Где мы в будущем мире?

Профессор Почепцов о древнекитайской «Стратегии Пути»: «В современной интерпретации её можно рассматривать как долговременную стратегию..."

Профессор Почепцов о древнекитайской «Стратегии Пути»: «В современной интерпретации её можно рассматривать как долговременную стратегию по работе, например, с ценностями, когда нужные параметры системы хоть и стимулируются искусственно, но реализуются естественным путём. Несколько таких внедрённых тенденций могут дать результат, который может оказаться неожиданным для самого объекта воздействия. Если их сочетание в исходном варианте является вполне безопасным, то на заключительной стадии они способны трансформировать систему изнутри».

Эти слова, написанные Георгием Георгиевичем ещё в 2005-ом (Г.Г. Почепцов «Стратегия» М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2005 – 384с., 33), как нельзя лучше подходят в качестве эпиграфа к статье в еженедельнике «Зеркало недели» («От океана до океана», №47 от 08.12.2018) о проекте КНР «Пояс и путь».

«В основе китайской инициативы — сеть торговых соглашений и проектов по сооружению транспортной и логистической инфраструктуры», - отмечает доцент института международных отношений Киевского национального университета В.Константинов. И тут же добавляет, что «Пекин просто должен искать контроля над важнейшими участниками "Пояса и пути", над территориями, куда будут сделаны наибольшие инвестиции, над теми странами, которые являются ключевыми для безопасности транзита китайских товаров на внешние рынки или сырья для китайской промышленности». Для обеспечения контроля планируется построить «единую торгово-экономическую систему, которая будет зависеть от Пекина», и одновременно будет защищена от возможного влияния США, как совместным экономическим интересом партнёров, так и сухопутным транзитом через страны, политически ориентированные на Китай.

«Следующим шагом станет разделение мира между США и КНР на зоны влияния», - говорит автор статьи. – «Примечательно, что к "Поясу и пути" не присоединились Австралия и Япония — две крупные экономики, тесно связанные с Азией экономически, но в политическом плане ориентирующиеся на США». Тем интереснее выглядят успехи Пекина на европейском пространстве. Хотя большая часть членов ЕС к «Поясу и пути» не присоединилась, их готовность к сотрудничеству очевидна: «Нейтралитет европейских стран в торговой войне между КНР и США был с раздражением встречен в Вашингтоне и с удовлетворением — в Пекине». Более того: «в последнее время целый ряд восточноевропейских стран стал занимать откровенно прокитайскую позицию по важным для Пекина вопросам».

Нет ничего удивительного в том, что «Китай широко использует традиционные американские механизмы подготовки агентов влияния». Например, «выделяемые гранты деятелям искусств в азиатских странах "Пояса и пути" по объемам сравнимы с американскими… Для целого ряда стран Китай стал важной площадкой подготовки кадров для государственного аппарата, для вооруженных сил и спецслужб… В пространстве "Пояса и пути" Китай постепенно вытесняет из сферы образования стран-партнеров США, Россию, Великобританию, Турцию». Таким образом «Китай делает первые шаги к культурной гегемонии в Евразии, что в свою очередь может стать началом создания синоцентричного мира будущего».

Эта длинная стратегия в достаточной мере вынужденная: «Для Китая необходимо сохранять свободный доступ к рынкам, к технологиям, к промышленности и сельскому хозяйству других стран. КНР и сейчас очень зависима от поставок сырья, а особенно — от поставок энергоносителей и продовольствия. Преодолеть такую зависимость в среднесрочной перспективе вряд ли удастся, потому на повестке китайской политики — гарантировать энергетическую и продовольственную безопасность». Поэтому нынешняя «Стратегия Пути» имеет «почти глобальный характер: охват сразу Азии, Европы, Африки и Океании».

В формирующемся двуполярном пространстве судьбоносное значение приобретает вопрос, которым Виктор Константинов заканчивает свою статью: «Будем ли мы в будущем мире с Китаем или против него?». Впрочем, наша Верховная Рада уже дала свой ответ, «провозгласив абсолютность западного вектора развития». Насколько удачен выбор, покажет История. Здесь же имеет смысл вернуться к сердцевине моего доклада на научной конференции «Эпоха после неолиберализма»: о способах формирования эффективных элит. Уже тогда, в 2013-ом, для многих было очевидно, что китайская меритократия способна продуцировать более эффективные элиты, чем западная модель представительной демократии. Таким образом, будущее возвеличенной Арнолдом Тойнби христианской цивилизации зависит от нашей способности (или неспособности) отказаться от модели, которую ещё Аристотель рассматривал как «извращение».