Запретная социология

Почему мы обречены делать глупости, ровно 100 лет назад объяснил Уолтер Липпман

«Тьма не может изгнать тьму…»

Мы лучше поймем и жестокости войны, и политические баталии, если будем помнить, что почти любой участник этих сражений абсолютно уверен в истинности своих представлений о противнике, что он принимает как факт не то, что является фактом, а то, что он считает фактом.

У. Липпман (1: 30)

 Само слово «социология» знакомо нам всем. Вот только смысл в него мы вкладываем разный. Вряд ли ошибусь, если скажу, что большинство из нас под «социологией» понимают опросы общественного мнения. Однако опросы – лишь ничтожная часть науки социологии; точнее – всего лишь один из её инструментов. Не верите? Давайте проверим…

В русскоязычной версии учебника британского социолога Энтони Гидденса более пятисот страниц (2). Опросы автор начинает обсуждать только на 474-й странице. Достаточно убедительно?

В стремлении осмыслить и описать общество, учёные используют также множество других инструментов и понятий. Например, есть такой научный термин «стереотип», подразумевающий обобщённое и упрощённое представление о чём-либо. Тот же Гидденс в своём учебнике использует этот термин 33 раза. В украинском учебнике Козырева «стереотип» упоминается 68 раз (3). Ни эти, ни другие учебники на наших языках не называют автора столь популярного термина. Единственное исключение – учебник поляка Штомки (63 упоминания), который вскользь замечает, что «термин ввел в обиход… американский публицист Уолтер Липпман» (4). Как бы, Липпман – не социолог, не чета нам, мужам учёным. Чего о нём вспоминать!? Но, не всё так просто…

Здесь мы сделаем маленькое отступление, и расскажем, кем был этот человек. Впрочем, рассказывать будет Александр Маркович Эткинд, профессор Департамента истории и цивилизаций в Европейском университетском институте во Флоренции (5).

Александр Эткинд об Уолтере Липпмане

«…Президента Вильсона сопровождала огромная делегация, самая большая из национальных делегаций на помпезной Парижской конференции. Она включала, в частности, профессоров экспертов из созданного Хаусом уникального института, прообраза современных think tanks («мозговых центров»), который назывался «The Inquiry». Идеи этого института определили центральные из знаменитых «Четырнадцати пунктов» Вильсона, с которыми Америка вступила в войну. […]

Исполнительным директором «The Inquiry» был еще один молодой и амбициозный журналист интеллектуал… Уолтер Липпман. […] После Хауса никто не внес большего вклада в формулировку интеллектуальной программы Прогрессивного движения в Америке, чем Липпман. Учившийся в Гарварде у лучших американских философов Уильяма Джемса и Джорджа Сантаяны, Липпман отверг ключевую идею демократической теории, что здравый смысл простого человека ведет к общественному благу…

Липпман утверждал силу прессы и других институтов, формировавших «здравый смысл простых людей» – школ, университетов, церквей, профсоюзов. В книгах «Введение в политику» (1913), «Ставки дипломатии» (1915) и, наконец, самой важной своей книге «Общественное мнение» (1922) Липпман перевел фокус политической критики с «простого человека» на интеллектуальную элиту и те всё более изощренные механизмы, которыми элита формирует общественное мнение…

Новые технологии управления общественным мнением возвращали власть в руки элиты, лишая политические институты Америки их демократических оснований».

В книге профессора Эткинда, повествующей об упущенной возможности изменения нашего мира к лучшему, Уолтер Липпман – проходной персонаж. Но, обратим внимание на резюмирующую часть приведённого отрывка. Автор подчёркивает: ещё сто лет назад американец объяснил, что демократия «простого человека» заканчивается при сосредоточении PR-средств в руках правящей элиты.

Цели и средства

Надо понимать, что американец ввёл в обиход это популярное ныне слово тоже не просто так, не со скуки. Понятие «стереотип» понадобилось ему всего лишь в качестве инструмента - для того, чтоб объяснить, как создаётся и функционирует явление, которое он назвал «информационной псевдосредой».

