Коронавирус-19: Россия проигрывает войну

В последние дни укрепляется ощущение того, что Россия уверенно проигрывает "войну" с коронавирусом

Число заражённых возрастает с каждым днём. Увеличение количества смертей не заставит себя ждать.

Основной вопрос сегодня состоит в чём, почему это происходит? Ответ, на мой взгляд, прост и коренится в природе российской власти.

Нынешняя система управления страной строилась и строилась на том, что можно назвать "коммерческой имитацией". Важнейшими требованиями к любой санкционированной сверху (уровень "верха" в данном случае не так уж важен) акции были наличие у неё, с одной стороны, показушных черт "решительности" и "радикальности", и, с другой стороны, явного коммер­чески-карьеристского элемента. Это за два "славных десятилетия" привело к двум последствиям: во-первых, власть окуклилась и стала пленницей статистики и записок, приносимых высшим чиновникам специально обученными людьми; во-вторых, доверие населения к словам и указаниям начальства опустилось до нуля.

На примере эпидемии прекрасно видно, как всё запуталось.

В нормальной стране с высоким уровнем социального доверия ответ выглядит стандартно. Власти говорят правду о масштабах эпидемии. При первых симптомах делаются анализы. Никто не пытается выдать Covid за пневмонию и записать диабет или сердечную недостаточность в причины смерти, вызванной коронавирусной инфекцией. Населению не рассказывают сказок, а сообщают реальные показатели смертности. Гражданам рекомендуют сидеть дома, а в случае невозможности требуют соблюдения мер предосторожности. В учреждения, магазины, об­щественный транспорт нельзя заходить без маски. Люди сами требуют от ближних соблюдать дистанцирование. Так происходит в США, Германии, Великобритании.

В аномальных странах в условиях диктатуры и стадного общества ответ бывает иным. Правда о масштабах скрывается – но при этом власти прово­дят всеобщие мероприятия по диагностированию, выявляют очаги эпидемии и закрывают их на полный карантин от внешнего мира, жёстко ограничивая передвижения внутри поражённых зон (в Ухани возможность выходить из дома/квартиры имел один член семьи раз в три дня максимум на час). Никакой самоизоляции для диагностированных больных не предусмотрено – все немедленно отправляются в больницы. Часть экономики фактически работает в условиях военного положения, всё регулирование исходит от государства. Так боролись с эпидемией в Китае.

В России власти думают, что они могут действовать по-китайски, а народ будет вести себя по-европейски. На всех этажах управления медленно признают масштабы эпидемии – но при этом наивно хотят, чтобы народ боялся последствий. При этом под разговоры о скором выходе на плато вводятся ограничительные меры, которых нет ни в Европе, ни в США. Только в Москве уже выписали штрафов на 160 миллионов рублей, наплодили бессмысленных и унизительных инструкций – но и близко не получили миланского или мадридского уровня самоизоляции, до­стигнутых без штрафов и засилья полиции. Власти сами провоцируют мас­штабные всплески эпидемии: увеличение числа заражённых в последние дни коррелирует с коллапсом в московском метро 15 апреля, а в регионах – с празднованием Пасхи 19 апреля. Полное бездействие, проявленное на фоне широкого коллективного отмечания майских праздников, аукнется в середине месяца, уничтожая надежды на выход из самоизоляции и начало "перезапуска" экономики. Малый бизнес закрывается под предлогом опасности эпидемии, а на Чаяндинском месторождении "Газпрома" из 10 тысяч вахтовиков болеет почти половина – такое скопление народа не рассматривалось как проблема, ведь это же "системообразующая" компания. Ну и так далее.

В общем, всё как всегда. Власть делает вид, что руководит, народ пытается делать вид, что следует её командам. Катастрофа неотвратимо приближается.