Старые/новые колонизаторы

    Другая проблема появилась в Азии в лице КНР. И здесь бывшие колонизаторы сами себя перехитрили. Напуганные неортодоксальными взглядами Мао, вроде тезиса о термоядерной войне, как условии для полной победы коммунизма, Запад стал искать пути сближения с КНР. Мао вначале смотрел на это довольно холодно, но потом началась череда конфликтов с СССР, апофеозом которой стал локальный вооруженный конфликт на Даманском.  Результаты его для Китая оказались плачевными. Во-первых, выяснилось, что в условиях развития оружия массового поражения тактика « хоть техника стара - задавим числом», нивелируется несколькими залпами современного вооружения. Во-вторых, данным конфликтом КНР растерял последних союзников среди стран Варшавского договора, ранее считавших разногласия между СССР и КНР не столь серьезными и больше идеологическими. Оставшись в гордом одиночестве и с перспективой возможного крупномасштабного конфликта с СССР, Китай решил начать сближаться с США, что последние восприняли с величайшим энтузиазмом, рассчитывая на возможный второй фронт Холодной войны против СССР. После смерти Мао, его наследники последний раз попытались сделать ставку на силу в конце 70-х, рассчитывая с легкостью победить, истощенный многолетней войной с  США  маленький Вьетнам. Данный конфликт стал еще большим фиаско китайских руководителей: вьетнамцы, даже без помощи уже готовых вступить в боевые действия советских дивизий, умудрились остановить китайское наступление и нанести китайцам столь серьезные потери силами одного народного ополчения, что войска спешно пришлось выводить обратно в КНР до того как начнется контрнаступление основных сил армии Вьетнама. После этого китайские власти сделали два важных вывода: 1. Воевать успешно на одном численном преимуществе и идеологическом фанатизме не получается даже с близким по уровню технического развития противником, если его солдаты имеют огромный боевой опыт, а командование неплохо обучено. 2. В современном мире КНР не удастся добиться своих целей просто посылкой армий на завоевание регионов. Новое, более прагматичное руководство КНР взяло курс на техническое развитие и модернизацию ортодоксально-коммунистической системы. И опять на Западе возликовали: Китай перестает быть коммунистической империей и развивает капитализм! Открывается огромный рынок сбыта западных товаров, плюс новые власти делают все возможное, чтобы привлечь иностранных инвесторов. Перспектива дешевой рабочей силы, бездонного рынка сбыта и стабильной контролируемой ситуации в стране, стало тем огромным сладким пирогом, на который послетались бизнесмены и корпорации со всего развитого мира. Ценность китайского «экономического чуда» была так велика, что его руководству простили даже силовое подавление попытки прозападного переворота в стране и начала местной «перестройки». Поругали - но простили. И опять эйфорическая радость от сверхдоходов и избавления от фанатичного режима леворадикалов с ядерными бомбами, затмила некоторые очень нехорошие для гг. неоколонизаторов моменты. Во-первых, Китай отбросил радикализм Мао, но руководство КНР  не стало подобно руководству стран западного типа. Капитализм разросся вширь и вглубь, но он был своеобразный - китайский. Власть все равно крепко держалась в руках КПК. Появились олигархи, но зачастую, они были олигархи-коммунисты, исправно соблюдали партийную дисциплину и платили многомиллионные партвзносы. Демократия и свобода слова были ограничены довольно строгими рамками, которые не позволяли развивать анархию в духе наших 90-х. Криминал не мог прямо проникать во власть. Чиновники не могли открыто торговать страной и народом. Во-вторых, китайцы оказались хорошими предпринимателями. Они не только разрешили иностранцам торговать свободно у себя, как в остальных не слишком развитых странах, но и стали активно развивать самые различные отрасли своей промышленности, перенимая опыт и учась у иностранцев. В результате, через некоторое время, западные компании начали понимать, что значительно проще и дешевле не самим открывать заводы в Китае для выпуска не столь сложных комплектующих и оборудования, а заказывать все это на профильных китайских предприятиях. Таким образом, в КНР произошел настоящий экономический бум. Промышленность пошла в рост ударными темпами, а по количеству валютных запасов Китай с большим отрывом оказался в мировых лидерах. В этом факте заключалась очень мощная мина под устоявшуюся систему неоколониализма. Китай вышел на международные финансовые рынки. Китайские миллиарды стали вкладываться в долговые обязательства разных, в т.ч. и очень развитых, стран мира, на них покупались доли или контрольные пакеты в известных корпорациях и фирмах, на эти деньги стали строиться китайские предприятия в самых разных государствах третьего мира. Китай сам стал входить в клуб неоколониальных держав. Но что характерно, влияет ли на это его коммунистическая идеология или пресловутая азиатская хитрость, но свою колониальную политику Китай стал проводить несколько иначе, чем Запад. Он не просто подкупал местных вождей и вычерпывал искомые ресурсы, но часть денег вкладывал в развитие местной инфраструктуры. Поэтому, в зонах китайского влияния обстановка оказывалась намного более благостная, чем в регионах действия корпораций Запада, поскольку местное население видело в китайском капитале не просто мировых хищников, но и источник своего повышенного, по сравнению с соседями, уровня жизни. А как гласит мудрость из старой комедии: «Эх, жить хорошо! - А хорошо жить - еще лучше!».

    А пока Китай развивался и набирал силу, под стройный фасад неоколониализма появился еще один подкоп -  т.н. «развивающиеся страны третьего мира». Во время противостояния двух систем, многие из них (например, такие как Индия или Бразилия) грамотно пользуясь противоречиями сверхдержав и проводя политику в лучшем макиавелливском стиле, добивались желаемых для себя результатов. Заигрывая то с одной, то с другой стороной, они получали от них технологии, вооружения, специалистов и разные льготы, упорно поднимая свои не слишком развитые экономики. Мало того что эти страны развивались сами, так еще подавали свой «негативный» пример для менее крупных игроков, которые начали проводить подобную политику. По итогам этой деятельности, на международной арене к началу двухтысячных появились еще  три новых крупных игрока: Индия, Бразилия и «одемократившаяся» ЮАР. И что вышло из всего этого в итоге? А вышло очень неудобно для налаженной системы неоколониализма. Коммунистической системы не стало, а с ней пропал и жупел социалистической революции для местных туземных элит. По вопросам идеологии так же теперь никто к ним уже приставать не станет с требованием определиться за кого они, и только после этого с ними торговать начнут или помогать будут. И тут до местных элит начало доходить, что совсем не обязательно бежать на поклон к бывшим господам, ибо на еще лучших условиях могут предложить работать китайцы, русские или индусы. А мировая глобализация предоставляет шикарные возможности доставки твоих товаров куда угодно и на самых разных условиях. И ведь разные экономические санкции теперь не очень помогают! Попробуй, заставь соблюдать твои санкции ядерную державу, если она сама этого не желает. Из стройной системы неоколониальных отношений вдруг пропала главнейшая составляющая – система безальтернативности в продаже своих ресурсов бывшим метрополиям. Появилась альтернатива на рынке. Новые развивающиеся капиталистические страны стали создавать регионы своих интересов и своего влияния в интересующих районах Земли.