21 декабря – день рождения
И.В.Сталина. Приближение этой даты подтолкнуло пристально всмотреться в эту
личность-глыбу, «матерого человечища». Конечно, невозможно объять невозможное –
все-таки, человек несколько десятилетий
был у руля нашего государства. Поэтому ограничусь только периодом Великой Отечественной
войны.
Первое, что бросается в глаза:
никогда в истории нашего государства не было человека, который: а) был таким
скромным в быту; б) посвящал столько времени государственным делам, вникая в
малейшие детали текущих вопросов. Ему, например, ежедневно (подчеркнуто
мною – И.К.) предоставляли сводки о количестве выпущенных снарядов, техники,
самолётов. В период испытаний новых самолетов ему ежедневно в полночь
предоставляли сводку о результатах испытательных полетов. Согласно
воспоминаниям Д.Устинова – министра обороны СССР, а в годы войны наркома
вооружений (им он стал в 32 года!), Сталин неплохо разбирался в качествах
основных видов вооружения. Сталин был очень строгим редактором, не оставлявшим
без исправлений почти не один проект. На мой взгляд, в известном многосерийном
фильме «Освобождение» наиболее адекватно показан образ этого человека в военные
годы.
Начну с того, что стало, как
будто, общепризнанным – что репрессии 37-го года выбили из армии множество
командиров разных уровней, и это явилось одной из главных причин наших неудач в
начальный период войны. Действительно, статистика впечатляет. Но, если более
внимательно ее рассмотреть, то окажется, что политические причины репрессий и
увольнений из Вооруженных Сил далеко не единственные. Немало было уволено за
непрофессионализм, по состоянию здоровья и т.д. Действительно, накануне войны
офицеров не хватало, но причина явно была не только в репрессиях. Стремительно
шел рост численности Вооруженных Сил: училища напряженно готовили кадры и, тем
не менее, не поспевали замещать растущее число вакансий.
О
договоре с Германией 1939-го года. Хочу обратить внимание на
маленькую деталь, о которой рассказал Молотов в своих известных беседах с
корреспондентом. Вспомним, что не менее 40 дивизий мы были вынуждены держать на
Дальнем Востоке, чтобы не допустить вторжения Японии. А как нужны были эти
дивизии на Западе, особенно в критический момент начального периода войны! Так
вот, Молотов свидетельствовал: «Сталин вынудил немцев пойти на договор о
ненападении без согласования с Японией, после чего та сильно обиделась на
Германию, и из их союза ничего не получилось». Немаловажная деталь.
О
недоверии Сталина к сообщениям о конкретных сроках начала военных действий.
Опасался, мол, спровоцировать немцев, тянул время из-за неготовности страны.
Представляю эту ситуацию на микроуровне – уровне своего прихода (правда, я
как-то сказал в очередной раз в сердцах своим помощникам: «У нас микрохозяйство,
а столько недочетов!». А они мне в ответ: «Батюшка, не такое уж маленькое у нас
хозяйство». Я задумался: а, ведь, действительно… Но это уже отдельный разговор).
Так вот, общеизвестно, что Сталин неоднократно получал разведанные о
сосредоточении немецких войск у нашей границы и о конкретных сроках начала
войны. Ко мне, например, поступает различная критическая информация, и я уже
приучился «не пороть горячку», не спешить, «не рубить с плеча», а тщательно все
анализирую, прислушиваюсь к мнению ближайших помощников. В случае со Сталиным
известно, что высокие армейские чины, докладывая ему о сосредоточении
гитлеровских войск, настаивали на том, что сообщения разведчиков, скорее всего,
являются провокационными. Такой вывод делал начальник ГРУ Ф.И. Голиков. А по
службе он подчинялся начальнику Генштаба Жукову. Я очень хорошо отношусь к Георгию
Константиновичу – русскому богатырю, олицетворяющему русскую мощь, но есть
вопросы и к нему: почему указание Сталина о приведении войск в
полную боевую готовность директивой Генштаба было доведено до военных округов так
поздно? Приказ поступил в 17 часов, а
передача директивы была закончена в половине первого ночи. Вопреки
распространенному ныне мнению, Сталин не раз строго предупреждал об опасности
войны и о необходимости готовиться к ней всеми силами. Об этом, например,
свидетельствует Косыгин.
В
отношении превентивного удара, якобы планировавшегося в
сторону Германии («Будем бить врага на его территории» и т.д.). А как же тогда
с обустройством трех рубежей обороны? Хорош агрессор, готовящий такую мощную
оборонительную систему! К слову сказать, когда сотни тысяч людей рыли окопы на
подступах, например, к Москве, не обходилось без абсурдов. Перепахивали сотни
километров, а дороги, по которым отступали наши войска, минировать «забывали»,
и немцы спокойно по ним проходили. Об этом обстоятельстве докладывал Сталину в
1942-м году один из руководителей подполья в Белоруссии.
