Быть в Керчи - 4. Живые теснят мертвых. Мертвые манят живых

Быть в Керчи - 4. Живые теснят мертвых. Мертвые манят живых

Будильник ядовито извещает об утре, и я открываю глаз. И тут же закрываю. Во-первых, дубарь. А во-вторых, с пугающей ясностью я вдруг вспоминаю, зачем своей твердой рукою я поставила будильник именно на 6.30. «Если в начале пьесы в сумке лежит купальник, то в конце он должен выстрелить…» Ну зачем? Хочется забыть бесповоротно, как накануне я заикалась, что собираюсь окунуться в море при 6 градусах тепла. И чтобы все другие тоже забыли.

Но моя совесть в виде Нади спит на соседней кровати. Эта совесть согласилась встать пораньше, чтобы подержать мне полотенце. И я покорно поднимаюсь и шуршу в душ. Греюсь там до покраснения в надежде отложить в жиры побольше тепла. Тем временем просыпается и одевается Надя. Мы выходим на улицу – и мир издевательски прекрасен. Солнце, травка, что-то чирикает на деревьях. Ни души.

На бетонном пляже я подхожу к лестнице в море. Холодно, дует ветер. Повторюсь. Ну зачем? Все, надо покончить с этим. Я резво раздеваюсь и спускаюсь к воде. Бетон укрыт водорослями, вода мутная. Смотрю на это уныло. И мне попутно открывается, что в иных жизненных ситуациях альтернативный вопрос «Быть или не быть?» значительно уступает вопросам специальным, например: «Камо грядеши?»

Шаг, два, три – я комично плюхаюсь в воду, и вода – холодна. Всего минута-две времени – и я уже выскакиваю из адского котла, судорожно хватаясь за перильца. Выражение моего лица изображено полученным опытом. Совесть моя Надя, вместо того чтобы бежать ко мне с полотенцем, как было договорено, бессовестно, не жалея карты памяти, снимает мои гримасы. И, как доложили мне впоследствии надежные источники, не поглумилась через несколько дней выложить эти кадры на «Укринформе»…

Тем временем я победоносно восхожу по лестничке, и мое состояние резко меняется. Тысячи холодных игл уже впрыснули в кровь чудотворный раствор, и меня медленно накрывает кайф. Энергия бьет ключом, холод отступил. Утренняя картина прекрасна. Море, оно есть. Небо, оно играет красками. Мыс напротив, он весь такой холмистый. А порт, он дружественный – потому что символ присутствия гомо сапиенс на этой земле. В общем, это один из таких моментов, когда поспешно думаешь, что была бы возможность – ты ввел такие погружения в систему.

Я неторопливо переодеваюсь в раздевалке, Надя удовлетворяет свой собирательный инстинкт, рыская по бережку в поисках красивых камешков. В общем, в номер мы идем обе удовлетворенные.

Великолепная пятерка медленно сползается на завтрак, после коего мы четко намерены смотреть Керчь. Чтобы увидеть побольше и потратить поменьше времени на дорогу, мы заказываем такси до Пантикапея. Как нам кажется, за смешные деньги – около 25 грн. Подвох открывается, когда спустя три минуты водитель тормозит возле какого-то двухэтажного здания. Мы интересуемся: «Шеф, а шо такое?» Но шеф только наивно хлопает ресницами: «Ну как же, Пантикапей».

Присматриваемся. Не придерешься. «Пантикапей». Заведение неопределенного пола и характера. То ли бар, то ли продуктовый. Мы ржем. «Нелестного вы о нас мнения! Нет, извольте, все же другой Пантикапей». Водитель тоже ржет. Похоже, искренне подумал, что мы едем из санатория «Киев» за водкой и сосисками.

Со второй попытки водитель завозит нас на вершину горы Митридат. Рассчитываемся. Историческая тяга к Пантикапею обошлась дороже – около 60 грн. Мы рассеиваемся по горе, рассматривая панораму города.
25 веков назад мы бы стояли на акрополе. Возможно, возле нас возвышались бы храмы бессмертным богам и дворцы смертным правителям. А все это над городом с прагматичным названием Рыбный Путь – Пантикапей.

Мы ходим среди скудных руин и гадаем, что на самом деле скрывается под нашими ногами. Частные дома наползают на основание горы Митридат. Живые теснят мертвых. Мертвые манят живых. Вроде нас. Про себя я трогательно сравниваю Пантикапей под Керчью с Теночтитланом под Мехико. Конечно, размах другой. Но зато аналогия.

