Процесс
по делу о теракте у Дворца спорта в Харькове, который произошел 22
февраля 2015 года, тянется уже более двух с половиной лет, однако
никакого прогресса, к сожалению, нет. Протоколы, расследование трагедии,
ходатайства прокуратуры - откровенно сфальсифицированы, а признания
заключенных, обвиненных во взрыве, повлекшим за собой смерти четырех
человек, выбиты под пытками.
Следя за этим делом, мы связались с одним из обвиняемых, который рассказал каким образом от него добились признания вины.
Напомню,
в тот день – 22 февраля 2015 года, националисты решили отметить, так
сказать, годовщину изгнания Виктора Януковича из страны и провести
несколько акций. Одна группа вопреки общему мнению решила начать свой
«марш» от Дворца спорта на проспекте Маршала Жукова. Спустя буквально
пару минут после начала движения небольшой колонны, прозвучал взрыв.
Позже оказалось, что взрывное устройство было спрятано возле проезжей
части и управлялось дистанционно.
По «горячим» следам в этот же день была
задержана некая группировка. Никого не интересовало, что время ее якобы
задержания и видео этого оперативного момента различалось. Также никого
не интересует до сих пор, куда именно делись эти задержанные и кто они.
На такой шаг полиция вместе с СБУ видимо пошли, дабы успокоить
харьковчан и выиграть себе время для нахождения «козлов отпущения»,
которые, собственно, и были арестованы спустя 3 дня с момента взрыва.
Виктор Тетюцкий – оказался обвиняемым по
этому делу благодаря беркутовскому прошлому и участию в «Русской весне»
в Харькове. Он один из тех антимайдановцев, которые буквально за
полчаса после угроз националистов в феврале 2014 года, поднялся с
кровати и поехал защищать памятник Ленину на площади Свободы, участвуя
на протяжении нескольких месяцев в протестном движении. В недавно опубликованном нами интервью Тетюцкий заявил, что «просто
не смог смотреть, как горят пацаны на Майдане и патологически не выношу
укро-фашистское быдло и насаждение их упоротых идей».
Возвращаясь к теме статьи, Виктор
рассказал, что 26 февраля в 6:40 утра к нему в квартиру ворвались
неизвестные вооруженные люди в масках. Напомню,
поводом для задержания послужила якобы «угроза безопасности людям».
Хотя, в основании для проникновения в жилище и в поводе для обыска
написаны разные вещи: преследование преступника и угроза безопасности.
Таким образом, даже момент задержания был откровенно незаконным, а
последующие документы сфальсифицированными.
«Не представившись и не предъявив
никаких документов, в присутствии жены и ребенка нанесли мне удар
прикладом автомата в живот и уложили на пол лицом вниз. Потом застегнули
руки пластиковым хомутом, надели на голову мешок, вывели из квартиры и
усадили в машину, в которой находились четверо вооруженных людей».
Далее, согласно рассказу Виктора, и начался один из самых сложных и болезненных периодов его жизни.
Попытки заговорить с похитителями
жестоко пресекались. Некоторое время спустя машина резко остановилась,
Виктора вытащили из салона и поставили на колени прямо в снег. Около
получаса его избивали ногами и прикладами автоматов, требуя сознаться в
преступлении. Что именно это за преступление и почему взяли именно его,
Тетюцкий не понимал, поэтому на все вопросы упрямо отмалчивался.
«После этого мне приставили автомат к
затылку и сказали, чтобы я во всем сознался, иначе меня расстреляют. Я
молчал, так как не понимал, о чем идет речь. Спустя несколько секунд
тишины раздался выстрел. После чего меня резко подняли на ноги и
сопровождая нецензурной бранью, вновь усадили в машину».
Следующей остановкой было главное
управление СБУ Украины в Харьковской области. Машина заехала во двор,
Тетюцкого вывели из салона авто и повели в подвальное помещение – тир.
«По голосам было слышно, что в
помещении помимо меня, находились еще 6-8 человек, которые стали
наносить мне беспорядочные удары руками и ногами по всему телу. Так
продолжалось около 40 минут и сопровождалось угрозами в мой адрес и в
адрес моей семьи».