А это что за зверь? – спросите вы. «Соцопрос» знаю, «стереотип» знаю. А «информационный псевдосреда» - кто такой? Почему не знаю!?

Вот в этом-то вопросе и состоит вся суть проблемы. Именно он и объясняет, почему часть учения Липпмана об общественном мнении активно популяризуется, а другая часть замалчивается.

Согласно Липпману, все наши соцопросы ничего не говорят нам о реакции социума на те или иные события. Подавляющее большинство нормальных людей о происходящих событиях имеют весьма отдалённое представление. Более того, наше представление об окружающем нас реальном мире тоже является достаточно искажённым.  Поэтому, на самом деле социальный аналитик «исследует… взаимодействие Х с псевдосредой» (1: 49), которая создаётся как самим исследуемым субъектом, так и средствами массовой информации. И когда нас просят оценить то или иное событие, того или иного политика, наш ответ, как правило, имеет очень отдалённое отношение к факту. Мы оцениваем не факт, а своё искажённое представление о нём – псевдофакт.

Почему СМИ не являются источником точной информации, Липпман в своей книге объясняет довольно подробно. Однако, и до возникновения прессы, представление нормальных людей об окружающем мире было далеко от реалий. Не случайно эпиграфом автор взял большой отрывок из Платона, где Сократ говорит об иллюзорности наших знаний: «Люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем?..», и так далее. Почему? Вот тут-то Липпману и понадобилось ввести новое для его современников понятие – «стереотип».

                Что такое стереотип?   

«Задолго до возникновения когнитивных наук Липпман пришел к пониманию того факта, что, воспринимая мир, человек не способен “объять необъятное”», - говорит социолог Александр Ослон, добившийся перевода книги «Общественное мнение» на русский язык. Процесс упрощённого ознакомления с окружающим миром «начинается в ходе первичной социализации с освоения опыта взрослых воспитателей и продолжается всю жизнь. Мы видим мир так, как нас научили его видеть, вносим свои поправки и учим своих детей» (6).

Сегодня об иллюзорности массовых представлений говорят свободно хотя бы учёные-гуманитарии. Сто лет назад это выглядело дерзостью, и требовало подробных объяснений.

«Демократическая теория в своей исходной форме никогда всерьез не рассматривала проблему, возникающую в связи с тем, что картины в головах людей не являются механическим отображением окружающего их мира», - пишет Липпман (1: 51). «Нам рассказывают о мире до того, как мы его видим. Мы получаем представление о большинстве вещей до того, как непосредственно сталкиваемся с ними» (1: 104). Таким образом, наше представление о реальной среде, в которой мы живём, является не знанием, а мнением. Например, если в детстве нам рассказали, что Земля – плоская, и покоится на спинах трёх слонов (или китов, или верблюдов), то в зрелом возрасте мы никак уже не сможем согласится с аргументами Аристотеля. В лучшем случае мы скажем:

- Да, это логично. Но этого не может быть.

Первым нашем учителем являются наши родители. Где-то в пятилетнем возрасте мы начинаем активно спрашивать: «А что это? А почему?». И родители, как правило, ограничиваются короткими ответами, предельно упрощающими даже их собственное субъективное мнение. Таким образом формируются первые стереотипы. «Отличительный признак [стереотипа] состоит в том, что он начинает действовать еще до того, как включается разум» (1: 110). Соответственно, не трудно понять, что «взгляд на внешний мир формировался на основании не подвергавшихся критике картин мира в сознании людей. А эти картины поступали в их сознание в виде стереотипов, которые передавались им родителями и учителями и практически не корректировались под воздействием их собственного опыта» (1: 261). В этом – одна из причин, почему знание, полученное уже в процессе образования, у большинства людей не подвергается критике. Хотя все мы знаем, что из века в век различные элементы базового образования не только корректировались, но и многократно опровергались. Тем не менее, взрослому, образованному и уважающему себя человеку очень трудно (чаще – совсем невозможно), признаться даже самому себе, что мир вовсе не таков, каким он его видел до сих пор. «Ведь когда система стереотипов является жесткой, мы обращаем внимание на те факты, которые поддерживают ее, и не замечаем факты, которые ей противоречат. (…) То, что чужеродно, будет отвергнуто, а то, что отличается от традиционных представлений, останется незамеченным. Мы не видим того, что наш глаз не привык принимать во внимание. Иногда сознательно, а чаще неосознанно, мы обращаем внимание только на те факты, которые согласуются с нашей философией» (1: 128).

