Языковой конфликт

Язык и суверенитет

Опыт Бельгии

Несмотря на то, что в Европейском Союзе постоянно происходит интеграция на уровне высоких чинов, в некоторых его членах, как вот в Бельгии, -  дезинтеграция на уровне обычных граждан, что снова-таки, имеет влияние на политику их государства.

Как известно, в Бельгии три государственных языка и английский, на всякий случай. К государственным относятся французский, фламандский и немецкий. О немецком забудем, он в меньшинстве и к языковому конфликту почти не относится. А вот между франкоязычными и фламандскоязычными в Бельгии «немая война».

 Франкоязычные часто не понимают фламандского язика, а фламандскоязычные, зная французький, просто не общаются на нём и не отвечают на вопросы, заданные им на французском языке, или, если повезёт, то отвечают на фламандском, а если человек сильно везучий, то  даже на английском. Более того, валлонци (франкоязычные), в отличие от фламандцев, в своем большинстве английского языка не знают.

Таким образом, из-за языкового конфликта в Бельгии не весело  не только иностранцам, но и самим гражданам.               

Наведу несколько примеров:

Пример первый: Валлонець едет посетит товарища во Фландрии (при этом расстояние не имеет никакого значения и может составить даже один километр). Он паркует свою машину в неустановленном для этого месте, но не придает этому значения. Он идёт к товарищу в гости, а когда возвращается, чтоб ехать домой, не находит машину. Он звонит в полицию и выясняет, что машину забрала полиция того региона, где она была припаркована. Наш валлонец идёт в полицию, чтобы выяснить, какими должны быть его последующие шаги. Но на рецепции в полиции самой большой проблемой оказывается коммуникация. Оказывается, что тут он обязан разговаривать исключительно на фламандском или привести переводчика.  Валлонец фламандского языка не знает, поэтому идёт за переводчиком. Если ему повезет, его товарищ поможет ему бесплатно, а если нет, то его расходы на переводчика – его собственные проблемы.

Вывод: ситуация такая, что чиновники языки знать не должны, а граждане – обязаны.

Пример второй: В поезде, который едет из Фландрии в Валлонию объявляются города, где поезд останавливается. Во Фландрии города называются только на фламандском, в Валлонии – только на французском, и только в Брюсселе – на обоих языках.

Вывод: человек, который знает только один язык, может, и такое не раз уже было, выйти не на той остановке (так, например, город Экен-Бракель на фламандском называется Бран-Алю на французском)

Это и является целью предоставления нескольким языкам одинакового статуса? Получается, языки в статусе одинаковы, а люди – нет.

Следствием языкового конфликта в Бельгии являются частые призывы к разделению государства – формальному, потому что фактическое уже состоялось.

                                                           Язык и суверенитет

Жизнь населения не ограничивается одним регионом, особенно теперь, в период тесной взаимозависимости экономических процессов и интернета. Людям приходится общаться друг с другом в более широких кругах.  Больницы, институты, финансовые структуры, армия – всё, что обеспечивает жизнеспособность государства, функционирует с помощью людей, а не компьютеров, которые на «клик» могут перевести определённый текстовый документ на другой язык.  

Языковые недоразумения в базовых институтах государства, которые составляют ядро государственного суверенитета, могут привести к нестабильности и нестойкости по отношению к внешним угрозам. Таким образом, под угрозу могут быть поставлено существование государства.

Принимая во внимание известное отношение некоторых государств к своему языку: «наши интересы там, где звучит наш язык», данный аргумент является мало теоретическим.  

Для улучшения интеграции людей в одноязычную структуру определённого государства следует поощрять изучение существующего государственного языка, а не создавать предпосылки для дезинтеграции населения.