На моего сына открыли охоту...

Виталий Андриевский был обвинен в двойном убийстве и отправлен за решетку. Его отец, уверенный в невиновности своего сына, провел собственное расследование...

Массовое недоверие к милиции, и её действиям становится нормой жизни. Правительственный портал, к примеру, с гордостью сообщает о том, что уровень доверия к милиции вырос до 6.7 %. Это значит, что только каждый 15 украинец доверяет тем, кто должен его защищать, и если эта цифра становится предметом гордости для нашей власти, то дело не просто плохо, а катастрофически плохо.

На деле же, согласно опроса неправительственных организаций, милиции доверяет ещё меньшее количество людей. Мониторинг за 2012 год, проведённый Институтом социологии НАН Украины, показал: менее 1% украинцев полностью доверяет милиции.

На вопрос, «какой уровень Вашего доверия милиции», лишь 0,8% опрошенных ответили: «Полностью доверяю», ещё 8% - «в основном доверяю». Совсем не доверяет милиции 30,9% граждан, скорее не доверяет - 35,6%. В то же время на вопрос, «хватает ли вам порядка в обществе» 73,5% опрошенных ответили отрицательно.

Именно такое, массовое недоверие, заставляет жителей Украины в последнее время не только самостоятельно защищать свои права. Дело дошло до того, что украинцы начинают проводить свои собственные расследования совершенных преступлений, доказывая наличие нарушений и подлогов в официальном следствии.

Одним из таких примеров стало расследование трагедии случившейся в 2004 году в Луганской области. В убийстве молодой пары был обвинён Виталий Андриевский, который в короткие сроки был приговорён к пожизненному заключению. Его отец, убеждённый в невиновности сына, в течение почти 10 лет пытается доказать невиновность Виталия. Николай Александрович за это время прошёл все инстанции, вплоть до Генеральной прокуратуры Украины и отовсюду получал стандартные ответы: «В действиях работников милиции никаких нарушений не обнаружено».

С рассказом о своём расследовании, о том, почему прокуратура не обращает на неудобные факты внимания, а самое главное – как сотрудники прокуратуры подменяли целые листы уголовного дела, Николай Александрович пришёл в редакцию «Объединения Богдана Хмельницкого».

«В августе 2004 года на моего 23-х летнего сына открыли охоту», - начал свой рассказ Николай Андриевский, - «Поводом стало убийство молодой пары, совершенное в нашем городе.

Первого августа меня вызвали из шахты, где я работал и пригласили в отделение милиции. В  отделении меня ждал заместитель начальника Краснодонской милиции, который сказал, что моего сына обвиняют в убийстве. Причиной убийства, по словам милиционера, стал Псалтирь, стоимостью 300 000 долларов. Я ещё тогда ответил, что если бы в нашем посёлке обнаружилась такая книга, то это уже было бы известно всем.

Но милиционер продолжал настаивать и на этой причине и на виновности Виталия. Он рассказал, что в одном из домов найдена мёртвая девушка, которая была хладнокровно задушена и её парень, который в тяжёлом состоянии находится в больнице.

Уже тогда я не мог поверить в это обвинение. Чтобы убить человека, а тем более задушить его, нужно пройти Крым и рым, а мой сын, за всю свою жизнь не одной девчонки пальцем не тронул, не говоря уже об убийстве.

Полковник объяснил мне, что есть свидетель данного убийства, какой-то 32 летний мужчина и добавил, что в связи с опасностью, которую представляет мой сын, дана команда при задержании стрелять в него.

Я не мог поверить тому, что я слышу – на обычного молодого парня, который никогда не сидел, не был замечен хоть в каком-то криминале, была объявлена  охота, как на матерого преступника. Все мои доводы и протесты оставались без внимания вплоть до того момента, пока Виталия, слава Богу без стрельбы, не задержали в станице Луганская, у его брата.

Поскольку задержали его вечером, попасть в милицию мне удалось только утром. Начальник уголовного розыска, к которому мне удалось пробиться, сказал, что после допроса сын взял на себя убийство двух человек. Допрос, конечно же, проходил без адвоката и помню, я ещё с иронией спросил: «Что же так мало то? После бесед с вами люди и по пять трупов на себя берут».

По словам милиции, некий Владимир Данилевский решил продать, доставшуюся ему по наследству, старинную книгу – Псалтырь, изданный в 17-м веке. Деньги, вырученные от продажи, молодой человек и его невеста, планировали потратить на свою свадьбу. Узнав об этом, Виталий решил убить Данилевского и его подругу и присвоить книгу себе.

На первый взгляд все звучит достаточно логично, но если начинать разбираться, то возникает масса вопросов.

Во-первых, Псалтирь. Очень загадочная книга, в деле есть несколько свидетельских показаний и все они разные! Одни описывают книгу как старую, которую нельзя читать, потому что она несколько лет лежала в ванной комнате. Другие описывают её хорошее состояние. Третьи вообще вспоминают, что книга была без обложки! Ну и вопрос цены, ведь по мнению милиции именно ради денег было совершенно это убийство.

