Искушения Верховного суда

С 1 января 2018 года в стране должен заработать новый Верховный суд. Часть новых судей уже избрана и вот-вот ожидается их формальное назначение. Сложно предсказать, как будут работать в ВС адвокаты, ученые, никогда до этого не одевавшие мантию. А вот об опытных служителях Фемиды точно можно судить по их делам. Особенно – резонансным, прецедентным, за которыми следит вся страна. Речь пойдет об одном из таких дел.

Как дошли до Верховного суда

Недавно глава Высшей квалифкомиссии судей Сергей Козьяков восторженно описывал результаты первого конкурса на должность судьи обновленного Верховного суда. «Самое главное достижение конкурса – возможность поверить каждому талантливому, достойному юристу, что он может воспользоваться социальным лифтом и претендовать на должность судьи Верховного Суда путем участия в абсолютно открытом, прозрачном конкурсе и быть в нем успешным. Ведь ранее разочарование в государственном механизме проведения кадровых процедур само по себе не давало возможность организовать нормальную конкуренцию и выбрать лучших из лучших», - написал он сразу после принятия судьями присяги в Кловском дворце в присутствии Президента.

Как у обычного гражданина, и как у инвестора у меня возникают большие сомнения в словах господина Козьякова, хотя уверен, что написаны они искренне. Причина – дела, решения по которым на практике принимают будущие судьи ВС уже сегодня. Безусловно, мне не удалось изучить биографию каждого, но в подходах одно – очень даже «посчастливилось» убедиться.

Итак, как возможно известно читателю, в декабре 2015 года «Укринбанк» был признан неплатежеспособным, в него была введена временная администрация, впоследствии было принято решение о его ликвидации. Мы, акционеры банка, не согласились с этим. Поскольку посчитали, что Национальный банк не дал нам предусмотренного законом времени для заведения капитала и привлечения нового инвестора. 

Судебные тяжбы по двум процессам длились почти год. Сначала мы обжаловали признание банка неплатежеспособным, а затем – и его ликвидацию. Все три инстанции – от районного суда до Высшего административного – признали незаконность действий НБУ и Фонда гарантирования вкладов. А значит – и нарушение прав акционеров. В это время у банка забрали лицензию. И в связи с отказом НБУ выполнить судебное решение по ее возврату, было решено зарегистрировать ПАО «Укр/ин/ком» - небанковское учреждение, которое продолжает работу и с крупными вкладчиками и с заемщиками. 

По обоим решениям Высшего админсуда в пользу банка Нацбанк обратился в Верховный Суд Украины. Незадолго этого глава Нацбанка Валерия Гонтарева написала председателю ВСУ Ярославу Романюку известное письмо с просьбой «принять меры для одинакового применения судами норм банковского законодательства при рассмотрении дел по обжалованию решений НБУ о выводе банков с рынка». Глава НБУ написала, что считает все решения, принятые вопреки позиции регулятора, незаконными и необоснованными. 

Но, как считает Глава ассоциации судей хозяйственных судов Наталья Морщагина – это письмо свидетельствует о прямом давлении на ВСУ: «Содержание письма возможно трактовать как требование принять меры к судьям, которые отменяют решение Национального банка Украины о выводе коммерческих банков с рынка и заставить все суды решать дела в пользу НБУ».

В феврале 2017 года народный депутат Игорь Луценко написал в Генпрокуратуру заявление об открытии уголовного производства по факту давления на Верховный Суд Украины. После того, как следователь Генпрокуратуры закрыл производство в отношении главы Нацбанка, якобы, за отсутствием состава преступления Печерский районный суд, по жалобе народного депутата Игоря Луценко признал действия следователя незаконными и обязал продолжить расследование уголовного производство №42017000000000592. Оно продолжается и сегодня. 

24 октября судьи ВСУ во главе с судьей Михаилом Грыцивым (который прошел конкурс на должность судьи в новом Верховном суде) приняли решение отказать «Укринбанку» и отменили все предыдущие решения, признав действия НБУ правомерными. С правовой точки зрения, к решению достаточно много вопросов.

Как известно, ВСУ может принимать к рассмотрению дела только если суд кассационной инстанции по-разному применил одну и ту же норму закона в похожих обстоятельствах, либо пошел вразрез с более ранним обобщением судебной практики самим ВСУ. Таким образом, обжалуя решение ВАСУ, а с ним и остальные решения, Нацбанк должен был предоставить аргументы в пользу двойственной трактовки одной и той же нормы Закона! 

Однако история в том, что на момент принятия ВСУ заявления НБУ к рассмотрению, Нацбанк не предоставил такой практики. О каком «неодинаковом» правоприменении тогда может идти речь? Кроме того, непонятно, зачем для рассмотрения чисто административного дела была привлечена еще и хозяйственная палата.