Как работает стереотип?

Может сложиться впечатление, что стереотипное восприятие действительности свойственно только людям недостаточно образованным или слишком эмоциональным. Увы! Липпман рассказывает об эксперименте, проведённым над людьми не просто образованными, а лучшими в своей специфике: однажды в роли «подопытных кроликов» оказались психологи…

«В Геттингене, «недалеко от того места, где заседал Конгресс [психологов], проходил праздник с балом-маскарадом. Вдруг дверь распахнулась, и в зал заседаний ворвался клоун, а за ним — преследовавший его разъяренный негр с револьвером в руке. Они сошлись в середине зала, и началась драка. Клоун упал, негр наклонился над ним, выстрелил, а затем оба ринулись из зала. Весь инцидент длился не более двадцати секунд. Председатель обратился к присутствующим и попросил немедленно написать короткое сообщение об увиденном, так как, очевидно, будет проводиться расследование происшествия. В президиум поступило сорок записок. Только в одной было допущено менее 20% ошибок в описании основных фактов. Четырнадцать содержали 20—40% ошибок; двенадцать — 40—50%, а еще тринадцать — более чем 50%. (…) Разумеется, весь этот эпизод был инсценирован и даже сфотографирован. (…) Таким образом, большинство из сорока опытных наблюдателей, добросовестно написавших отчет об эпизоде, произошедшем у них на глазах, увидели не то, что произошло на самом деле. Что же они увидели? …Свидетели события увидели собственное стереотипное представление о драке. Все они не раз в жизни сталкивались с образами подобных стычек, и именно эти образы мелькали у них перед глазами во время инцидента. У одного человека эти образы заняли менее 20% действительных событий, еще у тринадцати человек — более половины».

Если даже психологи «увидели» то, чего на самом деле не было, то чего же мы хотим от тех, кто не заседает в конгрессах? Их ввести в заблуждение ещё проще.

Нынешним летом один очень уважаемый наш социологический институт спросил своих сограждан: согласна ли Украина снова стать частью Российской империи, только лишь бы не отдавать той же России часть своей территории сегодня? Этот неприличный вопрос был сформулирован столь сложным образом, что 84% украинцев ответили на него положительно. Более того, ни один украинский журналист, написавший об опросе, не вник в суть формулировки. Хуже того, когда вопрос был поставлен перед сообществом социологов в Фейсбуке, ни один из тысячи участников не смог адекватно объяснить происшедшее. Поскольку факт ломал сложившуюся систему стереотипов, через несколько дней пост под надуманным предлогом удалили.

Случившееся закономерно, поскольку, система стереотипов образует фильтр, блокирующий восприятие информации, противоречащей нашему мировоззрению. Но этот же фильтр пропускает чужие субъективные суждения и просто фейковую информацию, если они соответствуют сложившемуся в нашем сознании представлению об окружающем нас мире. Это и есть «псевдосреда».

Как работает информационная псевдосреда?

Самый простой способ объяснить её механику – нынешняя война с Россией. Одной из причин вторжения называется необходимость денацификации Украины. Это – информация, адресованная российскому внутреннему охлосу. Она необходима для формирования информационной псевдосреды, поскольку каждому российскому пользователю Интернета доступна, например, русскоязычная Википедия, из которой каждый может убедиться, что националисты даже не попали в украинский парламент; а президентом Украины и вовсе является русскоязычный еврей. Как бы нацизм пребывает в маргинале. И в этом убеждаются российские солдаты, о чём и сообщают своим домашним. Но «домашних» не отпускают сложившиеся стереотипы. Изо дня в день телевизор рассказывает им то, чего нет в реальности. В этой информационной псевдосреде человеку толпы удобно, поскольку в ней нет противоречий. А Википедия и сообщения фронтовиков создают дискомфорт. Поэтому игнорируются.