Сначала речь шла о 300 тысячах долларов. На такие деньги можно было бы не одну свадьбу конечно устроить. Потом правда стоимость книги опустилась до 300 долларов. В конечном же счёте, цена Псалтыря определена … в 120 гривен. Какую свадьбу можно было устроить на эти деньги, а главное, зачем из-за 120 гривен убивать 2-х человек?

Ах, да! Самой книги, кстати говоря, нет. Вообще нет. Её нигде не обнаружили и списали на то, что Виталий её потерял после убийства.

Не меньше вопросов вызывают свидетели убийства. Помните, я говорил о 32-х летнем мужчине? Так вот, в списке свидетелей его нет. Первые сутки он был, а потом просто испарился. И испарился он, когда я начал задавать вопросы и разбираться в происходящем. Именно в этот момент я начал понимать, что с делом происходит что-то странное.

Вместо неизвестного свидетеля в деле возникает некая Герасимова, которая стала очевидцем преступления и написала заявление в милицию. Именно по этому заявлению Герасимовой милиция открывает уголовное дело в отношении моего сына. Как не странно, но самого заявления в деле нет.

Так же, как и свидетель, впоследствии из дела пропали противоречащие друг другу показания о главной причине убийства – Псалтыре. Все то, что могло поставить под сомнение наличие этой книги, было просто убрано из уголовного дела.

Оставшиеся, после исчезновения из дела первоначального свидетеля, две свидетельницы, якобы присутствовали при убийстве.  Несмотря на то, что они утверждают, что вместе были на месте убийства, их показания довольно сильно не совпадают, а иногда просто противоречат друг другу. Но самое главное, что они противоречат и самому уголовному делу.

Так одна из свидетельниц утверждает, что Виталий не сам душил Данилевского, а ему помогала вторая девушка, которая в это время била Данилевского утюгом по голове. Била до тех пор, пока он не потерял сознание.

Вы представляете себе, что такое удары утюгом по голове? Представляете, какие следы должны остаться после таких ударов? Так вот, по заключению медицинской экспертизы у убитого отсутствуют повреждения волосяного покрова, а в деле нет фотографий убитого со спины, хотя его якобы били по затылку.

Я уже не говорю про такие «мелочи», как то, что медицинская экспертиза составлена без указания даты и времени, а утюг, которым якобы били по голове парня просто старая развалюха, у которой отсутствует даже ручка, а в деле нет фотографий с места происшествия.

Все мои вопросы, все мои претензии по поводу различных несостыковок при осмотре места происшествия приводили лишь к тому, что раз за разом в деле подменялись документы. Я точно знаю, что только протокол места осмотра происшествия заменялся трижды.

Изначально этот протокол был подписан заместителем прокурора Василиным и старшим следователем прокуратуры Баклаговым. После того, как я начал задавать вопросы и выявлять противоречия, в деле появился новый протокол, который был подписан следователями прокуратуры Борисенко и Баклаговым. А уже после первых судов, где начали всплывать остальные противоречия и нарушения в деле, возник уже третий протокол, который на этот раз был подписан следователями  Василиным, Баклаговым и прокурором города Зелюкиным.

Естественно, что эти изменения делались для того, чтобы свалить вину за смерть двух человек на моего сына. Но даже в изменённых протоколах отсутствуют главные улики, на которых строится все обвинение – во всем доме не найдено ни одного отпечатка пальцев моего сына, кроме этого в доме не найдено никаких верёвок, которыми были задушены молодые люди, хотя в обвинении утверждается, что Виталий принёс с собой 2 верёвки.

Все эти несуразности заставили меня самого разбираться в том, что же произошло на самом деле и в течение нескольких дней я понял, что все было совершенно по другому.

В тот же день, компания молодых людей, местных «мажоров» выехала на пикник. Все-таки лето, жара и в домах вообще никто не сидел, все отдыхали на улице или на природе. На пикнике один из парней, изрядно выпив, начал приставать к девушке и после того, как она дала ему отпор, видимо в ярости или спьяну убил её. Её парень попытался заступиться за неё и тоже был убит. Кстати говоря одна из свидетельниц прямо говорила, что у Данилевского вид такой, как будто его било несколько человек.

Мне рассказали, что один из участников этого пикника был сыном прокурора и именно поэтому  это дело с самого начала вела прокуратура, именно поэтому делалось все, чтобы скрыть всю правду о произошедшем и именно поэтому из уголовного дела, раз за разом пропадали одни материалы, а на их месте возникали другие.

Более того, тот самый 32-х летний свидетель, впоследствии пропавший из дела, по моим данным и является основным виновным».

В конце разговора Николай Александрович уже не сдерживал своих эмоций. «Знаете, - сказал он мне на прощание, - я ведь прекрасно понимаю, что шансов побороть такое ведомство как прокуратура очень мало, но за всю свою жизнь я не разу не видел, чтобы вот так нагло подтасовывали факты, чтобы можно было спокойно влазить в уголовное дело и творить с ним все, что угодно. И я не боюсь сказать, что человеком, который руководил всеми этими махинациями является Прокурор Луганской области Трубников. И я приложу все свои силы, чтобы доказать, что дело было сфабриковано, а люди, которые этим занимались, были наказаны. И меня никто не остановит, ведь я верю в то, что нас с женой, двух онкобольных людей, Бог держит на этой земле, чтобы мы спасли нашего единственного сына».