Мы подходим к символу Пантикапея – двум сохранившимся колонам с перемычкой. Место соблазняет, и мы с Олей Швец устраиваем здесь небольшие вокальные импровизации, свесив ноги с разрушенной стены. Дима Белянский, словно всерьез решимши продвигать готичные руины и курганы Керчи, методично снимает ролик (который, кстати, можно найти на ю-тьюбе по запросу «Быть в Керчи»).

Сорвав бурные овации трех пар рук, мы снова шуруем на самую гору – совершать обязательный спуск по Митридатской лестнице. Если верить местным, то ежегодно 8 мая здесь происходят традиционные мистерии – вознесение на гору факелов. Ночь, огни, вершина горы, руины античного города. Говорят, завораживающее зрелище.

А у нас день, пасмурно, никаких факелов, мурлыча песенки каменным грифонам и щелкая затворами объективов, мы спускаемся по Митридатской лестнице к самому что ни есть центру города. Как ни странно, это прямо к ногам Ленина. А вернее к его ягодичным мышцам, потому что вождь (и тут можно его понять) устремлен к морю. В любом случае, мы игнорируем левые воззрения вождя и отправляемся направо – к храму Иоанна Предтечи VIII века.

Храм маленький да удаленький. Романтично выныривает из-под ветвей деревьев, просит зайти. Заходим и радуемся. Глаз привлекают непривычные для православных храмов колоны с капителями и стены без побелки. Атмосфера царит расслабленная, нестрогая. На лавке в храме сидит Елена Прекрасная, организатор. Тоже улизнула посмотреть город.

Выйдя из святыни, идем таки налево – подкрепляемся недорогой пиццей, а затем наведываемся в местный канцелярский магазин. С детским восторгом мы прилипаем к витринам. В этот момент мы очень похожи на ребятню, нашедшую клад. Я покупаю зеленое пластмассовое кольцо с камешками, Белянский – бортовой журнал, девочки – цветные мелки.

Вооружившись бортовым журналом, уверенно топаем в порт – и телепортируемся в другое измерение. На мгновение даже зазвенело в ушах и показалось, будто время пошло медленнее и вспять. С чувством ненавязчивого соглядатайства мы рассматриваем порт. Порт похож а Зону. Разве что сталкера нет.

Зато есть грязно-белый кот, который шастает по судну и смотрит с налетом отчужденного превосходства. Он вальяжно подшатывается к нам поближе и садится взъерошенным комком. Как бы в дополнение к натюрморту с котом на пристани возлежит рыбина. А вернее ровно ее половина. Вокруг свинцовое небо, свинцовое море, ржавый метал. Если и есть место на Земле, где можно словить чувство «никтожества», так это здесь. Здесь все настолько безразлично и вневременно, что непроизвольно становишься свободным от себя.

Передвигаем подуставшие ноги от порта к набережной. Набережная встречает огромной надписью на стене: «Хватит бухать!» Актуально. У ребят в рюкзаках и сумках ютятся, как селедки в бочке, коньяки, йегермастеры, виски – у каждого по персональной. Далее по набережной – рыбаки и Пушкин. Последний зрит на водные просторы гордо, не стесняясь своей головы, которая, по оптимистическим прогнозам, может уместиться в ладони взрослого человека. Этот монумент – подарок города Мастеру.

От Пушкина к памятнику Чернобыльской катастрофы, напротив которого находится Александро-Невская церковь и Историко-археологический музей. В последний нас завлекает запланированная экскурсия от Форума.

Он, как оказывается, тоже старичок – существует с первой половины XIX века. И надо сказать, при наличии экскурсии – это стоящее место. Здесь экскурсовод на примере пристойных, а иногда даже внушительных экспонатов, заполняет пробелы в наших исторических познаниях. Умиленно смотрю на скелет атлета в огромном деревянном ящике (таких ящиков в мире всего четыре, комментирует экскурсовод). Правда, ящик мне совершенно безразличен – а вот изуродованный позвоночник тяжелоатлета, который при своей жизни, отдаленной от нас на тысячелетия, таскал гири – более, чем поучителен. Также порадовала золотая палата, где при взгляде на оригинальные этнические украшения даже начали закрадываться мысли, а не заняться ли ювелиркой.

Во время фуршета под золотой палатой мы узнаем прискорбную новость о том, что не успеваем в Керченские каменоломни – одно из самых популярных мест города, и, черт возьми, в Керченскую крепость тоже. Впоследствии, слыша об этом, разнообразные керченцы снисходительно замечали, что Керчь мы, несчастные, так и не увидели. Мы и сами сетуем на это и, все такие раздосадованные и возмущенные, идем совершать контакт с местным населением. В нашем случае это музыканты рокабилли, знакомые Оли Швец.