Украинофоб никогда не сможет примириться с фактами, разрушающими его картину «страшной бандеровской Украины». Но, точно также и русофоб не способен примириться с фактами, разрушающими иллюзию враждебного украинцам всего русского.

Например, мы уже сказали выше, что заявление российского лидера о денацификации Украины адресовано внутренней аудитории. В то же время, все политически грамотные люди прекрасно знают, что денацификации Украины давно и последовательно добиваются её западные партнёры. Это одно из условий вступления нашей страны в Евросоюз (7-8). Означает ли это, что Запад работает на Путина? Нет, совсем даже наоборот. Поскольку денацификация, если вдруг и состоится в Украине, очень быстро разрушит соседнюю Россию. Процитируем Сэма Кайли из CNN: «Демократическое, свободное государство-член ЕС на пороге Путина со значительным русскоязычным населением - это своего рода личная экзистенциальная угроза, которая должна вызывать в воображении образы бесславной кончины ливийского лидера» (9). Поэтому российский лидер, насыщая информационную псевдосреду призывами к денацификации, на деле одновременно способствует обратному процессу.

Российские спецслужбы вынуждены тайно финансировать не только страшных «украинских нацистов», но и «национально свидомых» парламентариев, потому что только совместные действия тех и других могут блокировать, - и успешно блокируют, - «отток мозгов» из России в Украину. Почему это так важно? Можно вспомнить, например, что американскую атомную бомбу делали итальянские и немецкие физики, бежавшие от Муссолини и Гитлера. После войны в СССР было вывезено несколько десятков тысяч немецких учёных и технических специалистов, которые работали не только над атомным и другими оборонными проектами, но эффективно поспособствовали развитию нескольких технических наук. А в 1961 году ГДР была вынуждена отгородиться от Западного Берлина бетонной стеной, потому что отток высококвалифицированной рабочей силы «мог привести к уничтожению Восточной Германии». Об этом очень аргументированно рассказывает, например, президент аналитического центра НАТО «Atlantic Council» Фредерик Кемп (10). Если б в Украине функционировало два государственных языка, то отток интеллектуалов из автократии в соседнюю либеральную страну имел бы для России аналогичные катастрофические последствия. И сегодня не российские, а украинские «Торнадо» и «Солнцепёки» стреляли бы по беззащитным российским войскам. Однако же ФСБ на порядок сильнее, чем дочерняя СБУ, поэтому русскоязычные учёные и инженеры продолжают работать на Путина.

Почему мы об этом не говорим?

В каждом государстве есть темы, обсуждение которых не поощряется, а то и вовсе запрещено. Например, нынешнее законодательство соседней России обеспечивает возможность жёсткого преследования всех, кто не согласен с вторжением в Украину (11). Существуют определённые барьеры и в так называемых «либеральных демократиях». В 2020-ом году 152 представителя интеллектуальной элиты подписали «Письмо о справедливости и открытых дебатах».  «В нашей культуре все шире распространяется цензура», - заявили Фрэнсис Фукуяма, Ноам Хомски, Фарид Закария и другие. – «Редакторов выгоняют за спорные публикации, книги изымают за предполагаемую недостоверность, журналистам запрещают писать на определенные темы, профессоров проверяют из-за цитирования литературных произведений на лекциях, ученого увольняют за распространение рецензируемого академического исследования…» (12).

Одной из неподлежащих широкому обсуждению тем является всемирное отмирание демократии.

Например, все политологи знают, что в мире идёт «третья волна автократизации», которая «началась всерьёз в 1994 году», и уже преобладала в 2017-ом, «когда количество откатов превысило число стран, добившихся прогресса. Такого не происходило с 1940 года» (13). В прошлом году девять учёных Гётебургского университета опубликовали результаты многолетних исследований, из которых, в частности, следует, что волна автократизации проявила себя одновременно во всех регионах мира (14). В этой работе, как и в предыдущей, отмечается рост доли режимов, имитирующих демократические институты. Явно самодержавных становится всё меньше. Вместо них создаются симулякры, называемыми «избирательными автократиями» и «избирательными демократиями», где выборы есть, а свободы нет.

