Статья начатая в Папуа и законченная на Майдане

«Кунга, а почему на Папуа так много японских автомобилей? – спросили мы нашего шофера, лихо накручивающего баранку TOYOTA. - Такое ощущение, что времена японской оккупации так и не прошли!»

«Японские автомобили очень хорошие, маста Коста!, – ответил невозмутимый папуас. - Мы японцев победили и прогнали с нашего острова, а их техника, считайте, наши трофеи. Тебя победили лишь тогда, когда ты по жизни начинаешь говорить на языке того, с кем воевал», – глубокомысленно заключил Кунга, чей дедушка был привезен на Папуа с Мадагаскара английским плантатором.

Наверное, нам также следует относиться к рассекающим украинские дороги «Мерседесам», BMW, «Ауди». С языком сложнее… Ведь главное (далеко не единственное) его  свойство  – поддержание коммуникации. Но иногда у людей, вынужденных контактировать между собой, никакого общего языка-то и нет. Зачастую в дальних странах нам приходилось общаться с местным населением жестами, но с их помощью многого не скажешь, и если контакты хоть сколько-нибудь длительные или чересчур интенсивные, мы сталкивались с необходимостью изобретать какое-то коммуникативное средство, кроме жестов.

На фото: Лепёшки из саговой муки и вода – почти что «хлеб соль» на языке жестов племени коитапу. Более чем понятно

Такие упрощенные языки для элементарной коммуникации получили название «пидженов». Считается, что «пиджин» - китайское произношение английского слова «бизнес». В первый раз слово рidgin появилось в сфере торговли в южном Китае. И тогда оно писалось в точности, как английское слово pigeon – голубь. Тот английский язык, на котором разговаривают даже самые образованные китайцы в Гонконге, действительно, иначе как «пиджин-инглиш» (птичий язык) и не назовешь. Кстати, у английских торговцев это слово еще означает «простофиля», «лох».

Такие элементарные коммуникативные средства (в первую очередь, в торговле), возникали довольно часто и известны на всех континентах, кроме Австралии. Да-да, у папуасов Новой Гвинеи «пиджин-инглиш» есть, а у австралийских аборигенов – нет. Потому что с австралийскими аборигенами не торговали – их завоевали сразу, без слов.

Важнейшим понятием в «пиджине» является язык-лексификатор – базисный язык. Далее предлагаю пару предложений, рекомендованных для прочтения любителям умных текстов: основная часть лексики всегда заимствуется из одного языка, поскольку из двух коммуникантов один более заинтересован в поддержании контакта, и пытается говорить на чужом языке. Получается довольно плохо, и он берет внешнюю оболочку из языка-лексификатора, но наделяет ее своей семантикой. Притом, как это слово было понято, не всегда соответствует истинному значению. В общем, если хотите по-простому, вспомните шуточное стихотворение, популярное у русскоязычных хиппи:

«Три герлицы под виндом
Пряли поздним ивнингом...
-Кабы я была queen'ница,-
Спикает одна герлица,-
Я б для фазера-кинга
Super-session собрала!
-Кабы я была квинница,-
Middle спикает герлица,-
Я б для фазера-кинга
Super-carpet соткала!
-Кабы я была квинница,-
Третья спикает герлица,-
Я б для фазера-кинга
Supermen'a родила!»

Наиболее известные по своим последствиям «пиджины» - из работорговли: на африканском побережье, а потом во время плавания, рабам приходилось общаться с работорговцами и моряками. Команды судов говорили по-португальски, по-английски, по-французски и, соответственно, «пиджины» появлялись на португальской, французской, английской основе. Затем на плантациях оказывались люди, у которых не было общего языка, кроме того «пиджина», который они усвоили ранее. Они обзаводились семьями, детьми, у которых тоже не было другого языка для общения, кроме «пиджина». Со временем, появлялся новый язык, а сам процесс назвали креолизацией. И если на «пиджине» можно было говорить только на определенные темы, то креольский язык, который из него получался, подходил под любые коммуникации.

В Новой Гвинее не было рабовладения, «пиджин-инглиш» наемные работники осваивали на плантациях Самоа и в Квинсленде. В те времена и по сей день у папуасов довольно плохо с взаимопониманием, а на острове еще и чрезвычайно много местных языков – 820. Это больше, чем где-либо еще на планете. Вернувшиеся с плантаций сахарного тростника и освоившие там «пиджин» папуасы, могли общаться между собой и учили ему других. Но поскольку одна часть Новой Гвинеи была германской, другая – голландской, а пиджин и вовсе был на основе английского языка, в Новой Гвинее он креолизовался в «ток писин».

На фото:  Разноплеменные папуасы, когда собираются вместе разговаривают на «ток писин» и лишь к белым людям обращаются на английском

Что же это за язык такой нынче - «ток писин»? Когда его слушаешь, то вроде бы разговаривают на английском. С сильным папуасским акцентом, конечно, но типа, по-английски. Однако на поверку ничего понять невозможно – привычные слова означают совсем иное. Например, «чернокожий человек» на «ток-писин» звучит как mangi – от английского monkey («обезьяна»). Белый человек - «маста». «Сердце» называется словом сlock (англ. «часы»), наверное, потому что  «тикает», как часы. Очень важное слово bilong – от английского belong («принадлежать») – зачастую оно используется вместо родительного падежа.

