«Про що думають чоловiки при владi?»
Они
думают не о том, как вывести неньку-Украину в число передовых
высокоразвитых стран, а почти исключительно о деньгах, войнах, драках в
парламенте и других формах агрессии и конфликтогенного поведения. Это не
цитата из «Сексмиссии» («Новых амазонок») Ю. Махульского или
феминистической брошюры, — такой вывод можно было сделать после
просмотра одного из первых роликов политической рекламы вполне
благообразного и традиционного для нашей политкультуры Всеукраинского
политического объединения «Жiнки за майбутнє».
Украинские женщины,
действительно, заслуживают более достойного места в нашем политикуме, но
стоит ли в раскрутке этого политического объединения использовать
вечную тему «войны полов»? Мне кажется, такой подход неэффективен,
поскольку указанный ролик, как и его прототип — реклама одного из
производителей бритвенных принадлежностей («Про що думають чоловiки пiд
час голiння?») — апеллирует исключительно к эмоциям. Женщина-депутат
(политик, менеджер) — не станок для бритья, и чтобы репозиционировать ее
в политической культуре общества нужны, на мой взгляд, более веские
аргументы.
Впрочем, я не собираюсь
спорить об эффективности этой неудачной рекламы. Она — всего лишь повод
поговорить о так называемых «женском» и «мужском» стилях управления.
Кто на свете всех милее?
«Женский контингент
управленцев в Украине является более передовым, резонирующим с новейшими
тенденциями бизнеса развитых стран, где внимание руководства
бизнес-структур в равной степени обращено как на развитие производства и
технологий, так и на создание сильной команды сотрудников» (Плисовская,
1999).
Большинство мужчин в этой
фразе не найдут ничего, кроме проявления обычного эмансипированного
нарциссизма. Однако на самом деле перед нами закономерный результат
отечественных «гендерных штудий», для обоснования которого не так уж
трудно подобрать пару десятков зарубежных и отечественных исследований.
Если выделить в подобных
публикациях доминирующий мотив, то образ мужчины-руководителя окажется
не намного гуманнее, чем в упомянутой политической рекламе. Когда
отечественные социологи и психологи, принадлежащие к прекрасной половине
человечества, затрагивают проблематику стиля руководства, в их работах
то и дело проскальзывает попытка представить так называемый «мужской
стиль управления» как преимущественно командно-административный и,
соответственно, «женский» как прямую его противоположность — стиль,
ориентированный на человеческие взаимоотношения. Что поделаешь: «Мужчины
живут в мире статусов, а женщины — близостей», — повторяют при этом
исследовательницы слова Деборы Таннен (Tannen, 1995).
Ну, а расписать «между нами,
девочками», какие мы хорошие и вовсе не составляет труда. «Стиль
руководства женщин-менеджеров отличается от традиционного командного.
Этот стиль был назван «преобразовательным». Основными характеристиками
преобразовательного стиля являются: активное взаимодействие с
подчиненными, поддержание в сотрудниках уважения к собственной персоне,
поддержка сотрудников в стрессовых ситуациях…» (Плисовская, 1999).
Чтобы составить более полное
представление о «преобразовательном», т. е. «женском» стиле менеджмента,
вы можете открыть любой учебник и прочитать отрывки, посвященные стилю
лидерства, ориентированному на человеческие отношения, а заодно и самым
современным гуманным веяниям в бизнесе. При этом не забывайте добавить,
что ко всем описываемым инновациям более предрасположены
представительницы именно слабого пола.
Там же можно подыскать и
другие модные термины для обозначения «женского стиля», например —
интерактивный. Вот как трактует стилевое своеобразие полов в менеджменте
автор одного из классических учебников по управлению: «По мере
продвижения женщин на руководящие посты в организациях становится все
более очевидным, что они обладают иным, отличным от мужского стилем
руководства, чрезвычайно эффективным в современной бурной корпоративной
среде… Мужчины склонны к конкуренции и индивидуализму, предпочитают
работать в вертикальных иерархиях. Они часто определяют свой стиль
руководства как деловой (трансакционный) и в работе с подчиненными
опираются на должностные полномочия.
Женщины-руководители могут
обладать аналогичными качествами, и все-таки они склонны демонстрировать
и подчеркивать интерактивное поведение. Интерактивный руководитель
заботится о достижении консенсуса, участии в работе всех членов
коллектива, их взаимодействии и взаимопонимании» (Daft, 1997).
Да что там говорить, еще
четыре года назад были опубликованы результаты исследования, показавшие,
что из 31 параметра, по которым оценивались управленческие таланты,
женщины имеют преимущество перед мужчинами по 28 (Процветание, 1997).
Без стереотипов
Насколько подобные
утверждения и выводы обоснованы, можно судить по милым оговоркам, вроде:
«Несмотря на то, что некоторые исследователи указывают на определенную
степень некорректности исследований, результатами которых являются
описанные выше данные, доля истины в этом все-таки есть» (Плисовская,
1999), — очевидно, перед нами прекрасный образец т. н. «женской логики».