На графике: левая панель – количество стран, правая – доля населения (14)

Как бы есть все основания задуматься и озадачиться мерами противодействия. Вместо этого из года в год тиражируется псевдофакт приверженности европейских наций «демократии», для чего ежегодно проводятся в разных странах соответствующие опросы. При этом никто не пытается объяснить, почему сторонников демократии всё больше, а самой демократии всё меньше. И если появляется текст, разрушающий информационную псевдосреду, его игнорируют или, - по возможности, - удаляют.

Политические элиты и служащие им элиты интеллектуальные заинтересованы в формировании такой информационной псевдосреды, которая позволит манипулировать общественным мнением с целью «изготовления согласия» (1: 240). Поэтому те из нас, кто постоянно пребывает в информационной псевдосреде, - а это обычно не менее 80% населения, - всегда, на всех выборах и референдумах, будут принимать решения, выгодные для правящей элиты и губительные для основной массы голосующих. Именно об этом сто лет назад написал Уолтер Липпман.

Экспансия интеллекта

Механика манипулирования невежественным большинством посредством СМИ, исчерпывающе освещена в книге, которая так и называется: «Изготовление согласия» (15). Уже самим названием авторы, - профессор-экономист Эдвард С. Херман и профессор-лингвист Ноам Хомски, - подчеркнули связь с работой Уолтера Липпмана. Четверть века прошло с момента опубликования книги, она удостоена премии имени Оруэлла, но до сих пор не удостоена перевода ни на русский, ни на украинский языки. Однако сама тема неизбежного невежества большинства активно разрабатывается англоязычными авторами.

Роберт Алан Даль, возглавлявший в своё время Американскую ассоциацию политической науки, в книге «Демократия и её критики» (1989) скрупулёзно проанализировал все накопившиеся за многие века доводы «за» и «против» всеобщего избирательного права. Он ещё раз напомнил, что понятие «демос» не тождественно понятию «народ».  «Демос» - количественно незначительная часть народа, обладающая правом принимать решения. «С эпохи Древней Греции и по наше время некоторое число людей постоянно выводилось из состава демоса, поскольку они не отвечали квалификационным требованиям», - говорит Даль (16: 13). И доныне «остается неясным, какие именно люди имеют необходимую подготовку и поэтому должны войти в демос» (16: 53). Однако же, «нет разумной возможности отклонить критерий компетентности» (16: 192).

«Каковы критерии, которым должен отвечать гражданин, чтобы его можно было назвать компетентным?», - спрашивает Даль в более поздней своей статье. И сам же отвечает: «Нормальный адекватный гражданин - это тот, кто обладает минимально достаточным объемом знаний о том, что соответствует его собственным интересам и о том, какой политический выбор позволяет ему обеспечить эти интересы лучше других… И здесь сторонников демократии ожидает пренеприятный факт: на практике большинство граждан не отвечают даже этим, заниженным стандартам адекватного гражданина» (17). То есть, большинство избирателей не способны сделать выбор, выгодный себе лично или обществу. Этот печальный факт неопровержимо подтвердили социологи.

В 2003 году профессор политологии и социологии Иллинойского университета Скотт Альтхаус издал монографию, где подробно рассматривались уровни компетентности общества. Интересно, что автор, сославшийся на книгу Роберта Даля уже во введении, счёл необходимым процитировать и Липпмана: «Практика демократии опередила теорию» (18: 6, 1: 349). Сто лет назад теория утверждала, что в демократиях решения принимают избиратели. Однако, как уже тогда отметил Уолтер Липпман, - «в реальном обществе выросли правящие иерархии, которые оказались невидимыми в теории», и «были найдены способы представления многих интересов, которые обычно остаются невидимыми».