На фото: С точки зрения английского языка, на объявлении написано «дом больной принадлежит собаке». На самом деле это вывеска ветеринарной клиники

На «ток писин» переведена Библия, на нем обучают в школах, он стал языком дебатов в парламенте независимой Папуа Новой Гвинеи. То есть, является полноценным государственным языком. Казалось бы, возникший из коммуникации дикарей на сахарных плантациях, этот язык, в котором недостаточный понятийный аппарат и глоссарий, совершенно не подходит для развития государства и науки! Но те 820 известных папуасских языков еще более не пригодны для этого. Некоторые из них содержат всего два числительных – «один» и «два». Все остальные цифры и числа надо складывать из этих двух числительных.

Ни для кого не секрет: смысл и значения слов в разных языках устроены по-разному, и точно так же, по-разному, концептуализируют окружающую действительность для людей, которые на этих языках говорят. Это как раз то, что лингвисты называют «языковая картина мира», поскольку в подавляющем большинстве люди не думают новые мысли. Они получают их вместе со своей культурой, отчасти вместе со своим языком, и постоянно эти мысли (смыслы) воспроизводят.
А от чего зависят смыслы, понятия, структуры смыслов и понятий в разных языках? От природного окружения. Что такое жизнь на островах Новой Гвинеи? Это много солнца, много воды и мало земли. Возьмем, к примеру, слово «слон». В эпоху телевидения и Интернета, папуасы знают, что такое слон, но вынуждены называть его либо по-английски elephant, либо на своем языке – «свинья с носом-змеёй».

Еще Миклухо-Маклай, когда объяснял папуасам, что такое корова, был вынужден пояснить – это «свинья с клыками на макушке». Папуасы до сих пор называют корову по-английски cow или «свинья с клыками на макушке». Соответственно, верблюд это или camel, или «свинья с холмом на спине». Хотя до открытия Новой Гвинеи португальцами, на этом острове не водились свиньи. Зато теперь это – единственные крупные млекопитающие Папуа. И чтобы представить себе крупное животное, папуасы для начала представляют себе свинью и от нее, как говорится, «пляшут». Не спешите презрительно фыркать: наш украинский язык тоже «не различает» лягушку и жабу. А «царівна-жаба», между прочим, скорее безобразная правительница, нежели Василиса Прекрасная из сказки «Царевна-лягушка».

Вместе с тем, у папуасов отлично разработана терминология кокосовой пальмы. Так, к примеру, островитяне выделяют до семи стадий созревания кокосового ореха, и все имеют собственное название. Большей частью это специальные слова с буквальным практическим применением. Даже разные части листа кокосовой пальмы называются по-своему!

На фото: Жесты мира и дружбы одинаково понятны во всех частях Земного шара

Еще одна лингвистическая диковинка в языке папуасов связана с цветами. Для них существует только два значения – «яркий» и «темный». Яркий – это белый, желтый и красный. А темным оказываются зеленый, синий, фиолетовый и черный. За всеми этими цветами у папуасов один и тот же смысл. Для сравнения: по-английски «голубой» будет blue. И «синий» по-английски будет также blue. И наш «жовто-блакитний» стяг для них будет одинаково желто-голубым и желто-синим до тех пор, пока они не увидят его своими глазами. Описать различия одним словом на английском языке невозможно. Кстати, посмотрите на цвета государственного флага Папуа-Новая Гвинея – он состоит лишь из тех немногих цветов, названия которых есть во всех папуасских языках.

На фото: Женское платье в цветах государственного флага Папуа-Новая Гвинея

Зато запахи, в отличие от цветов, в папуасских языках классифицированы невероятно подробно. Так, различаются неприятные запахи – грязного человеческого тела в целом, различных выделений; тухлая вода, протухшее растение, мясо, рыба и т.д. Такая же разветвленная терминология и для ароматов. Эти люди очень внимательны к запахам, и описывая объект окружающего мира, иногда они комбинируют запахи друг с другом – играют с ними точно так же, как мы играем с цветами. Скажи папуасу «темно-зеленый» и он не сможет этого представить. Скажи «амбро-мускусный» и он прекрасно себе это вообразит.

И, конечно же, терминология моря у папуасов очень разработана. Они различают море береговое – линия моря, мелкое море, ярко-голубое море и далекий океан – место, откуда приходят разного рода несчастья и там, где недостижимо дно.

В сравнении коренных папуасских языков с «ток писин», можно видеть, насколько природное окружение определяет смыслы в языке. И этими смыслами люди оперируют, когда думают в своей голове свои мысли. В общем, мы убедились: европейцы ничего не смыслят в запахах и кокосовой пальме. Но, с другой стороны, невозможно создать полноценной государственной системы, используя только эндемичные, автохтонные языки Новой Гвинеи.

И вот что подумалось: может, язык территорий, находящихся на равнине между Балтийским и Черным морями, включающих в себя Белоруссию и Украину (этакое Междуморье) тоже в какой-то степени неудовлетворителен для полноценного членства в Евросоюзе?

Ведь даже такого понятия «право» в качестве системы социальных норм и отношений, охраняемых силой государства, в нашем языке до XVIII века не существовало. Оно появилось лишь благодаря киевлянину Феофану Прокоповичу, который позаимствовал его из немецкого глоссария.

Сейчас у меня ощущение, что украинцы разучились ладить  друг с другом. Может быть, нам только кажется, что мы понимаем происходящее, а в действительности (в том числе, на Майдане) используем знакомые слова для обозначения совершенно иных понятий? Совсем как в «ток писине»?

Вот и всё, пожалуй, братцы.
Как нетрудно догадаться,
King Салтан признал семью,
Happy end, as since we knew!
Снова sun сияет в sky -
Well, good-buy, my friends,
good-buy! (с)точник: Новости Facenews - http://www.facenews.ua/columns/2013/182900/