Виктору наконец-то сообщили в чем именно
он должен признаться – в совершении теракта 22 февраля, однако он
заявил, что ничего об этом не знает, после чего избиение продолжилось.
«По ощущениям, это была
металлическая труба, которой били по рукам и ногам, а также приклад
автомата, которым наносили удары по позвоночнику и затылку. Это
продолжалось около часа. Затем меня под руки отнесли в конец помещения
(так как ходить я уже не мог) и сказали не шевелиться. Спустя некоторое
время прозвучали выстрелы из пистолета и было отчетливо слышно, как
рядом со мной в бумажные мишени ложились пули».
Затем мучители, негромко
переговариваясь, сообщили Тетюцкому, что сейчас ему прострелят колено,
если он не сознается. Виктор молчал, поэтому над его ухом прозвучал
выстрел одновременно с которым по колену ударили металлической трубой,
видимо, имитируя попадание. Избиение вновь продолжилось и в какой-то
момент Тетюцкий потерял сознание.
Очнулся он уже на полу в другой комнате без мешка на голове.
«Вокруг меня стояли люди в масках,
человек шесть, один из которых лил на меня воду. Меня снова спросили,
готов ли я сознаться, иначе останусь инвалидом. Я ответил отказом. Тогда
мне на голову снова надели мешок и продолжили лить воду. Одновременно с
этим к шее приставили какой-то предмет, и я ощутил очень сильный
электрический разряд».
Таким образом Виктора вновь пытали до
потери сознания. Когда он очнулся, СБУшники радостно сообщили, что
надобность в пытках отпала, так как освободился некий «доктор», который
сейчас сделает укол и Тетюцкий сам во всем признается, правда «на 99% станет дураком». Однако, видимо, ожидание «доктора» затянулось и мучителям стало скучно, поэтому они перевели издевательства на новый уровень.
«С меня сняли мешок и надели на
голову противогаз, гофрированный шланг которого опустили в ведро с
водой. Один человек держал шланг, двое держали меня, а еще один стал
наносить удары по телу. Когда я захлебывался, шланг доставали из воды,
давая мне передышку, а после все начиналось сначала».
Спустя полчаса Виктору сообщили, что у него есть 5 минут на принятие решения, иначе пытки продолжаться вновь.
Все время, пока Тетюцкий находился в
этой комнате, он слышал крики и стоны из соседних помещений. Позже
оказалось, что таким же образом «признавались» в теракте и другие
обвиняемые по этому делу – Сергей Башлыков и Владимир Дворников.
«Меня положили вниз лицом, один из
них встал мне на ноги, а второй начал поднимать мои застегнутые за
спиной руки вверх, к голове, пытаясь достать пола и выворачивая, таким
образом, мне плечевые суставы».
Спустя некоторое время в комнату зашел
«доктор», который для психологического устрашения начал раскладывать на
небольшом столике хирургические принадлежности (скальпели, зажимы и
т.д.).
«Он сказал, что лучше мне самому
сознаться, иначе со мной будет то же, что и с его предыдущим
“пациентом”, крики которого я слышал и которому он “отрезал яйца”».
Виктор рассказал, что принял решение
сознаться, не в силах больше терпеть издевательства и понимая, что эти
люди пойдут на все, чтобы добиться от него признания. После
«соглашения», его отвели обратно в тир и дали небольшую, в полтора часа,
передышку. По словам Тетюцкого, в помещении он находился не один, рядом
лежал неизвестный и стонал от боли.
«Спустя час-полтора ко мне кто-то
подошел, меня посадили на пол и разрезали пластиковый хомут, стягивающий
руки. Вместо него надели металлические браслеты. Оказалось, что я не
могу идти, поэтому меня подхватили под руки и понесли по ступенькам на
вверх, не снимая мешка с головы».
Оказалось, что Виктора привели к
следователю, который терпеливо ждал, когда «клиент» дозреет и примет
свою вину в преступлении. В кабинете помимо следователя находился и
другой человек – сотрудник СБУ, который предупредил Тетюцкого, что если
тот начнет отнекиваться, то его ожидает новая «экскурсия» в подвал.