Как «правящие иерархии» реализуют свои интересы? Очень просто: через создание информационной псевдосреды для некомпетентного большинства избирателей.

Опираясь на результаты полувековых социологических исследований, профессор Альтхаус пришёл к выводу о неизбежном преобладании политически невежественной части электората над теми, кто, «как правило, лучше информированы, чем другие». В этом смысле характерны часто цитируемые результаты опроса 1992 года. Если среднестатистический избиратель угадывал правильные ответы на половину вопросов, то результаты лучшей и худшей четвертей расходились кардинально: «В то время как люди из квартиля с самым высоким уровнем знаний в среднем давали 15,6 правильных ответов из 18 возможных, люди из квартиля с самым низким уровнем знаний в среднем давали только 2,5 правильных ответа». Это означает, что большинство граждан имеют очень отдалённое представление о позиции своих избранников по наиважнейшим вопросам. Поэтому эксперты, - как элегантно выразился профессор Альтхаус, - испытывают «трудности в различении того, чего люди коллективно желали, от того, что они коллективно делали в день выборов».

«Демократии часто принимают и продолжают осуществлять меры, которые вредны для большинства людей», - бескомпромиссно заявил в 2006-ом году экономист Брайан Каплан (Университет Джорджа Мейсона, США). Опираясь на работу Альтхауса и других учёных, в книге «Миф о рациональном избирателе» (19) профессор Каплан популярно объяснил, что люди, в большинстве своём, вовсе не глупы, - они невежественны потому что это выгодно: «Если время – деньги, то получение политической информации требует времени, а ожидаемая личная выгода от голосования приблизительно равна нулю, рациональный эгоистичный индивид решит остаться невежественным. (…) Когда люди выбирают, предпринять ли им умственные усилия, чтобы узнать сухие факты, без которых невозможен разумный политический выбор, или какую-нибудь ерунду, они выбирают последнюю. (…) Обратной стороной невежественности граждан является осведомленность инсайдеров. Пока избиратели спят, группы интересов выстраивают свои лоббистские стратегии. В то время как избиратели знают мало, потому что знание не приносит им дивидендов, группы интересов знают много, потому что для них знание приносит дивиденды» (20: 134-137). Поэтому всеобщее избирательное право выгодно крупным собственникам и губительно для невежественного большинства, которым крупные собственники манипулируют.

 Почему всеобщее избирательное право неэтично, впервые объяснил американский политический философ Джейсон Бреннан. Его книга «Этика голосования (2011) активно обсуждалась коллегами, что привело к созданию в 2016 году монографии «Против демократии», которую издательство Принстонского университета назвало «первой устойчивой защитой правления знающих». Цитируем издателя:

«Большинство людей считают, что демократия - это исключительно справедливая форма правления. Они считают, что люди имеют право на равную долю политической власти. И они считают, что участие в политической жизни полезно для нас — оно придает нам сил, помогает нам получить то, что мы хотим, и, как правило, делает нас умнее, добродетельнее и заботливее друг о друге. Таковы некоторые из наших самых заветных представлений о демократии. Но Джейсон Бреннан говорит, что все они ошибочны. …Бреннан утверждает, что о демократии следует судить по ее результатам, а результаты недостаточно хороши. Так же, как обвиняемые имеют право на справедливое судебное разбирательство, граждане имеют право на компетентное правительство. Но демократия - это власть невежественных и иррациональных, и она слишком часто терпит неудачу.  …Широкий спектр исследований в области социальных наук показывает, что участие в политической жизни и демократическое обсуждение на самом деле имеют тенденцию делать людей хуже — более иррациональными, предвзятыми и подлыми. Учитывая эту мрачную картину, Бреннан утверждает, что новая система правления, — власть знающих, — может быть лучше демократии» (21).

Годом позже, в предисловии ко второму изданию, Бреннан пишет, что к нему обращаются журналисты с вопросом: «Существует ли что-нибудь, что мы можем делать сейчас?». Да, - отвечает автор, - сейчас мы можем реализовать инициативу Брайана Каплана, который предложил не отбирать право голоса у невежд, а поощрять тех, кто самостоятельно обучается политической грамоте. Первым шагом может быть введение добровольной экзаменации.

