка красивая, – поясняет Козьма. – Ну да не то чтобы красивая, а как бы вам объяснить… Бывает идет по улице баба, а на ней тряпка вся в дырках, но целое состояние стоит. Ейный муж месяц вкалывал, чтоб купить. Вот такая мода.

- Да ну вас, болтаете невесть что, – мы злиться уже стали, – за дураков нас держите, что ли? Михалыч, когда в девяносто лет умом тронулся, и то такой ереси не нес.

- Не вру! – вопит Козьма благим матом. – Я такое колечко на пальчик видел, с камешком прозрачным, что всёго нашего села на него обменять не хватит!

 Долго хохот стоял, что аж птицы с перепугу умолкли. Ну, надо ж такое сказануть, чтобы колечко стоило больше чем два десятка хат с хозяйством?! Да кому оно задаром надо, проку-то с него? В общем, разошлись мы.

 Только привез путешественник наш с того большого мира чуму душевную. Заболела Варвара крепко, сидит, целыми днями журнал свой листает. И то ей хочется, и это. Исхудала вся, света белого не видит. А за ней и подруги потянулись, да мужики их. Одни ссоры да склоки, волком друг на друга смотрят, оставили нас покой да согласие. Вот скажи, мне, друг геолог, это мы в цивилизованных людей превращаемся, да?

 Мой случайный знакомый закончил читать. Одним махом допил пиво, крякнул и гулко треснул пустым бокалом по столу. Помолчали.

- Что с Дорулями-Борулями потом сталось? – спросил я.

- А леший их знает! Говорят, что одни еще глубже в лес забрались, подальше от современного мира. А Козьма с Варварой и некоторыми другими, в город перебрались. Вот как увидишь женщин, в нарядах кричащих, да мужиков, что деньги пуще жизни любят – так это они и есть!

О.Ж-Н.