«Следователь давал мне бумаги и
показывал, где я должен был поставить подпись. Что это были за документы
– я не знаю, не читал».
Спустя несколько часов последовало
подобие допроса, где Виктору задавались вопросы, на которые он должен
был лишь утвердительно отвечать или кивать головой.
На некоторое время Тетюцкого оставили в
покое, однако, понимая, что видимо перестарались ночью 27 февраля решили
отвезти его больницу, правда, предупредив, чтобы он ничего не
рассказывал врачам. В больнице, к счастью, зафиксировали некоторые
повреждения, которые позже и были описаны Виктором в заявлении в военную
прокуратуру, а также оказали небольшую медицинскую помощь.
«Таким образом, находясь под сильным
психологическим и физическим давлением со стороны сотрудников СБУ в
Харьковской области, я был вынужден оговорить себя, так как считал, что
существует реальная угроза моей жизни и здоровью, а также жизни и
здоровью членов моей семьи».
Допросы с применением подобных, пусть и
слабее, мер продолжались еще полтора месяца. Тетюцкому во время
«визитов» к следователю не давали ни еды, ни воды, а также постоянно
напоминали, что, если он откажется «сотрудничать» его ждут новые пытки.
Периодически Виктор все же пытался отказываться подписывать тот или иной
документ, после чего с ним вновь проводились «профилактические» беседы.
«Так же, периодически, на допросах
присутствовал прокурор отдела 04/4 прокуратуры Харьковской области,
советник юстиции Владимир Лымарь, который на данный момент представляет
сторону обвинения в суде и который видел и понимал, после каких
“процедур” меня приводили на допросы к следователю. Однако он не
предпринимал никаких действий по предотвращению пыток со стороны
сотрудников СБУ, а, следовательно, по своему молчаливому согласию,
является их соучастником».
На данный момент, процесс по делу о
теракте у Дворца спорта практически не двигается с мертвой точки, так
как единственные доказательства прокуратуры – это признания обвиняемых,
выбитые под пытками, от которых они позже отказались. Все остальные
доводы в пух и прах разбивают адвокаты обвиняемых.
«Почему так долго тянется процесс? А
потому что у них (у обвинения – прим.ред.) нет доказательств.
Естественно, когда мы изучаем любой документ, мы на это обращаем
внимание, заявляем ходатайство. Конечно, процесс затягивается, но не по
нашей вине. Они за полтора месяца провели такую сложную инсценировку,
выбрали одну версию, а другие даже не рассматривались. Хотя на месте
преступления были другие люди, другие машины… Если говорить вкратце, то
все дело строится на признаниях, но не учитывается, что судьи должны
принимать показания, данные только в суде, а ребята сразу сказали, что
их признания выбиты под пытками», - прокомментировал ситуацию адвокат Тетюцкого Дмитрий Тихоненков.
Отмечу, что заявление Виктора о пытках,
которые ему довелось испытать, сейчас находится на рассмотрении в
военной прокуратуре, по нему открыто уголовное производство, однако
шанс, что оно будет оценено объективно - довольно ничтожен. Вынуждена, к
сожалению, это признать, исходя из обстановки в стране и рассмотрения
других подобных дел.
«По большому счету у ребят (Владимир
Дворников и Сергей Башлыков также проходящие по этому делу – прим.
ред.) было то же самое. По сути же, мы просто-напросто втроем
засветились на Майдане, вернее в числе его врагов, а также активно
участвовали в разного рода антимайданной деятельности. Кроме того, роль
сыграло и мое беркутовское прошлое, в результате чего я стал идеальным
кандидатом во «враги народа». Но я не унываю! Все будет хорошо!», - заявил Тетюцкий в приватной беседе.
Что ж, можно пока только позавидовать
стойкости человека, прошедшего через такие круги ада, как Виктор. И
пожелать, чтобы он поскорее оказался на свободе и обнял наконец свою
семью.