Пекин. Ветви ивы на ветру

Пекин. Ветви ивы на ветру

Человек, который устремляется ввысь,
должен быть подобен воде,
испаряющейся в облако

Заключенный в гору долголетия, древний дракон ожил с появлением утреннего света нового дня и с первым его вздохом в парке Ихэюань задул неистовый ветер. Колокольчики храма Будды своим звоном наполнили ритмами волн воды близлежащего озера, которые, завершая свой бег, разбивались в белой пене о мраморную набережную. На берегу озера ветер играл с ветвями ив - то усиливаясь, то замирая. Иногда ветви становились параллельно земле, но не ломались, выявляя внешнюю и внутреннюю гибкость своей формы и сути. Как не бушевал ветер, он проникал сквозь ветви как сквозь пальцы, не нанося вреда, а лишь наполняя красотой окружающий пейзаж. Это была гармония природы и момент истины, переходящей в понимание жизненных принципов таких верований как Конфуцианство и Буддизм, столь востребованных в Китае.

Дракон выбрался из темной пещеры на солнечную сторону горы, его чешуя на мгновение ослепила меня золотистым ярким светом. Всего на мгновение закрыл глаза, а когда снова взглянул на мир, рядом со мной сидел небольшой дракон, внимательно смотревший на меня. Не было в этих глазах милосердия, лишь мудрость веков и непередаваемая мощь духа. Каким-то образом пришло осознание того, что передо мной последний представитель драконов древних китайских династий, а точнее дочь Великого дракона. Неожиданное все тело дракона выдало внутреннюю решимость и через мгновение мы уже летели на огромной высоте прочь от Летнего Императорского Дворца.

Через время передо мной открылась панорама города, в центре которого, сквозь пелену смога, просматривался огромный по территории императорский дворец Гугун или, так называемый “Запретный город”. После приземления у главных ворот, дракон быстро улетел, а мне оставалось лишь следовать сквозь внутренние многочисленные дворцовые площади. К душе подступило чувство обреченного одиночества, оно исходило из того, что здесь больше пространства, чем требуется простому человеку для жизни. Однако по законам того времени только императорская семья могла жить во дворце, а простые люди не имели права входить на его территорию под страхом смерти. Исходя из планировки дворца, его территорию могли использовать полностью только во время больших праздников, так что каждая группа на социальной ступени занимала соответствующее место на той или иной площади. Это место наполнено пустотой. Когда-то оно было центром величия императорских династий, но со временем стало огромной тюрьмой всего для одного человека - последнего императора Китая – Пу И.

В этом мире все проходит через ступени рождения, развития и старения. Посаженные в императорском саду деревья вечной любви, переплетающие свои ветви в силе взаимности, засохли, охраняемые статуями золотых драконов. Это еще раз доказывает, что любовь невозможно закрыть или сохранить – она просто существует и подобна ветру. Появляется неожиданно и так же неожиданно исчезает. Быть ли правдивым с самим собой или держаться за чувство долга – это внутренне решение каждого человека.

Из задумчивости меня снова выхватил дракон, поднес к небу и перенес на берег небольшого озера. На поверхности озера стояли несколько беседок из стекла и бетона, причем были видны ступени, которые уводили в подводный туннель. Когда спускаешься на несколько пролетов лестницы, оказываешься на автомобильной стоянке, расположенной прямо под всей площадью озера. С нее на верхние платформы ведут многочисленные выходы. Такая удивительная перемена, то, что считаешь природным, оказалось искусственным, сотворенным руками трудолюбивых людей.

Недалеко от искусственного озера Небесный Шелкопряд сплел свой стальной кокон вокруг известного в Пекине стадиона. Переплетение стальных нитей надежно заключило футбольное поле как символ единства игры и болельщиков во всем мире. Рядом со стадионом горит олимпийский огонь семизвездочной гостиницы, строение которой выполнено в виде олимпийского факела, как напоминание об Олимпийских Играх в Пекине 2008 года.

Мимо меня пролетела стая уток, и дракон, пыхнув пламенем, мгновенно поджарил одну из них. Во время падения, утка была настолько любезна, что сама облилась соусом - и вот уже на блюде лежит знаменитая утка “по Пекински”. Как видите, дракон обладает более быстрым способом приготовления, в отличие от традиционного вида. Благодаря специальному соусу, которым пропитывают утку, после жарки мясо оказывается очень вкусным. Его подают мелко нарезанными ломтиками, которые приятно сочетаются с огурцом в сахаре, рисом и другими специальными соусами, а также отменным китайским пивом Yanjing.

После обильного обеда дракон летел более медленно и плавно, так что понадобилось много времени, чтобы добраться до величественного храма Неба. На входе в храм мне встретилась девушка-призрак. В темной куртке с наброшенным на голову капюшоном она обнимала двумя руками табличку с надписью “Вход”. Было немного не по себе и жутковато, казалось, что под черным капюшоном никого нет. Ее фигура не двигалась длительное время, в ней чувствовалось отсутствие осознания, какая-то странная подавленность воли и смирение с собственной участью. Поэтому и назвал ее призраком храма Неба, который подобно космической ракете, устремил три круглые, стоящие одна над другой крыши, в небо. В этом храме имел право молиться только император, прося Небо о своих подданных и хорошем урожае для страны на будущий год.

