Политсага: Сделав выбор (вступление)

Каждый журналист должен написать политический рассказ, посадить дерево и вырастить сми. Обойдемся пока малым. Все несерьезное - серьезно. Любое совпадение с реальными людьми - специально и умышлено.

Дул прохладный ветер - так суровый ноябрь внес последний аккорд в караване красок этой осени. Небывалое количество людей заполонило улицы Киева. Этот сплошной поток лиц - мог бы стать предзнаменованием праздника национального масштаба, но, увы, все было куда банальнее... Опусташенные глаза прохожих, в них читалось лишь одно - "ВЫБОРЫ".

-Выборы? - удивленно прошептала я.

-Выборы-выборы! -подхватили окружающие

Пожалуй, выборы в этой стрне следует рассматривать как оружие массового поражения. От одного лишь упоминания о них взрослое околение хватается за сердце. Что ж выборы-так выборы. Решилась пойти голосовать. Вся эта бумажная волокита на участке заняла не более 10 минут и  вот я уже в кабинке для голосования. О, эти ощущения ничем не заменить. Чувство собственной важности, иллюзия влияния на судьбу страны придают определенную трепетность и выбор сделан.

Темнело. Город пустой. Дул прохладный ветер. Вот и очередной день подошел к завершению. Странный сон овладел мною.

Зеленая аллея вела к белому зданию. У входа стоял молодой человек:

-Добрый день, Алина Ростиславовна! Мы Вас уже заждались. Одевайте свой халат и приступим к нашей экскурсии - скомандовал приятный мужской голос

- Халат? Какой халат? - удивленно произнесла я

- Ну что же Вы, голубушка, к нам без халата нельзя. Мы - элитное заведение.

Одев халат я последовала за своим экскурсоводом. За аллеей виднелось белое здание. Резкий больничный запах поставил все на свои места и я отчетливо поняла где нахожусь. Казалось, этим запахом было пропитано все: от ручки в приемной заканчивая оконными рамами. Запах тревоги, запах боли он казалось-бы преследовал всех, являясь приведением шествующим по пятам за нами.

Корридоры-кабинеты-корридоры - эта череда близилась к бесконечности. Однако, мой попутчик остановился у кабинета с номером 20. Дверь распахнулась. Седоволосый мужчина посмотрел на меня из-под очков:

- Кровосиси! Ви немаете права мене тут триматы - отчаяно резюмировал он.

- Что же Вы Николай Янович. Держите витаминку. Вам, кстати, какую? Украинскую покращенную иль заморскую - российскую?

- Пашли вон!

- Зря Вы так Николай Янович. Вот почему сейчас гривна скачет? Вы обещали стабильную валюту до и после выборов!

- Вы ничего не панимаете - разъяренно крикнул мужчина. Это все к улучшению - добавил он.

- Ну что ж пока Вы не улучшите себя - останетесь здесь, подлечится - сказал мой незнакомый экскурсовод.

Дверь кабинета закрылась. Поднявшись на второй этаж я стала с удивлением рассматривать дизайн этого этажа. Какбуд-то одна сплошная вышиванка окружала меня. Цветочные орнаменты, традиционных черных и красных цветов зарябили в глазах. Издалека слышалась музыка. Я конечно же узнала ее. Симфония соловьиного украинского и мелодии заставило сердце отозваться и последовать впереди экскурсовода. Так мы добрались к кабинету под номером 11.

- Олег Ярославович? - невнятно пробормоталая я.

- Ми їм не померанчеві! Геть тушок! - триумфаторски проскандировал он.

- Ему снятся страшные сны, на русском - отметил экскурсовод.

- Неужели он тоже безнадежен? Неужели и он оказался здесь? - жалостливо спросила я?
- Все мы когда-нибудь окажемся здесь - ответил мой собеседник. Другое дело, как мы используем тот шанс, который нам дается, то время, которое отведено нам для осознания и принятия решения. Все решения принимаются здесь и сейчас. Никого не интересует почему у нас ничего не получается - всех интересует, что мы делаем для того, чтобы получилось! - спокойным голосом ответил он мне.

Следующей нашей остановкой был кабинет номер 17. Я назвала его кабинет "каменное лицо". Каменное лицо смотрело на меня. Каждая морщина, каждый взгляд выражал сосредоточенность и "каменность" этого человека. Высокий, статный мужчина - он даже больше напоминал супер-героя, нежели пациента этого заведения. К сожалению он молчал, но даже его молчание дало понять серьезность его мыслей.

- Ничего, Алина, через три года не только заговорит, а возможно и запоет - прервал молчание доктор.

Кабинеты 6 и 19, к моему удивлению находились рядом. Внутри все было одинаково. Одинаковость властвовала над всем. Одинаковые книги, одинаковая постель, одинаковый интерьер. Пациентов в палатах не оказалось, но мой попутчик сказал, что все сейчас соберутся в игральном зале и я смогу познакомиться с жителями этих палат.

Спустившись в холл я увидела знакомые лица. Мужчину с каменным лицом, Олега Ярославовича и Николая Яновича, которые о чем-то спорили. В углу комнаты сидело две женщины: с виду разные, но говори в унисон вместе. Одна повторяла за другой. Слово в слово.

И вот доктор, который весь день водил меня по больнице принес телевизор и включил его. Что-то невообразимое стало происходить вокруг. Мужчины стали не просто спорить,а истерически кричать друг на друга. Драка, вот, что было далее. Только женщины, словно отшельники, отрешенно наблюдали происходящее не произнеся не пары с уст.

Я сбежала. Я бежала по аллее, бежала, как преступник бежит с места преступления, а в голове был один лишь вопрос: "Ну почему клиника называется "Украина"?"

Продолжение следует...