Крестик, трусы и щупальце Москвы

Недавний перфоманс «Національних Дружин» на Крещатике вызвал резонанс, сравнимый с метафорами «лиса в курятнике» и «козел в огороде»

«Лиса в курятнике» - потому что локация явления строго очерчена, гипотетический ущерб заранее известен, а процесс неотвратим.

И у нас есть повод поговорить о новой/старой категории истерических страхов. Ибо, как гласит псевдокитайская мудрость, если долго сидеть на берегу реки, а мимо как-то внезапно проплывает труп совсем не твоего врага, то зона комфортного сидения внезапно становится очень стремной.

Начнем с того, почему люди очень эмоционально, (как «за» так и «против») реагируют на других людей, которые ходят строем. По той же причине, по которой они завороженно смотрят (уже все больше по ТВ) на большие табуны и величественные перелетные стаи, слаженно движущиеся по неизвестному алгоритму. По этой же причине, кстати, более комической, люди бросаются наперегонки ставить «лайки» в Фейсбуке. Есть биологическая потребность в максимальной причастности к выразительному поведению себе подобных , ибо человек есть, по словам Аристотеля, «zoon politicon», «политическое (общественное) животное».

Слаженное действие большой группы людей инстинктивно ставит отдельно взирающую на это личность в конкурентно невыгодные условия (Les gros bataillons ont toujours raison, «большие батальоны всегда правы» - Наполеон в воспоминаниях Тарле). А затем включается обычная программа защиты «прячься или беги», которая интерпретируется уже в зависимости от возраста, пола и интеллекта. При этом за ненадобностью отключается собственная «длинная» память. Поэтому индивидуальные мечты о хунте, всяческие ее призывания, а также одобрения аналогий в других странах и исторических обстоятельствах совершенно не детектед. Детектед все те же примеры, из тех же стран и времен, только со знаком «минус», по логике «а нас-то за что?».

Вторая составляющая этого массовидного настроения (почему не массового, скажу ниже) - психосемантическая, связанная с «постправдой» и прочими новомодными веяниями. Подавляющее большинство слов, десятилетиями определявших личностную систему координат, например, политические - «националист», «демократ», «либерал», «фашист»; полуролевые - «мужчина», женщина», «семья» , этико-моральные: «совесть», «долг», «честь» и прочее, утратили не просто первичные значения, а и смысл вообще, поскольку совершенно волюнтаристски могут быть употреблены кем угодно в каком угодно значении.

В ситуации стресса (которую человеку, научно говоря, создают исключительно его железы внутренней секреции) человек теряет душевное равновесие и для балансировки пытается припомнить, кто он. Не в Фейсбуке или Инстаграмм, а на самом деле. И пытается понять, поможет ли ему это обыденное знание найти сострадальцев для поддержки. Ищет слова, с помощью которых идентификация создавала если не подобие защиты, то хотя бы версию цветной изоленты на рукаве для опознований «свой-чужой». Но слова больше не работают.

То, что работает всегда - это действия. Слаженные действия группы всегда нуждаются в минимизации критического мышления, чем больше и эффективнее группа, тем такого мышления должно быть меньше. И с моралью и этикой материалистическая эффективность группы не связана никак, проверено евангельской и всеми последующими историями. Совместное действие (Майдан, например) не является с научной точки зрения групповым, хотя очень похоже. Но самогипноз одухотворенных участников работает только на личностный рост, а не на результат, потому что в совместном действии у каждого есть своя личная цель и мотив. Да, это очень демократично, но неэффективно, а в групповом доминирует всегда лидер, чем сильнее доминирует, тем сильнее группа, это некомильфо, но это работает. Такие дела.

Заботиться прежде всего о сохранности личного критического мышления и одновременно сетовать на то, что страна не работает как единый слаженный механизм для достижения высоких идеалов (тут далее могут быть любые слова)? Это, если называть вещи своими именами - шизоидное поведение, одновременно внешний и внутренний локус контроля. Не болезнь и даже не отклонение, но художественное мировосприятие и мироотражение. О выразительной гражданской позиции таких людей пишут красивые книги и стихи, но обычно уже посмертно. Европейская литература этим изобилует.

Третья составляющая - конспирологическая. Все, что делают люди, которые нам не нравятся, они делают на пользу Путину. Щупальца Путина (как Ктулху у Ловкрафта) способны проникнуть везде, даже в наши исторически и культурно безупречные трусы, и воспользоваться, и ЕС нас после этого в партнерство не возьмет.

Мы в общем-то ни для кого никаким секретом ни в чем не являемся. У власти все еще есть от народа кое-какие секреты, но это разве для тех, кто не знает английского и не может прочесть о них в «Вашингтон пост». С технологической точки зрения гораздо эффективнее купить задорого пару-тройку высокопоставленных негодяев, одеть их в народное и пихать их в свои телеканалы и дерьмосайты, чем сеять мелким оптом смуту в массах.

В организованном управлении массами всегда есть один изьян - изощренный сигнал резко затухает, когда идет в массы. Чтобы быть воспринятым, он вынужден примитивизироваться, а стало быть теряется вся интрига, щупальце со всей очевидностью торчит из трусов.

Четвертая составляющая - это масштаб, о котором немножко было вначале. За пределами Печерска и Крещатика существует огромная по европейским меркам но весьма не европейская в мотивациях, сильно стареющая, болеющая и приворовывающая страна. Она пилит лес-кругляк, копает бурштын, рыбачит мотыля, копает уголь в копанках и сильно обижается на своих чиновников, делающих ровно то же самое с бюджетом. Социальные сети - это информационная коммунальная кухня, «Воронья слободка» дигитальной эпохи.

Там одновременно кого-то любят, порют по заднице, рожают и отпевают, а еще есть вкусняшки, и котики. Страна медленно бредет мимо этого, как нищий мимо витрин бутика продавцами, неотличимыми от манекенов.

На смену «разброду и шатаниям», на которые так любит сетовать интеллигенция, неизбежно приходит организованное передвижение в колоннах. Тому опять же подтверждением как обычная диалектика, так и история, и никакие гуманистические заклинания, увы, не меняли ее ход. Никакие пламенные призывы «всех ко всему» не предотвратили обе Мировых войны, хотя гуманисты до последнего вздоха были уверены в обратном. Вы можете протестовать или принять, участвовать или сопротивляться - личный выбор безусловно важен. Можете сформировать свою колонну. Но от кое-чего придется отказаться.

Будьте осторожны с вашими мечтами, они могут сбыться