Картина? Деньги!

Недавно мне довелось наблюдать, как большой эксперт в живописи получил возможность оказаться рядом с подлинником картины, которую должен был продать.

В Украине есть коллекционеры, которым принадлежат подлинники известных и дорогих картин. Коллекции насчитывают от нескольких штук до нескольких десятков полотен. По понятным причинам, специалистов, зарабатывающих на хлеб живописью, среди владельцев коллекций нет. Обладатели коллекций зарабатывают деньги в других сферах, достаточно далеких от искусства. И вот эксперт стоит перед картиной. Он растворился в ней, или практически проскочил внутрь нее. Он восхищен каждым мазком, которые он знает по трудам и монографиям. Он преклоняется перед великим мастером, и является его фанатом. 

Но он эксперт. Не обладатель картины. Обладатель не располагает такими знаниями и его отношение намного хладнокровнее и проще. Для искусствоведов это произведение искусства, музейная ценность, наследие человечества, гениальное творение. Для владельца коллекции – в первую очередь актив. Это главный смысл существования. Актив, имеющий свою стоимость, ликвидный и пригодный к обмену на деньги. Таким образом, зал, где висит частная коллекция -  в первую очередь банковский депозитарий, хранилище денег. А уж потом – галерея, хранящая изображения, композицию, технику, цвет и пр.

Присутствовавший при этом поклонении эксперта хозяин энтузиазма гостя не разделял. Для него было более важным, что подлинность подтверждена, подпись на месте, гарантированная стоимость колеблется от сих до сих, актив легко уйдет с любого мирового аукциона, потребовав таких-то и таких-то  накладных расходов. Важнее, что картина – хорошее вложение денег. На этом и строится вся мировая индустрия искусства с аукционами, галереями, лотами,  частными коллекциями, коллекционерами. Её главное действующее лицо – не ценитель, тонко чувствующий и разбирающийся, потому что у таких возвышенных натур вечно нет денег, герой этой индустрии – человек, который видит в картине актив, а не картину.

Если вы читали Пелевина, «Generation Пи», роман, вошедший во все списки рекомендованной литературы для маркетологов, то помните момент, где в частной коллекции шедевров живописи нет самих картин, а выставлены только сертификаты, удостоверяющие их приобретение. Эта история не выдумка. Подобную историю я знаю о другом известном украинском коллекционере. Он поручил продать на аукционе несколько картин, и эксперт спросил его, где они находятся и как их можно осмотреть. Хозяин пожал плечами и сказал: «Они там где и были, висят в той же галерее, где висели последние триста лет. Перевозить их – целый геморрой. Это дорого и опасно. Я против дурацких расходов. Все документы есть, зачем мне сами картины? В обеспечение условий для них, чтобы он не утратили ликвидность, надо вколотить почти миллион. Это нерентабельно».

Я привел эти истории не просто так. Они доказывают, что, начиная с определенного уровня для бизнесмена деньги теряют свою материальность, не теряя, впрочем, покупательной способности. Когда актив может находится у третьих лиц, и достаточно лишь подтверждения владения им, а все остальное – это лишняя суета. Такие люди никогда не держать деньги в руках. Потому что операции, интересные им, слишком крупны для налички. И получается, что главное выражение их денег – это строчки и столбики цифр на экране. С годами понимание денег у них виртуализируется, и обладание деньгами по сути уже ничем не отличается от электронной игры, и уже нет нужды перемещать в пространстве реальные предметы – будь то картины или пачки наличности. Более того, после такой многолетней практики, когда к наличным деньгам учредителя прикасается не финдиректор, не главбух, а рядовой кассир, столкновение бизнесмена с большой массой налички, скорее всего вызовет замешательство, недоумение и раздражение – неудобно и уже непривычно, нецивилизованно.

Но и не с такими крупными суммами мир уверенно идет по пути виртуализации денег. Наблюдение из Китая, первой страны, в которой применили бумажные деньги в 806 году д. н. э: сегодня китайцы практически не пользуются не только банкнотами, но отправили в прошлое и пластиковые карты, к которым мы только привыкли и освоились. Странная штука под названием WeChat, которую мы по своему обычаю дикарей с неповсеместно внедренным 3G принимаем за мессенджер, в Китае нечто более грандиозное, чем мессенджер. Китайцы расплачиваются через WeChat за все: от проезда в транспорте  до расчетов между предприятиями. У них нет карт, и давно. Все в смартфонах, которые, естественно, есть у любой деревенской бабушки, хотя думаю, что старые люди, которые были хунвенбинами во времена Культурной революции в глухих селах, пользуются по старинке деньгами.

Для иллюстрации: в нынешний приезд в Китай я обменял 500 долларов на юани. Они остались у меня почти неистраченными: во-первых, в Китае все не слишком дорого, и, не покупая ничего существенного за несколько дней 500 долларов можно и не потратить. Но важнее второе: не везде можно расплатиться наличкой! У нас тоже такое есть, только не везде можно расплатиться картой, и практически нигде, кроме немногочисленных экзотических мест – через мобильное приложение.

Мы попали в странную ситуацию всего лишь в такси, правда в Шеньчжене – колыбели китайской технократии, когда попытались расплатиться наличкой. По водителю было видно, что он что-то о ней слышал и даже припоминает что-то такое, но в руках не держал давно и не сильно знает, нужна ли она ему.

Деньги, которые всегда были иллюзорной материей, даже когда выражались в золоте, в сегодняшнем мире не утрачивают иллюзорности, но при этом уже почти ушли в виртуальный мир. Самая яркая иллюстрация – даже не отели и рестораны, где можно расплатиться биткоином, а инструкция о том, как проверить, не фармят ли без вашего ведома на вашем компьютере третьи лица биткоины для себя.

И если в средневековье контроль за деньгами требовал только сундука покрепче и амбарной книги побольше, то теперь всё становится намного более неоднозначным. И чем дальше-тем больше.

Значит, самое интересное впереди.