Возмездие должно быть достойным (о Pussy Riot и Femen)

Я не христианин, но я верующий человек и хорошо понимаю гнев христиан по поводу «феминистских» посягательств на святыни.

Что может быть печальнее, чем «срань» в храме? Или спиленное распятие – не только символ несправедливого суда над Иисусом, но и памятник тысячам жертв сталинских репрессий, убитых в подвалах соседнего здания бывшего НКВД...

И в то же время я не хочу даже комментировать истерику по поводу оскорбления чувств верующих.

Держать в узде свои чувства – первая обязанность каждого верующего каждой конфессии перед Богом или другим источником святости. Причем массовость чувств – не повод давать им волю. Наоборот, в таких случаях самоограничение должно быть десятикратным.

Но мы необузданны. Мы запутались в своих чувствах и не привыкли слушать внутренний голос своей совести. А ведь голос совести – это голос Бога, который лично наставляет на путь добра каждого человека.

Если бы девушки из Pussy Riot или Femen слышали голос совести, они бы не поддались искушению прославиться нелепыми оскорбительными выходками, а учились бы сами и учили подруг жить свободно, разумно, осмысленно и самостоятельно вопреки стереотипу «Kinder, Kuche, Kirche». Только убедительный пример добрых дел, сохранения личной чести и достоинства в самых неблагоприятных обстоятельствах может показать обществу, что феминизм – это путь личностного роста и развития женщины, а не оправдание инфантильности.

Если бы некоторые фанатики, по недоразумению называющие себя христианами, слышали голос совести, они бы призвали себя и всех остальных к благоразумию, не пытались бы «объединить» общество внушением гнева и ненависти к «феминисткам» и журналистам, которые посмели освещать «богохульные» акции вместо расправы над организаторами.

Но совесть, к сожалению, иногда спит. И этот сон разума рождает чудовищные «акции протеста» в стиле «жить не дают мне держиморды – прикинусь трупом, я не гордый» и «актуальные дискуссии», преимущественно состоящие из личных оскорблений разной степени изощренности.

По-моему, общество сейчас проспало важный урок и в результате не смогло сдать экзамен на зрелость.

Я понимаю этот урок так, что протест должен быть достойным. И речь не только о протесте граждан как форме защиты своих прав и интересов в государстве, но и о протесте государства против беззакония в форме наказания преступников.

Протест правомерен как достойное возмездие за правонарушение. Достойное возмездие – это необходимая защита от нарушения естественного права каждого человека без исключений на уважение к частной собственности, к личной чести и достоинству, а также к своим договорам (социальным контрактам), обязательствам перед собой и другими людьми об участии в товариществах, корпорациях, организациях, церквях, государствах и пр., включая защиту частной собственности и репутации таких институций, которые учреждаются по соглашению между людьми.

Достойное возмездие – естественное право каждой жертвы правонарушения. Протестуй, критикуй, ограждай себя от агрессии сколько хочешь, но чужую частную собственность не трожь. Над чужими убеждениями, над чужими жизненными ценностями не глумись. Помогай людям сохранить честь, достоинство, репутацию. Помни, что все люди и группы людей в своей жизни могут побывать и негодяями, и образцами порядочности – ведь святые и демоны редко ходят по земле рядом с нами.

Придерживайся фактов. Будучи негодяем, человек сам себя обесчестит своими поступками. Оставаясь порядочным, человек достоин того, чтобы из него не делали ничтожество злобными личными нападками, даже если он серьезно ошибается.

Нам не хватает уважения к чужому, понимания чужой неприкосновенности. Каждый человек должен осознавать, что чужое – это не зло, чужое – это добро, которое принадлежит другим. Если тебе нужно чужое добро, надо договариваться, а не забирать силой. Если тебе мешает чужое добро, хотя его владельцы последовательно удерживаются от посягательств на твои права, в такой ситуации наверняка стоит менять себя, а не уничтожать силой чужое добро.

Поэтому я бы понял, если бы Pussy Riot осудили за вторжение в частную собственность религиозной организации. Храм с точки зрения верующего – это жилище Бога. Даже если двери открыты (само собой – для друзей), нельзя врываться в чужое жилище с нелепыми оскорблениями в адрес хозяина.

В своем жилище хозяин волен устанавливать для себя и своих гостей любые разумные правила в любой форме на свой вкус. Будь то постановления церковных соборов, над названиями которых так часто потешались комментаторы, или, извиняюсь, банальная записка в туалете с просьбой не мочиться мимо унитаза. Другое дело, что наказание за несоблюдение предписаний такой записки должно быть поменьше, чем тюремное заключение. Достаточно, скажем, «общественных работ» по уборке туалета.

Наших опозорившихся Femen привлекают за хулиганство, хотя надо бы просто взыскать с них ущерб за поваленный крест и за срочность работ по его восстановлению, освящению и т. п. Если не раскаются (искренне!) – в троекратном размере взыскать этот ущерб, предвосхищая следующие подобные выходки. Не смогут заплатить – пусть отработают. И все будет честно, без дискуссий о том, насколько чьи чувства оскорблены и какую сумму c потолка за эти чувства «пострадавшим» хватит наглости нарисовать.

Все права от Бога. 

Правосудие не должно отдавать предпочтение правам необузданных феминисток или оскорбленной церкви.

Правосудие должно одинаково защищать права каждого физического и юридического лица – независимо от силы, богатства, массовости, общественного порицания и одобрения, потому что нет никаких приоритетных прав, ни одно право нельзя нарушать просто по чьему-то желанию, коллективному или единоличному.

Право человека, право церкви, право государства – все эти права должны быть равны в своей незыблемости перед лицом справедливого суда. И незыблемость всех естественных прав, неприкосновенность частной собственности и репутации – это настолько важная штука, за которую, будучи мудрым человеком, каждый певец поднимет голос, каждый верующий помолится, каждый активист порвет тельняшку на груди.

Правосудие должно игнорировать чувства, опираться на факты, воздавать лишь должное и ничего, кроме должного, всем конфликтующим сторонам. За это мы и уважаем суд – если, конечно, это честный суд, а не «святейшая инквизиция» или «пляски с бубном».

В здоровом обществе любые, я подчеркиваю, любые посягательства на частную собственность и репутацию кого бы то ни было вызывают закономерное неодобрение. У нас же собственность и репутация ни во что не ставится, как часто повторяем, даже жизни человека цена – копейка.

Свое безумное, аморальное презрение к личной неприкосновенности мы пытаемся компенсировать тем, что боготворим своих лидеров и общепризнанные ценности, хотя плох тот лидер, последователи которого бесправны, и плохи те ценности, которые приуменьшают права их сторонников.

Поэтому, пока я не услышу разумных, доказательных объяснений от Pussy Riot и Femen, каким образом церковь нарушила их личные права – если такие объяснения вообще возможны – я буду считать безумием и правонарушением их нападки на церковь.

И точно так же, пока я буду слышать от заинтересованных лиц, церкви, государства и других голословную истерику про «оскорбление чувств верующих» вместо разумной, доказательной оценки нанесенного ущерба и справедливой оценки меры его искупления – как я уже говорил, такая оценка возможна и необходима – я буду считать безумием и правонарушением любые репрессии в отношении Pussy Riot и Femen.