Мы ждем их под храмом Иоанна Предтечи, который вдруг предстает перед нами в мягком вечернем свете, матово освещающем зелень травы, камни, деревья, лица. Активно щелкаем затворами. Когда музыканты наконец-то приходят, мы беспардонно мучаем их игрой «А шо тут у вас есть дешевое на центровой улице?», которую подкидывает Олька Якимович. Она убеждена, что в центральных магазинах провинциальных городов можно найти хорошие дешевые вещи – и мы смело врываемся в один из них. Мы так же смело меряем вещи, отсылая скучавших до этого продавщиц то за тем, то за этим. А затем, заметив ценники 400-800 грн. за единицу одежды, опять же смело снимаем шмотки и покидаем сию обитель кутюр.

Удовлетворенные даже безрезультатным шопингом, мы отправляемся в очередную пиццерию задавать ребятам свои вопросы о жизни, вселенной и вообще. Симпатичная девочка-студентка с хвостиками и добрым открытым лицом говорит нам, что не видит для себя будущего в Керчи и уедет учиться в Киев. Что Керченские грязи – это весело. И что в прошлом году они сходили на море 4 раза. Справедливости ради отмечу, что другие керченцы, напротив, утверждали, что купаются часто и ходят на моря в зависимости от того, откуда ветер дует – то на Черное море, то на Азовское.

Наше возвращение в санаторий было ознаменовано просмотром фильма московского режиссера о Нино Катамадзе (что было прекрасно) и заключительным вечером в гладильной (что было сюрреалистично), так как, увы-увы, бильярдная была для нас закрыта наглухо и не открывалась даже деньгами (ну, или, возможно, «это не деньги»).
Утром мы побрели посмотреть раскопки очередного эллинского полиса (Мирмекий, XI в. до н. э.), которые находятся фактически под боком санатория «Киев». Впрочем, руины оказались весьма молчаливыми. Поэтому, помятые после трех активных дней, мы даже с неким налетом облегчения погрузились в автобус и потряслись назад в Симфер. Напоследок, правда, остановились в центре – посмотреть гостиницу «Керчь», для расширения кругозора (стандартный номер 400-500 грн., вай-фай, а пол в холле в черно-белые квадраты напоминает мульты про Алису в Зазеркалье).

Наконец-то, Симфер. Прощается казусами. Для начала в привокзальном «Челентано» я встречаю Таню Козак, сотрудницу Корра, возвращающуюся с форума в Ялте. По иронии судьбы, она оказалась керчанкой и живо заинтересовалась нашими впечатлениями о городе.

Вскоре сюда же приходит подкрепиться перед дорогой Денис, атташе эстонского посольства. Напоследок он основательно рассказывает о том, что климат Киева подходит ему больше, чем климат Таллинна (приятно это слышать). И что украинская коррупция не подходит ему совершенно (да-да, это фактор естественного отбора нашей среды). Попутно он пытается развенчать миф о молниеносной реакции эстонских парней. Его версия: эстонцы говорят очень быстро… на родном языке. А немногословность…«Мы привыкли говорить по существу», - заключает он. Мы попрощались возле вагона, как раз после того, как увидели идущую к нашему поезду тренершу по фитнессу, с которой ехали в одном купе из Киева в Крым...

Скучно поглядываю на стол поезда, на котором колышется огненная вода в бутылках с этикетками «Йегермастер» и «Коньяк». Это мы уже сидим впятером в одном купе, направляясь из Симферополя в Киев.
И тут вдруг невидимый режиссер рявкнул «Мотор!» и все, как по команде, синхронно и слаженно стали читать свой текст. Текст был о счастье. «Да-да, и я тоже почувствовал в это там, в Керчи, с вами», - говорил каждый по очереди, в тонкостях и изысках описывая, как и когда, смакуя каждую деталь так, что во рту непроизвольно выделялась слюна… Затем Белянский транслировал по памяти страница за страницей стихотворения поэтов с фамилиями мне незнакомыми, перемежевывая все это с прибаутками из своей карьеры политтехнолога – на этот раз с фамилиями слишком известными, чтобы их называть.

Уром мы развалились, как пазл, по которому с силой стукнули кулаком. Через пару дней, одначе, мы не устояли перед искушением пересечься впятером опять и встретились вечерком в пабе «Сундук». Но, как известно, в одно счастье дважды не войдешь.

Зато дважды съездить в Керчь можно. Например, досмотреть каменоломни, Керченскую крепость и Царский курган. Возможно, даже на следующее 8 мая. В конце концов, иногда в жизни до ужаса не хватает факелов…