Мат городов русских

У нас цензура запрещена! А нецензура - нет.

Историки полагают, что мат вошел в обиход Руси после средневековой оккупации татаро-монгол. Три века ига «обогатили» славянскую речь словесным мусором. Однако тогда русский мат проник исключительно в низы общественной жизни. Верхи все еще старались держаться пристойно.

В начале XIX века в России мат стал робко подниматься по социальной лестнице. Осмелели Александр Пушкин и Николай Некрасов, все чаще публикуя свои стихи с вкраплением матерных слов. Вот такая маленькая культурная революция. И все же мат был еще преимущественно языком черни. С помощью его объяснялись в любви жене и проституткам, заказывали бокал пива, отвечали угрозам западного империализма и встречали столыпинские реформы. В 1917 году масса недипломированных матерщинников совершила в России Великую Октябрьскую некультурную революцию. К власти пришли рабочие и крестьяне. И мат пошел на верх.

«Я нанес сотни протокольных визитов руководителям правительств многих стран, но никогда раньше глава правительства не встречал меня такой тирадой нецензурных слов, - вспоминал Ричард Никсон свои встречи с Никитой Хрущевым, - переводя которые на английский его переводчик краснел».

Народный депутат Александр Гудыма, как-то рассказывал мне, что присутствуя на совместном расширенном заседании главы российского правительства и топ-менеджеров Газпрома с ума сходил, от обилия отборного русского мата. Причем разговор шел не на повышенных тонах, простая деловая беседа, в рамках этикета провинциальных сапожников.

Увы, но этот грязный сленг обильно вывалился на улицы больших и малых городов России и что обиднее Украины. Мужицкий мат пронзил общество сверху вниз, или снизу вверх, это уже не важно.

В лексиконе уважаемых академиков, артистов театра и кино, школьных учителей, политиков, дипломатов, кудрявых девочек с белыми бантиками, и их сверстников, мальчиков из 4-А, мат стал связующим глаголом, терпким существительным, и еще чаще, бессмысленным прилагательным.  

В легких беседах девушек и их парней, дедушек и их бабушек, на улицах и в троллейбусах, в кафе и супермаркете, во дворе средней школы и перед входом в театр русской драмы, во Львове и Киеве в Харькове и Виннице, стоит трехэтажный, нет, уже даже небоскребы русского мата. Никто, никого уже не стесняется. Когда же испарится эта татаро-монгольская, варварская  лингвистика? Любопытно, этот словарный мусор только меня беспокоит? Или может быть я слишком наивен.