Горы и бизнес

С горами в тот раз нам не повезло: гора, которую мы решили штурмовать, казалось, состояла целиком из скользкой глины.

К тому же накануне прошел дождь. Людей в этот раз пошло совсем мало, и нас было всего несколько человек. Мы шли по скользкому склону, цепляясь за кусты и камни. Наш друг Коля поскользнулся и полетел вниз по склону. О подъеме уже не могло быть и речи. Когда мы съехали по глине вслед за ним, выяснилось, что идти он не может: вывихнул ногу. При более тщательном обследовании Коля, который был медбратом, обнаружил, что нога не вывихнута, а сломана. Значит, теперь мы не могли идти дальше даже по ровной местности. Коля не унывал и соорудил из веток и бинтов себе перевязку. Это ни на что не повлияло: ни он, ни мы по-прежнему не могли никуда идти.

 Это был первый день похода. Нам было по 19. Мы были беспечны и уверены в своей всесильности и могуществе. И эта уверенность тогда работала и выручала нас. С возрастом многие из нас потеряли этот дар. Сомнения в успехе и колебания в выбранном решении свели жизни многих моих друзей к нулю. Когда вам 19, вы обладаете еще одной ценной магией: вы не знаете последствий всего на свете и ничего не боитесь. С годами вы утрачиваете эту магию и начинаете бояться собственной тени.

 Немного посовещавшись, мы решили везти Колю в больницу. На наше счастье, мы не успели еще забуриться в глубины заповедника, более того, мы даже не успели толком отойти от Бахчисарая.  Я в те времена был спокойным и здравомыслящим юношей, но в  критических ситуациях почему-то всегда брал всю ответственность на себя – самое неблагодарное дело, но тогда я  этого не знал. Итак, мы постановили: я иду с Колей в больницу в Бахчисарай, а оставшиеся идут на во-он тот склон и разбивают там палатку и ждут меня там. И мы пошли в  разные стороны. Я с Колей -  к дороге, а мои друзья – к склону горы.

 Это были девяностые, и о мобильных телефонах слышали только в среде бизнесменов, это были кирпичи, которые требовали портфеля для их переноски. У нас, естественно, телефонов не было. Всё казалось элементарным: дойти до Бахчисарая, найти больницу, решить там вопросы, вернуться, найти гору, на ней склон, на нем палатку. И всё. Проще простого.  Уже позже, анализируя некоторые неудачи в  бизнесе, я приходил в  выводу, что чаще всего причиной краха было то, что я утратил чувство «проще простого» и усложнял там, где усложнять не нужно было.

 Мы с Колей сделали пару десятков шагов и выяснили, что по горной пересечённой местности, усеянной камнями и колючими кустарниками, невозможно передвигаться даже на трех ногах на двоих. Но нам везло: как только эта истина открылась перед нами во всем величии, мы увидели дорогу. И даже больше: по дороге ехала «буханка». И довольно скоро мы оказались в больнице Бахчисарая. Больница была не очень. И я подумал, что хорошей идеей будет отправить Колю в больницу в Днепропетровск. Пока фершал накладывал Коле гипс, я дошел до самого главврача.

 Из-за того, что были праздники, главврача не было и в помине, вместо него был недружелюбный дежурный врач, который злился на нас за то, что мы испортили ему праздничный день в его пустой больнице. Совсем он озверел, когда я потребовал у  него «скорую», которая отвезет Колю в Днепр. Быстро выяснилось, что здесь нет таких скорых. Не вопрос! Нет здесь – есть где-то еще! Поэтому когда я  потребовал набрать мне скорую помощь, но в Днепропетровске, он больше обрадовался, чем удивился: ему подходил любой вариант, чтобы мы исчезли. Он полистал какие-то тетради. Попереругивался с кем-то в каких-то диспетчерских, и меня соединили с… больницей скорой помощи в Днепропетровске!

 Мельком взглянув за окно, я заметил, что солнце садится. Перспектива искать палатку в темноте сделала меня бескрайне убедительным и красноречивым. Градус разговора рос с каждым новым набранным номером в Днепре. А номеров было несколько. Итог: я уладил дело и договорился, до того, что, тут внимание: за Колей приедет скорая из Д н е п р о п е т р о в с к а    и заберет его.  Не знаю, выгорело бы это дело, если бы передо мной не маячил шанс лазить в темноте по мокрым горам Бахчисарая, уходя все дальше от жилья и неотвратимо приближаясь к какому-нибудь обрыву.

 Я вернулся к Коле и рассказал ему новости. Он спросил, а что же будем делать мы? Я ответил: мы продолжим поход, а он поедет завтра на «скорой» в Днепр. На этом мы распрощались и я пошел обратно. «Для бешеной собаки семь верст не крюк» - эта фраза требует уточнения. Это для молодой, не отравленной житейским жизненным опытом и здравомыслием собаке семь верст - не круг. В молодости у нас меньше проблем, потому что их меньше в нашем воображении, которое, на самом деле, и является главным местом скопления проблем.

 Я шел довольно бодро, несмотря на начинавшиеся сумерки и срывающийся дождь. И даже подбирал в не сильно намокших местах под деревьями ветки и прятал их от дождя под куртку. С точки зрения современной жизни это был какой-то бесконечный, сплошной фанатизм. Которого в  современной жизни хватило бы на решение любых, самых сложных проблем.  Каким-то чутьем, подсознанием или везением я нашел на склоне палатку. Я нашел ее не по костру, потому что сидевшие в  ней костра не разожгли: все дрова были мокрыми. Я достал из-под одежды свои ветки, которые тащил много километров, и скоро мы развели огонь, согрелись и поели. С этого момента жизнь начала налаживаться, и дальнейший поход прошел просто отлично. Через пару дней, позвонив из ближайшего села домой, мы выяснили, что скорая-таки приехала за Колей и вправду привезла его в Днепр.

 Теперь, вспоминая все это, я думаю: что помогло этому? Два момента, необходимые бизнесмену, которым я тогда не был и даже не собирался быть: способность быть убедительным и договориться о том, что нужно тебе, а не другим; и отсутствие сомнений в том, что события будут развиваться только нужным тебе образом и только в  твою пользу.

 Вроде бы простые вещи. Но бизнес, будущее и жизнь так сильно зависят от того, сберегли вы их со времен беспечной юности, или растратили так же, как растратили многое из того, чем обладали изначально и что принадлежало вам просто по праву рождения.