На выходе из храма Неба из какого-то здания выскакивают около десятка молодых полицейских и дружною толпой бегут по территории парка. Они настигают торговку с большой красной сумкой и требуют от нее пройти с ними. Стоит оглушающий крик, это торговка не согласна с требованиями полицейских. Молодые ребята ничего не могут с ней поделать, все попытки выгнать торговку или отвести в участок не приводят к успешному результату. Наглость и в Китае – второе счастье!

Взмыв в небо, дракон несет меня на север в направлении высоких гор. По мере приближения к городку Бадалин все отчетливее просматривается длинная высокая стена с частыми сторожевыми башнями. Великая Китайская Стена протянулась длинной змеей в тысячи километров, повторяя рельеф гор и перевалов. Мне предстоит крутой подъем на самую высокую точку участка стены в этом районе. Как говорят китайцы, любой правильный путь не может быть прямой путь, а лишь извилистый путь есть путь исканий и осознания. Поэтому вместо того, что бы броситься на восхождение, свернул в находящийся на пути монастырь. Проходя через многочисленные небольшие дворики, оказался в месте, где верующие возносят молитвы Богам. В главном храме мне встретился монах. Положив перед собой книгу с иероглифами и фотографиями, он практиковал мудры, ритуальные скрещения пальцев рук, которые служат для воссоединения человека с единой энергетической сферой Вселенной. Мне стало интересно, и поэтому спросил его о назначении жестов, которые он практикует сейчас. В ответ он сложил пальцы, перекрестив их таким образом, что участвовали обе ладони, и сказал, что эта мудра значит “Мир”. Он сказал, что практикует мудры для развития третьего глаза или так называемого внутреннего зрения. На головном уборе монаха, в месте, где находится третий глаз, была пришита небольшая нефритовая пластина.

Поблагодарив его за разъяснения, вышел во двор и в дальнем углу обнаружил древний колокол. На расстоянии от него висела деревянная круглая балка, ударами которой о колокол и извлекался звук. Вернулся к монаху, чтобы спросить разрешения ударить в колокол. Он разрешил и сказал, что необходимо ударить строго три раза. С его слов колокол существует здесь уже около четырехсот лет, и если ударить в него, то звук услышит человек, находящийся на самой верхней точке Великой Китайской Стены. С первым ударом в колокол окружающий воздух наполнялись вибрациями. Звук затухал около пяти минут, при этом, если прикоснутся к колоколу, то можно было почувствовать его вибрации физически. На душе стало легко и хорошо. Со вторым ударом почувствовал внутренне тепло. А с третьим во мне проснулись радость и любовь. Прощаясь с монахом, ощутил, что именно в этом месте и в это время должно было произойти очищение духа и тела. Весь мир наполнен вибрациями разных порядков и сфер, все, что притягивается должно притянуться, а что отталкивается - не встретится никогда.

После удивительной встречи с монахом, не взошел, а прямо таки взбежал на Великую Китайскую Стену. Настолько был наполнен радостью и энергией. С самой высокой точки стены взору открываются удивительные панорамные виды горных массивов. Все кажется небольшим по сравнению с истинным величием гор. Спуск со стены также прошел очень быстро, почти бегом. У самого основания обнаружил древние ворота, на стенах которых сохранились вырезанные из камня фрески, а под стеклянным полом виднелись прорезанные колесами колесниц длинные глубокие выбоины в камне. Сколько тысяч колесниц прошли через эти ворота? Знает лишь только камень самой дороги.

На закате солнца как звезда в небе золотой чешуей сверкнул дракон и понес меня прочь от стены страдания тысяч людей, которые вложили свою силу, энергию и жизнь в создание великого проекта, пережившего всех императоров и все древние династии Китая. Наш полет завершился возле высокого здания, внутри которого находилась фабрика по обработке “Божественного камня” – нефрита. За стеклом можно было наблюдать, как мастера с помощью простого станка со сверлом, на которое по трубочке подается вода, создают удивительные шедевры резьбы по нефриту. В мастерской дальний угол завален кусками зеленого и белого нефрита. Неожиданно все работники встали и вышли на улицу. Как оказалось, машина привезла новую партию камня, которую перегрузили на тележку с колесами. Дружным усилием всех мастеров были преодолены ступеньки крыльца, а затем драгоценный камень был доставлен внутрь мастерской. Все снова принялись за работу. Как оказалось каждый из мастеров выполняет только часть работы – кто-то готовит грубые заготовки, а кто-то проводит искусную тонкую завершающую резьбу. Все внутренне помещение фабрики больше похожи на музей произведений искусства из нефрита.

Утомленные насыщенным днем, мы приземлились на башню старинной Пекинской обсерватории. На ее вершине собраны многочисленные астрономические инструменты, которые использовались более пятисот лет для наблюдения за небесными светилами. Инструменты украшены бронзовыми и стальными фигурами драконов. Были сумерки, когда увидел, что дракон подполз к одному из астрономических инструментов и влился в одну из фигур драконов, как будто растворился в ней. На Пекин мгновенно упала ночь.