Доктор Васильковский, С.Э., 15/12/2011, Кролевец.«Какое говно вкуснее?»
Вождь: Настали тяжелые времена для племени.
В связи с этим, у меня есть две новости ―
одна хороша, другая плохая.
Плохая: грядёт голод и нам всем
придётся есть только говно…
Хорошая: вождь знает, где много говна!
Анекдот.
***
Я не могу не говорить о нынешней медицине…
Тем более, что за этим, сиюминутным, скрывается далёкое наше будущее, в которое заглядывать никто не хочет. Мы все умрём! ― так убеждено большинство (и не без оснований). И умирает… большинство (как оказывается, тоже не без оснований!). Все мы в конце концов присоединяемся к большинству, потому что мёртвых всё таки больше!
Вот, эти все вопросы касаются медицины и, как оказалось, касаются меня тоже! Я здесь живу.
Мне интересно об этом размышлять, но мне смешно об этом рассуждать…
Мне интересно об этом говорить со своими соотечественниками, но я испытываю мрачное веселье от их реакции (ведь я изучал историю медицины)…
Но самое главное, мне страшно, когда я вижу результаты!
* * *
До меня дошли слухи (очередной, уже который раз!), что больницу собираются закрывать…
Очередной, уже который раз, повторяю, что больницы в районе давно уже нет! Это надо понять, иначе путаница будет продолжаться еще очень долгое время…
Итак, больницы нет. Есть некоторый участок территории района. И есть некоторое количество людей, которые ходят в район конца бульвара Шевченко, находятся там некоторое время (кто в качестве мед. персонала, кто ― в качестве пациентов) и получают с этого некоторую пользу. Которые мед. персонал, ― получают видимость заработной платы (приблизительно $100,00 в месяц), которые пациенты ― видимость выздоровления (также, приблизительно, за $100,00 в месяц) [1].
Как видно из приведенных данных, обе половины населения, вращающегося в этом районе города, платят друг другу зарплату. Это заведение, как церковь в советские времена, отделено от государства. Оно может и было бы хорошо, но этот предприимчивый сектор оказывается почти что неконтролируемым и там происходят всяческого рода нелицеприятные вещи.
Поэтому же, оттуда проистекают и совершенно нелепые слухи и сплетни, потому что ничего же неизвестно достоверно. Значит, одни вроде бы дают медикам взятки (на поверку оказывается, ничего подобного!), а другие получают вроде бы лечение (на поверку также оказывается, что ничего подобного!). Но там вроде бы крутится некоторое количество, типа, больших денег и куда-то как бы эти деньги утекают… Все «сообщения» (которых на поверку оказывается никаких и нет!) пестрят словами «вроде бы», «как будто», «что-то такое» и т. п.
На деле же оказывается, что там, в больнице, круглый год (и уже не один год!) ― глупая беспросветная ночь.
У мед. персонала постоянно уставший вид фигуры и все виды искривления осанки, вызывающие ортопедическую дрожь. На лице ― тревога, паника, смятение и страх. Глаза полуприкрыты, ничего не разобрать… При общении, сквозь зубы, иногда проскальзывает интеллект в виде грубой латыни. И вот это…, постоянное…, желание ― убежать, скрыться, схорониться в ближайших брянских лесах…
А у пациентов!? У этих тоже ― фигура, излучающая все виды душевной и физической боли, все виды искривления осанки, вызывающие, уже хирургическую, дрожь (доводящую иногда до операций!). На лице ― омерзение, под веками и под ногтями ― траур, в глазах ― скверна, душа осушена болезнью и тело ― ненавистью. При общении, сквозь зубы, иногда проскальзывает интеллект в виде грубого мата. И вот это…, постоянное…, желание ― убежать, скрыться, схорониться в ближайших брянских лесах…
Обе части больничного населения, как оказывается, находятся в ужасном состоянии, требующем неотложной финансовой, социальной и психиатрической помощи, сразу вместе и по высшему разряду…
Это ― факт.
Так что слухи о том, что это заведение постсоветского бизнеса в ближайшее время будут закрывать, не выдерживает никакой критики. Ведь нельзя же обе этих части населения выпускать в остальное общество (некая третья часть) ― они же социально опасны! Кроме того, это же ― «нужные» и «взаимодополняемые» друг друга люди ― медики и пациенты…
Их нельзя же и друг от друга отделять ― помрут друг без друга, напрочь.
Эту зону больницы и закрывать пока никак нельзя, но и попадать туда никак пока нежелательно.
Всё остальное население находится тоже «по обе стороны баррикад»! Одни уже побывали в этой «зоне» и соскользнули с этого призрачного паровоза, других эта «радость» пребывания еще ожидает. И это всё ― мы, без исключения.
Но, должен же быть и «свет в конце тоннеля»…
Кстати, некоторых, очень «мнительных», может, даже очень, обрадовать перспектива закрытия данного учреждения…
Тут тоже, как говорится, всё зависит от точки зрения… Одни уже умерли, другие готовятся, а третьи пока еще живут.
Некоторым свет в конце тоннеля представляется в виде какой-то сказочной частной клиники, показываемой иногда в сериалах для бедных… Некоторым этот образ видится в виде больниц в соседних районах… Но только, опять же заранее, подскажу убогим жителям нашей территории, что везде вас пошлют на… ― точно также, как и в нашем заведении!..
Некоторые слишком долго разглагольствовали над темой «земских врачей», весьма туманно представляя, с чем они имеют дело. Вот теперь их ожидает, практически, неминуемая встреча с земством, поскольку мы всё дальше и дальше катимся назад к какой-то никому неведомой «семейной медицине»…
Я же, под «светом в конце тоннеля» понимаю некий вид компромисса, который всё же должен быть заключен между всеми слоями населения.
Некое мифическое сообщество людей, под названием «больница», повышает цены на медицинские услуги и лекарства. Другое, не менее шарлатанское, «предпринимательство» ― на продукты, товары и услуги разного рода. И эта гонка в ближайшее время не собирается прекращаться. Цены растут, в уродливой пропорциональности. Одному Богу известно, чем это дело закончится…
Но вот незадача… В магазин можно не пойти, некоторые газеты можно не читать, некоторые умудряются пользоваться ТВ лишь в виде снотворного, на базар можно «забить» и выращивать продукты на своём огороде, жить можно на подножном корму, топиться окружающим лесом. Украсть, наконец! Всё можно стырить, даже болезни… Одного нельзя украсть ― собственного достоинства ― с которым мы и попадаем на кладбище.
Так всё-таки, может, нужно угомониться (заметьте, не остановиться!) и задуматься. Хотя бы некоторым!?. Вообще задуматься, кого и что можно запускать в эту зону и кто эти потоки будет контролировать!?. Ведь в этом зыбком мерцающем пространстве находятся вполне конкретные люди, которых мы, все, хорошо знаем!
А то ведь перестреляем друг друга, к чёртовой матери…