«Пенсион» делает то, что должно делать государство

Чем страшнее, тем лучше. Этот принцип, к сожалению, применим к украинской журналистике.

Правда, погоня за сенсациями приводит к тому, что страдают совсем не те, на кого было направлено журналистское перо или камера.

Недавно вся страна с ужасом увидела, как некий пенсионер чуть не умер, пролежав с инсультом один в собственной квартире пять дней. «Виновата» в этом оказалась организация, которая обязана была о нем заботиться, поскольку через нее пенсионер подписал договор пожизненного содержания. Вывод журналиста был очевидным: организация, заинтересованная в скором уходе пожилого человека из жизни, специально довела его до полусмерти. Значит, таким конторам доверять нельзя. Поскольку я являюсь руководителем организации, о которой речь идет в сюжете, – Центра помощи и социальной защиты пенсионеров «Пенсион», но мою позицию журналисты не учли, приходится искать другие публичные площадки. Потому что затронута не только моя репутация и доброе имя «Пенсиона», но и, – без преувеличения, – благополучие сотен, если не тысяч, пожилых людей.

Поясню. «Пенсион» был создан в 2007 году, в этом году мы отмечаем десятилетие. Одним из мотивов создания такой организации лично для меня стало обостренное чувство справедливости. Мне было непонятно, почему пенсионеры за границей живут несоизмеримо лучше, чем у нас? И дело ведь не только в размере пенсии – на европейскую пенсию тоже не слишком пошикуешь. Просто пожилые жители западных стран сумели грамотно распорядиться своими активами. В том числе, благодаря договорам пожизненного содержания. Чтобы последние годы, которые им отмеряны после наступления пенсионного возраста, жить, а не выживать.

Через создание «Пенсиона» мы попробовали облегчить жизнь и украинским пенсионерам. На тот момент договора пожизненного содержания – это было неслыханное дело в Украине. То, что давно и стабильно работало за рубежом, в нашей стране приживаться сильно не хотело. Поэтому первые полгода мы ходили, как те представители «канадской фирмы», но ни один человек не захотел подписывать договор с нами. Нам не доверяли, что было вполне объяснимо. Доверие нужно было заслужить.

И мы ходили, объясняли, убеждали, рассказывали. Пожилые люди – это специфическая категория людей. У них богатый и не всегда приятный жизненный опыт, они подозрительны и недоверчивы. Поэтому для того, чтобы их убедить, нужно иметь железобетонные аргументы. Но после того, как договор пожизненного содержания подписал первый человек, ситуация начала развиваться стремительно. Потому что рассказывать можно все, что угодно. Но когда окружающие видят, как у человека, подписавшего договор, в считанные дни изменилась жизнь, они принимают решение гораздо быстрее.

Что такое договор пожизненного содержания? Это документ, который подписывается между владельцем квартиры и покупателем. В нашем случае – через посредника, компанию «Пенсион». Можно, конечно, сэкономить на посреднике и подписать такой договор с соседкой по дому. Но в таком случае пенсионер остается полностью незащищенным и вынужден самостоятельно отстаивать свои интересы, в том числе при возможных судебных тяжбах.

В «Пенсионе» люди подписывают два договора. Первый – это, собственно, договор пожизненного содержания, по которому человек передает права собственности на квартиру покупателю, что прописывается в реестре. Но при этом право пользования и право распоряжения жильем остается за бывшим владельцем. Согласно того же договора он остается жить в ней столько, сколько пожелает – до последних дней. И никто не имеет права выселить или выписать его, лишив жилья.

Еще до подписания договора пенсионер, заинтересованный в сделке, получает крупную разовую выплату – в зависимости от параметров квартиры и региона – от 20 000 до 200 000 гривен. Ее можно положить на депозит, чтобы получать проценты. Кроме того, подписант получает доплату к ежемесячному содержанию – от 300 до 1000 гривен. А также мы полностью берем на себя оплату коммунальных платежей.

Кстати, можно отказаться от разовой крупной выплаты, и тогда сумма ежемесячных платежей будет гораздо больше. Но зачастую людям сразу нужна крупная сумма одномоментно. Исходя из нашей практики, кто-то хочет ремонт сделать, кому-то нужна срочная операция, кто-то покупает машину детям, а некоторые даже книги на эти деньги издавали!

Второй договор, который мы подписываем – так называемый договор на оказание услуг по талонам на социально-бытовые услуги. Причем четко оговоренные – допустим, еженедельно покупать лекарства или продукты, выгуливать собаку, возить на массажи и т.д. Здесь я хочу подчеркнуть, что все услуги – вплоть до периодичности закупки продуктов или медикаментов – должны быть четко прописаны. Дело в том, что, вопреки расхожему мнению, из двух подписантов договора более уязвимым является отнюдь не пенсионер, а приобретатель. Потому что часто после того, как родственники пожилого человека, которые не появлялись в его жизни годами, узнают о том, что он заключил договор, они пытаются убедить его расторгнуть этот документ. И ищут для этого разные лазейки. В том числе пытаются уличить покупателя в нарушении договора. Если перечень услуг четко не прописан, пенсионер может доказать, что покупатель не выполняет договор и настаивать на расторжении.

Именно на этом, видимо, попытался сыграть пенсионер из журналистского сюжета, о котором речь шла вначале. Это наш подопечный, и мы с ним общались за три дня до описываемых событий. Наше регулярное общение не предполагало частых звонков – мы договорились созвониться через две недели. Но потом, как гром среди ясного неба, мы узнаем, что он 5 дней пролежал с инсультом, а его никто не проведал. При этом – что странно, по его собственным словам, он смог дотянуться до спичек и зажечь их, но по телефону «Пенсиона» позвонить не догадался. Настораживает и поведение соседей, которые, обнаружив пожилого человека при смерти, бросились звонить журналистам.

В этой ситуации меня огорчает даже не то, что порочат доброе имя «Пенсиона». Мы работаем уже почти 10 лет, серьезных конкурентов у нас нет (хотя многие пытаются), у нас более 1300 подписантов, мы продолжаем выплачивать деньги по договорам даже в Донецке, Луганске и Крыму. Обидно как раз за тех пенсионеров, которые, услышав очередную страшилку, не решатся на подписание договора. А другой альтернативы прожить достойно последние 15-20 лет жизни просто нет.

Журналисты в основном почему-то даже не пытаются понять суть договора пожизненного содержания. «Чем хуже – тем лучше» – это главный девиз новостных сюжетов. А ведь помогая нам объяснять людям почтенного возраста суть договоров пожизненного содержания, обсуждая эту тему на страницах газет и журналов, в телепередачах, журналисты дают шанс пенсионерам разобраться в этом вопросе и не быть обманутыми, а общество может еще и еще раз задуматься о том, как помочь людям почтенного возраста и не оставить их на произвол судьбы.

Вместо этого и государство, и пресса начинают бороться с нами, выискивая проблему там, где ее нет и быть не может. А может, это государство не может (не хочет?) тратиться на пенсию и лечение пенсионеров-долгожителей? Ведь договор пожизненного содержания дает ресурсы и возможности пенсионеру жить дольше. Или все-таки пенсионерам лучше жить без денег и помощи?