О
заявлении ТАСС от 13 июня 1941-го года, в котором опровергались слухи
о скором начале войны. Хрущев обвинял Сталина, что-де сообщение ТАСС усыпило
бдительность советских людей, в том числе, военных, которые будто бы
«успокоились», но, по словам Василевского, «все работники нашего Оперативного
управления без каких-либо приказов сверху почти безотлучно находились на своих
служебных местах». Расчет Гитлера был таков: в 3 часа ночи Шуленбург вручит
ноту об объявлении войны, а в 3 часа 30 минут немцы начнут бомбардировки и
артиллерийский обстрел советской территории - получится так, что и войну
объявили по всем правилам, и не оставили противнику времени для демаршей. Но
Молотов, по указанию Сталина, сумел оттянуть прием Шуленбурга до 5 часов 30
минут утра. У Гитлера, таким образом, почти не оставалось шансов доказать, что
он поступил в соответствии с нормами международного права: сперва-де объявил
войну, а потом начал наступление. Кстати, и то, что всему народу объявили о
гитлеровской агрессии не утром, а лишь в 12 часов дня, было продиктовано теми
же соображениями – показать всем, кто является агрессором и, тем самым, иметь моральный
приоритет.
И в первые дни войны
неправомерно говорить, что Сталин был в некой прострации, мол, закрылся и
никого не принимал. Это хорошо показал В. Бушин в своей публикации в газете
«Завтра». Он ссылается на журнал регистрации посетителей Сталина в первые дни
войны. Журнал свидетельствует, что никакой прострации не было, напротив, шла
интенсивная работа. А то, что Сталин выступил по радио только 3-го июля, - ну,
что ж, необходимо было выдержать паузу, разобраться в ситуации. Он начал свое
обращение со слов: «Братья и сестры»! Так обращались проповедники к
православным русским людям. В этом коротком выступлении Сталин вдруг затронул
самые глубинные чувства тысячелетней народной общности. А вот свидетельство
мужества этого человека: в октябрьско-ноябрьские дни он оставался в своем
кабинете в Кремле и во время бомбардировок. Звенели стекла в окнах от стрельбы
зениток и взрывов бомб, а в кабинете Верховного шла напряженная работа. Только
говорили немного громче, чтобы перекрыть гул, стоявший над Москвой. Черчилль в своей известной речи 21 декабря 1959 года
по случаю 80-летия со дня рождения И.В. Сталина, в частности, сказал: «Сталин
был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого
безвыходного положения».
О
церковном аспекте. В 1941 году политика государства по отношению к
Церкви начала меняться. Был закрыт журнал «Безбожник», свернута антирелигиозная
пропаганда. Таковым было молчаливое принятие тех патриотических инициатив, которые
исходили из церковной среды. О том, до каких нелепостей доходит критика
Сталина, свидетельствует такой факт: недавно была выпущена книга «100 великих
полководцев» офицером американской армии Майклом Ли Ленингом, и там о Сталине
не упоминается, а Гитлер включен в число ста великих полководцев. Сталина нет,
а Гитлер – пожалуйста! А кто кого разбил? Давайте не будем перегибать палку и
будем более объективными! Не надо
уподобляться марксистам с их взглядом на роль личности в истории. Роль Сталина
в достижении Великой Победы огромна, ее трудно переоценить. Да, у нас были
блестящие генералы и прекрасные организаторы, которые принимали обоснованные
решения, но связать все воедино и материально обеспечить эти решения мог только
главный руководитель страны - Сталин. Интересно было прочитать в мемуарах
Д.Язова следующий рассказ о его диалоге с известным артистом Смоктуновским. Они
жили по соседству, и во дворе иногда встречались. Так вот, Смоктуновский
говорит Язову: «Что там Сталин! Такие полководцы, как Жуков или Василевский, и
без Сталина могли решать. Еще лучше могли!». А тот ему: «Вот у вас там во МХАТе
чуть ли не все артисты великие. Зачем вам режиссер?». Он: «А как же без
режиссера?». «А как же без Верховного Главнокомандующего? Каждый фронт будет
себе тянуть, каждый фронт будет сам по себе». Вот и на нашем, приходском,
микроуровне не раз убеждался: какие бы не были талантливые и компетентные
исполнители и руководители среднего звена, но, если во главе «растяпа» и
«безвольная тряпка» - все, конец: кто в лес, кто по дрова! Только единоначалие
в органичном сочетании с соборностью, только четкие, внятные распоряжения,
исключающие расплывчатость и неконкретность, будут действенными. Каждый день у
Сталина проходило пять-семь, а то и более заседаний ГКО, Ставки с
руководителями наркоматов и разведки, учеными и конструкторами, представителями
Штаба партизанского движения и т.д. Кто только из ответственных работников того
времени не перебывал в его кабинете! Здесь, поистине, билось сердце и
сосредоточенно работал основной мозг страны. В годы войны и после Сталин
рассматривался на Западе как блестящий военачальник, организатор и политик. Это
признавалось практическими всеми западными экспертами и участниками событий, а
позднее это высказывали многие западные историки. Посол США в СССР
У.А.Гарриман, работавший в непосредственном контакте с Рузвельтом и Черчиллем,
однозначно утверждал, что в качестве «организатора победы» Сталин превосходил
их обоих.
Игумен Кирилл (Сахаров), Москва