Издательство Киево-Могилянской академии выпустило украинский перевод книги профессора Бреннана в 2020-ом году (22), и уже на следующий год в украинском Фейсбуке была, - есть такое удачное украинское слово, - «започаткована» инициатива «За компетентну демократію».

А что социологи? Российский «Левада-Центр» двадцать лет спрашивал у сограждан, что они понимают под «демократией». При этом респондентам предлагалось 12 вариантов ответа, где выбрать можно было одновременно несколько. К чести россиян, самым популярным у них всегда был вариант «свобода слова, печати, вероисповедания» - в разные годы от 26 до 47%. Хотя правильность такого мнения очень сомнительна. Одновременно респонденты называли и более сомнительные признаки: «порядок и стабильность» (24-37% опрошенных) и «экономическое процветание страны» (21-39%). Безусловный признак, - «прямые выборы всех высших государственных руководителей», - в 2015 году указали только 20%. Ещё меньше, - только 3%, - знают, что при «демократии» действует принцип подчинения меньшинства большинству (23). Печально, что основная масса населения не знает даже то, что проходили в школе, - не правда ли?

К сожалению, у нас нет возможности позлорадствовать по поводу невежества россиян, поскольку треть украинских избирателей не знают, что это именно они избирают свой парламент. И почти две трети не догадываются, откуда появляется у нашей страны правительство (24). Мы нисколько не умнее других, мы просто не хотим иметь представление об уровне собственной безграмотности. А отсутствие опросов позволяет сохранять миф о «мудром народе». И, как нация, мы всё ещё обречены совершать глупости, потому что все судьбоносные решения принимаются невежественным охлосом, для манипулирования которым изготавливается информационная псевдосреда.

Однако же сегодня мы уже знаем не только причину наших катастроф, но и способ выхода из цивилизационного тупика, благодаря первому шагу, который ровно сто лет назад сделал Уолтер Липпман.

Эпилог

Почему во время столь жестокой войны понадобилось писать о событии столетней давности? Потому что причина этой войны не в России, а внутри Украины, внутри нас. И мы можем от неё избавиться. Если захотим.

В 2016-ом еженедельник «Зеркало недели» опубликовал статью, где утверждалось, что «у Украины нет будущего, поскольку народ Украины никогда не допустит отстранения олигархов от власти». Именно по этой причине «война, - в том или в ином виде, - будет продолжаться до полного разрушения экономики Украины» (25). Почему главная причина всех бед именно олигархическая диктатура, в статье объяснялось подробно. Каким образом олигархат и непросвещённый охлос образуют противоестественный симбиоз, много раньше объяснили Уолтер Липпман и его последователи.

Показательно, что страница профессора Альтхауса в Фейсбуке открывается заставкой со словами Мартина Лютера Кинга: «Тьма не может изгнать тьму; только свет может сделать это».

 Главным парадоксом современной Украины является то, что в нашем государстве, - в отличие от демократии Древней Греции, - те 20% просвещённых граждан, которые могли бы построить богатую и сильную страну, лишены права принимать решения. Наше государство принадлежит некомпетентному большинству, стабильно избирающему некомпетентную власть. И эта тема является запретной – как для средств массовой информации, так и для социологов.

Источники:

1.   Липпман У. «Общественное мнение». М.: Институт Фонда “Общественное мнение”, 2004. — 384 с.

2.                Гидденс Э. «Социология», М., «Едиториал УРСС», 2005 – 532 с.

3.    Козирєв М. П. «Соцiологiя: пiдручник». – Львiв: Львiвський держaвний унiверситет внутрiшнiх спрaв, 2016. – 656 с.

4.                  Штомпка П. «Социология. Анализ современного общества»: Пер. с польск. СМ. Червонной. — М.: Логос, 2005. — 664 с.

5.                  Эткинд А. М. «Мир мог быть другим: Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век.»: Время; Москва; 2015.