Слабые аргументы

В мотивировочной части решения ни слова не сказано собственно о законности выведения банка с рынка. Национальный банк просил – и ВСУ удовлетворил эту просьбу – признать несостоятельным собственно истца по делу – миноритарного акционера. Только мажоритарные акционеры и/или члены наблюдательного совета банка могут обжаловать решения регулятора – так ВСУ протрактовал ст. 79 Закона «О банках и банковской деятельности». Согласно этой статье, решения НБУ от имени банка могут обжаловать лица, которые охвачены «надзорной деятельностью» регулятора. 

Впрочем, есть и другая статья – в специальном законе – ст. 54 закона «О системе гарантирования вкладов». Она дает право на обжалование действий регулятора без каких-либо ограничений по составу истцов всем акционерам. Не говоря уже о том, что такое же право дает Конституция. 

Интересно, что буквально за несколько месяцев до вынесения документа по делу «Укринбанка», ВСУ обнародовал аналогичные решения по банкам «Союз» и «Премиум». В них суд признал право акционеров на обращение в суд с иском против регулятора без каких-либо ограничений. Таким образом, позиция судей изменилась на 180 градусов за считанные месяцы. И теперь уже сам высший судебный орган оказался в ситуации неодинакового правоприменения.

Время идти в ЕСПЧ

Равноправие акционеров – это европейский подход, подтверждает и новая практика Европейского суда по правам человека. Например, в деле «Ник против Турции» ЕСПЧ признал, что не имеет значения, каким количеством акций владел акционер – в случае ликвидации банка любой из акционеров испытывает вмешательство в его право владения имуществом (акциями). 

В этом деле ситуация была очень похожа на ту, в которую попали выводимые с рынка банки в Украине: под видом обеспечения финансовой стабильности один из банков был признан неплатежеспособным турецким регулятором. Но национальные суды отказывали миноритарному акционеру в возмещении ущерба за понесенные убытки (выведение с рынка было спорным). 

Тут не лишним будет напомнить, что решения ЕСПЧ являются для Украины обязательными и источником права. А положения Конвенции имеют высшую юридическую силу по сравнению с нормами внутренних законодательных актов. Поэтому сложно понять мотивацию судей ВСУ, которые выносили решение, противоречащее практике ЕСПЧ.
Впрочем, коль скоро участие миноритарного акционера – это единственное препятствие к признанию незаконности выведения «Укринбанк» с рынка – я как мажоритарный акционер уже подал соответствующие иски и намерен пройти процедуру с первой до последней инстанции.

Защита бизнеса?

Во время недавнего заседания Совета регионального развития Президент Петр Порошенко заявил, что заботится о приумножении возможностей для развития бизнеса в Украине и привлечении инвестиций. Он пообещал, что снижение давления силовиков на бизнес вместе с созданием системы независимых судов будет способствовать привлечению инвестиций. «Государство должно защищать бизнес, дать ему свободно работать, обеспечить защиту инвестиций и защита инвесторов. Бизнес со своей стороны должен наращивать прибыли, честно платить налоги и создавать новые рабочие места», - подчеркнул Петр Порошенко.
Но вот незадача: приносящий прибыль бизнес выводится административными мерами с рынка и при этом его владельцы лишаются права обжаловать такие меры в судебном порядке. При этом, определение «очищение рынка», которое использует регулятор, не имеет под собой никаких законодательных оснований. А европейский и общемировой тренд на дробление финансовых учреждений для предоставления максимально персонализированных и диверсифицированных банковских услуг – и вовсе игнорируется, поскольку у нас малым банкам объявлена открытая война на уничтожение, начиная от нормативов по капитализации, принуждающих к уходу с рынка, и заканчивая политически мотивированной ликвидацией. 

Конечно, есть еще надежда на Европейский суд. Однако, в Украине национальные суды уже системно нарушают положения Конвенции о правах человека, в частности, право на справедливый суд. Именно поэтому наша страна имеет сомнительное лидерство в перечне государств, против которых подаются жалобы в ЕСПЧ. 

Это недавно даже вынудило ЕСПЧ жестко отреагировать и отклонить около 12 тыс. жалоб, перенаправив их в Комитет министров Совета Европы. Если Комитету не удастся добиться от Украины гарантий системного изменения подходов к справедливому правосудию, то нашей стране могут угрожать санкции вплоть до исключения из Совета Европы или как минимум приостановления членства в этой организации. Поэтому очередное обращение в ЕСПЧ по делу о незащищенных инвестициях в банковском секторе никого в Страсбурге не удивит. 

Впрочем, вполне возможно, что с учетом элементов давления на суд со стороны Нацбанка – ключевого монетарного органа в стране – дело может получить в Евросуде и неожиданный поворот, став прецедентом для других экономик с таким же уровнем коррупции, как в Украине. Однако навряд ли даже положительное решение для истца растопит лед между страной и иностранными инвесторами: все-таки перспектива повторить судебный путь банка без каких-либо гарантий прав собственности – не лучший бизнес-план.