Красная машина

«У нас на паркинге никогда нет места, но в углу стоит красная машинка, подопри ее, она все равно брошенная» - так инструктировал меня один банкир, когда я решил приехать к нему в банк.

«У нас на паркинге никогда нет места, но в углу стоит красная машинка, подопри ее, она все равно брошенная» - так инструктировал меня один банкир, когда я  решил приехать к нему в банк. Мне было странно, как на банковском паркинге могут стоять брошенные машинки, воображение рисовало мне красный «запорожец» на сдутых колесах. Но  в украинском бизнесе бывает все, и давно уже не приходится удивляться ничему. Когда я заехал на паркинг банка, я стал высматривать что-нибудь красное в  каком-нибудь  углу. Это оказался Mercedes-Benz SL65 AMG со складывающейся металлической крышей. Такие машины до войны стоили около 240 тысяч евро.

 Машина принадлежала учредителю. «Я на ней давно не езжу, - сказал он мне.  - Не до нее». В самом здании банка меня удивила безбарьерная среда, о которой много кто говорит, но мало кто делает. На любой этаж здания можно заехать на коляске, не преодолевая никаких препятствий, и организация таких пандусов, сделанная еще на стадии проекта, стоила явно дороже, чем SL65. Поэтому никто у нас подобного и не делает: потому что дорого, и еще потому, что у  нас это считается какой-то блажью, фантазией. Мало какой бизнесмен всерьез считает важным тратить деньги на что-то подобное.

 Размышляя о связи пандусов и брошенного спорткара, я  вспомнил о машинах, которые работали в моих бизнесах с самого начала моей карьеры. Я видел компании, в  которых «субару-форестер» по 15 тыс. долл.  с водителями и бензином раздавались налево и направо, вплоть до начальников отделов. Я знал водителя одного из руководителей, который возил во всегда пустом багажнике удочки, и большую часть своего рабочего дня, а надо сказать, что его руководитель работал далеко не сутками напролет, проводил на набережной Днепра в квартале от офиса, восседая на раскладном стульчике перед десятком установленных  удочек.

 Нас такой подход не устраивал ни в самом начале, когда на счету была каждая копейка, ни сейчас. Каждую единицу транспорта, обслуживавшего каждую фирму, мы покупали только на основании детального финансового обоснования. Это были грузовики или спецтехника, подходившие для зарабатывания денег, но никак не для поднятия самомнения линейных руководителей. Если транспорт покупался, то с таким расчетом, чтобы максимум времени он был в движении, а время его простоя стремилось к минимуму. И конечно, это была ликвидная техника, потому что была важна остаточная стоимость, по которой ее можно было продать после исчерпания ресурса у нас.

 Поэтому мысль купить машину для моих персональных поездок созрела у  меня не сразу, и не в  первый год бизнеса. С ростом количества мест, куда мне надо было попадать одновременно, стало прорисовываться, что легковая машина, которая не генерирует прибыль напрямую, будет не так уж нерентабельна. Сделав расчеты, я увидел, что машину надо брать: потому что я уже начал терять деньги на том, что ее нет, не попадая куда мне надо со скоростью и по цене, нужной мне. И я  купил первую, 15-летнюю машину, которая за несколько лет работы в  моем бизнесе прошла в три раза больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

 Сейчас, через 20 лет с той поры, наличие одной или двух лишних машин уже некритично, «порш», «лексус» - исчезающе малые величины в общей структуре финансов. Но важен принцип:

любой ресурс, на который учредитель тратит деньги, должен отвечать трем критериям: удобство, надежность, рентабельность. И, отдельно – разумность.

Все ресурсы должны работать и приносить пользу. На парковочном месте банкира вполне мог бы стоять «роллс-ройс фантом» за 450 тыс. евро, и никаких пандусов в банке могло бы и не быть – а зачем, если у учредителя с ногами все ок? Но успешен в первую очередь бизнес, который разумен. Про это есть анекдот: « - Чем отличается виски от самогона?  - Пафосом.»

Функциональность оканчивается ровно там, где начинается пафос. Поэтому я всегда делал ставку на рациональность. Но возможно, когда-нибудь и на парковке моей корпорации будет стоять брошенный «бугатти вейрон», к тому времени уже винтажный.

Будет стоять просто потому, что есть дела важнее. Не до него.