6.        Ослон А. «Уолтер Липпман о стереотипах: выписки из книги «Общественное мнение»» // Социальная реальность, 2006, № 4. — C. 125—141.

7.                  Антоненко Е. «Для вступления в ЕС Украине придется вернуть права русскому языку», 27.06.2022, URL: https://klymenko-time.com/novosti/dlya-vstupleniya-v-es-ukraine-pridetsya-vernut-prava-russkomu-yazyku/

8.                  Directorate of communications, State Language Law of Ukraine fails to strike balance between strengthening Ukrainian and safeguarding minorities’ linguistic rights, says Venice Commission, 06.12.2019  URL: https://search.coe.int/directorate_of_communications/Pages/result_details.aspx?ObjectId=09000016809933ef

9.           Sam Kiley, CNN, Opinion: Don’t be fooled by Boris Johnson’s backing of Ukraine, 01.07.2022, URL: https://edition.cnn.com/2022/06/30/opinions/boris-johnson-ukraine-eu-brexit-kiley/index.html?fbclid=IwAR34D0AbICVkf-ci8lfxV1UcL48eDW5pHnW6cKWoddbneIGzJ2ZxlLDZjwU

10.            Кемп Ф. «Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле». М.: «Центрполиграф», 2013. – 544 с.

11.              «Проповедь в храме, разговор в очереди, стихи Некрасова. За что в России штрафуют по статье о "дискредитации армии"», - Русская служба BBC News, 11.05.2022, URL: https://www.bbc.com/russian/news-61409788

12.   Harper's Magazine Foundation, «A Letter on Justice and Open Debate» - 07.07.2020, URL: https://harpers.org/a-letter-on-justice-and-open-debate/

13.              Anna Lührmann and Staffan I. Lindberg «A third wave of autocratization is here: what is new about it?» - Democratization, Volume 26, 2019 - Issue 7.

14.               S. Hellmeier, R. Cole, Sandra Grahn, P. Kolvani, Jean Lachapelle, Anna Lührmann, Seraphine F. Maerz, Shreeya Pillai, S. Lindberg «State of the world 2020: autocratization turns viral» - Democratization, Volume 28, Number 6, 18 August 2021, pp. 1053-1074

15.             Herman, Edward S.; Chomsky, Noam. Manufacturing Consent. New York: Pantheon Books, 1988, p. 306.

16.     Даль Р. «Демократия и ее критики» / Пер. с англ. Под ред. М.В.Ильина. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003. — 576 с.

17.              Даль Р.А. «Проблемы гражданской компетентности», печатное издание - "Век ХХ и мир", 1994; электронная публикация – «Русский Журнал», 1997, URL: http://old.russ.ru/antolog/predely/1/dem2-3.htm

18.         Althaus, Scott. Collective Preferences in Democratic Politics: Opinion Surveys and the Will of the People. New York: Cambridge University Press, 2003

19.              Bryan Caplan, The Myth of the Rational Voter: Why Democracies Choose Bad Policies, Princeton University Press, Princeton and Oxford, 2006

20.              Каплан Б. «Миф о рациональном избирателе», М., ИРИСЭН, «Мысль», 2012. — 470 с.

21.              Princeton University Press, URL: https://press.princeton.edu/books/paperback/9780691178493/against-democracy

22.   Бреннан Дж. «Проти демократії». — К.: Дух і Літера, 2020. — 464 с.

23.               Левада-Центр, «Представления о демократии», URL: https://www.levada.ru/2015/04/14/predstavleniya-o-demokratii/

24.              Політична культура та парламентаризм в Україні: сучасний стан та основні проблеми. Інформаційно-аналітичні матеріали до Фахової дискусії 14 грудня 2017р. - К., Цент Разумкова, 2017. -  126 с.

25.     Гуленок Ю. «О будущем страны без будущего», - «Зеркало недели», №30, 27.08.2016.

Первая публикация – на сайте «Хвиля», 11.10.2022:

https://hvylya.net/analytics/260711-zapretnaya-sociologiya-pochemu-my-obrecheny-delat-gluposti-rovno-100-let-nazad-obyasnil-uolter-lippman