Именно она является одной из причин того, что статьи о «женском стиле
менеджмента» интересуют почти исключительно самих женщин и никак не
влияют ни на решения, ни на стиль поведения законодателей-мужчин,
которые почему-то не спешат закрепить за более «прогрессивным» женским
большинством населения соответствующие квоты в государственных органах
власти.
Реальная картина, наверное,
слишком далека от гендерных стереотипов. Описанные выше
представительницы «преобразовательного» («интерактивного») стиля
руководства — достаточно редкий тип в постсоветском бизнесе, еще более
редкий в политике. Жесткие правила игры диктуют жесткие параметры
выживания. «Специфика жестко конкурентной деятельности и требования к
роли лидера настолько сильно обусловливают личностные качества, которые
ему необходимы, что влияние половых особенностей здесь практически не
сказывается» (Выдай, 2001).
Наиболее яркие
представительницы деловой и политической элиты мало ассоциируются с
женским движением, предпочитая добиваться признания и власти в рамках
«маскулинных» структур (Г. Старовойтова, И. Хакамада — в России; Н.
Витренко, Ю. Тимошенко, Е. Ващук, Г. Антоньева — в Украине). При этом их
методы руководства и стиль политической деятельности нельзя назвать
«женскими».
(Наверное, гипотетическая
партия «Чоловiки за майбутнє» могла бы снять не менее красноречивый
ролик в стиле «Про що думають жiнки при владi?», где бы фигурировали,
например, известные кадры избиения народного депутата и национального
поэта-романтика П. Мовчана, к которому в буквальном смысле слова
приложила руку лидер прогрессивных социалистов.)
Я вовсе не собираюсь
утверждать, что наши женщины-политики и бизнесвумен по стилю ничем не
отличаются от мужчин. Как раз наоборот, но еще больше их стиль разнится с
идеальными представлениями, занесенными к нам с Запада. Архетипически
имидж постсоветской женщины топ-менеджера восходит к образу
«женщины-матери», которая, как известно, «зовет». И в этом отношении,
если уж мы говорим о патриархальном (директивном) мужском стиле
руководства, то в нашей ментальной среде с полным основанием можно
говорить о «матриархальном» женском, в котором будет не меньше
автократических элементов.
Кстати, десять лет назад А.
Игли и Б. Джонсон попытались ответить на вопрос, насколько
автократический стиль лидерства более характерен для мужчин, а
демократический для женщин? Американские исследователи проанализировали
огромный корпус соответствующей литературы, однако гипотеза, согласно
которой женщины-руководители более склонны к стилю, ориентированному на
межличностные контакты, а мужчины — на выполнение производственных
задач, не нашла подтверждения (Eagly, Johnson, 1990). М. Лоринг считает,
что агрессивный стиль руководства может быть присущ как мужчинам, так и
женщинам, и направлен в адрес как тех, так и других (Loring, 1997).
Среди ученых, не склонных
проецировать собственные комплексы на гендерные исследования, достаточно
распространено мнение о том, что женщины с мужскими чертами характера
или использующие «мужской» стиль поведения (руководства) добиваются
больших успехов, чем женщины, обладающие стереотипными для своего пола
качествами. В подтверждение можно привести слова Ю. Тимошенко сказанные
ею в бытность вице-премьером на одной из пресс-конференций: «…есть
жесткие подходы, есть вещи, которые для женщины в нормальной жизни,
может быть, и не очень приемлемы, но я пользуюсь теми средствами,
которые необходимы для решения важных для страны проблем».
Кстати, наверное, многие
помнят, что Ю. Тимошенко тогда называли «єдиним чоловiком в кабiнетi
Ющенка». Этот переиначенный со слов И. Франко о Лесе Украинке афоризм
(«єдиний чоловiк серед наших поетiв») указывает на более значимый
традиционный недостаток мужской части нашей элиты — нехватку
мужественности. (Идею клипмейкерам «Жiнок за майбутнє» дарю бесплатно.)
Не случайно и то, что еще до «мученического» восхождения
экс-вице-премьера на олимп популярности радикалы из УНА-УНСО
эксплуатировали в своих агитках образ Жанны д'Арк.
На мой взгляд, все эти
разговоры о «женском» и «мужском» стиле менеджмента давно пора
прекратить. Уже хотя бы потому, что здесь нагромождено столько
стереотипов, что вряд ли удастся получить сколько-нибудь объективные
данные, подтверждающие различие стилей руководства, используемых обеими
полами.
Но это не главный аргумент.
Такие споры уводят от политической и экономической реальности, которая
диктует свои правила игры, свои способы достижения успеха. Стереотипы
давно уже стали формой оправдания собственной несостоятельности для
неуспешных бизнесвумен и женщин-политиков. Кроме того, они лишают
«женский» (как и «мужской») стиль его индивидуального и неповторимого
содержания — того, что, собственно, и является стилем.
Рубрика "Блоги читачів" є майданчиком вільної журналістики та не модерується редакцією. Користувачі самостійно завантажують свої матеріали на сайт. Редакція не поділяє позицію блогерів та не відповідає за достовірність викладених ними фактів.