В парижском метро

Всё-таки удивительно устроены европейские люди. Вообще европейцы, не только французы или отдельно парижане.

Всё-таки удивительно устроены европейские люди. Вообще европейцы, не только французы или отдельно парижане. Я давно замечал, что они часто действуют в рамках определенной программы, и если ситуация выходит за пределы этой программы, человек виснет. Свежий пример из вчерашней поездки в парижском метро.

 Итак, спускаемся мы в метро, там неглубоко, просто железные лестницы ведут вниз, отгороженные от тротуара железными перилами по типу балкона. На входе стоят турникеты и автоматы по продаже поездок. Чтобы поехать, надо оплатить через автомат 1,7 евро за поездку, это, кому лень считать, я подскажу – 20 грн. 40 коп, это как 10 поездок в днепропетровском метро из 6 станций, пушенном в 1995 году. Но конечно за парижское метро 20 грн. не жалко: пущено ровно в 1900 году, состоит из 383 станций,  охватывающих весь Париж и пригороды. Поэтому заплатить 1,7 евро я не против.

 Карне мы покупать не стали – это такая книжка из билетиков, по которым можно ездить кроме метро на любом городском транспорте и пригородных поездах. Но нам только в метро, на одну поездку. Подхожу к аппарату, который принимает всё на свете - карты, монеты, купюры. Я вставляю карту – мою карту не принимает. Огорчаюсь. Монеток нет. Смотрю, куда засунуть купюры – купюроприемник не работает. Огорчаюсь больше. Осматриваюсь – аппаратов больше нет, через контроль бодро проходят арабы и чернокожие, вижу – окошечко инфы по вопросам метрополитена.

 Заглядываю. Внутри сидит огромный чернокожий, мы просим его помочь нам оплатить поездку. Он помочь очень готов, очень любезно говорит: да, да, сейчас поможем! Мы говорим: как оплатить? Он начинает подробно описывать, как нужно совать в автомат карточку. Я говорю: не принимает аппарат, вот моя ВИП-карта с неограниченным лимитом денег, вот бумажные купюры, которых у меня тоже хватает, всё есть, аппарат не берет!

 Он говорит: аппарат, да, это ужасно, это нужно обратиться в техподдержку и узнать, как быть. Я говорю – давай я оплачу на руки наличными. Он говорит: здесь нет кассы, только аппарат, потому что система, которая считает поездки, пассажиров и кучу всего еще электронного. Я говорю: давай я тебе оплачу. Он говорит: я не уполномочен, у меня нет прав и платежных реквизитов, и установленных законом документов об оплате, и у меня функция – информировать, а это другая функция брать деньги, и если даже и взять деньги, то платеж не попадет в систему, а платежи идут через систему, которая считает бла-бла-бла и всё по новой. 

 Я говорю – вы можете решить проблему? Он говорит – да, проблему можно решить, этим занимается саппор, а у меня функция – информация, и вообще это техников вопрос или может надо обратиться в муниципалитет. Потому что все поездки фиксируются в электронной системе. Я понимаю, что третий раз я про это слышать не могу. Я даже не знаю, сколько раз за разговор он произнес «ваша проблема». Но это не проблема, это просто вопрос. Который решается легко и просто. Я поднимаюсь на улицу, дохожу до палатки и покупаю первую попавшуюся газету. Теперь у меня куча мелочи, мы запихиваем ее в монетоприемник и проходим на посадку, по пути я подсчитываю, что за время разговора можно было так сделать ровно семь раз.

В этом и отличие европейского мышления от нашего: то, что европейцам проблема, которая решается через привлечение соответствующих служб, для нас – мелкий вопрос, который решается за минуты, потому что у нас на родине мы сталкиваемся по милости тупорылых чиновников и всякой сволочи при посадах  с массой реальных проблем, которые как ребусы – требуют тренированного ума, находчивости, реакции и выдержки. Это тренирует мозг, ежедневно.

 Мы всегда брошены на произвол судьбы там, где у европейцев работают службы, что бы это ни было: от потекшей крыши до окруженного боевиками отряда погранцов. И мы всегда вынуждены справляться сами, врукопашную, на свой страх и риск, не надеясь ни на чью помощь. Поэтому мы не виснем, когда ситуация выходит за рамки схемы, потому что у нас ни одна схема не работает никогда, а правила игры изменяются каждый час, потому что правил попросту нет.

Адаптивность к условиям, мобильность, скорость принятия решений, обширная библиотека нештатных ситуаций – это достояние любого нашего бизнесмена, мы наработали эти навыки работой и жизнью в условиях перманентного ЧП. Но так ведь не может продолжаться вечно.

Европа живет по схемам и правилам, мы живем вечным экспромтом в чрезвычайной ситуации, у нас в этом преимущество перед европейцами, но – когда мы станем жить по цивилизованным правилам из-за того, что среда вокруг нас станет цивилизованной?

Мы – молодцы, мы умеем группироваться и всегда падать на четыре лапы. Но наша ли это заслуга или это вина гнилой системы, окружающей нас с детства и не дающей сделать шаг в цивилизацию?