Я приехал туда с группой почтенных, интеллигентных, степенных и интеллектуальных, чертовски солидных господ. Мы ездили по городу группой, с нами был представитель принимающей стороны. Естественно, прогулки и экскурсии были частью программы, хотя прилетели мы для другого. И когда речь заходила о квартале красных фонарей, или легалайзе, или колоритных злачных местах, (не более опасных, чем подъезд вашей многоэтажки), сразу раздавались уравновешенные, привыкшие властно звучать голоса: зачем нам вся эта грязь и обратная сторона, зачем отрывать время у прекрасных музеев, зданий и пейзажей, мы в восхитительном городе и не хотим видеть его дно. Так было днем. Но ночью… Члены группы, далеко не учителя младших классов, самостоятельно отправляясь именно туда, кто куда: в кофе-шопы, в квартал красных фонарей, в злачные места. Таким образом, этот город работал для них и днем и ночью, в разных режимах. И даже когда они посещали ночью те места города, о которых днем они говорили с осуждением, они приносили этому городу деньги.
В Амстердаме все, что есть в городе, заточено на то, чтобы приносить городу деньги. Это для вас, возможно, наркотики и проститутки. Для отцов города это – упорядоченная, легальная и отлаженная статья дохода. Все, что только есть здесь, поставлено на коммерческую основу. И это – показатель развития страны. И так должно быть. Все, что можно монетизировать, должно быть монетизировано. Но только после того, как эти сервисы, назовем их так, будут доведены до высшего уровня. Не всем это нравится, но на то в Нидерландах и существует правительство – кому не нравится, для тех издано разъяснение, почему это полезно, и все загнано в удивительно системные бизнес-рамки, где не ступить шаг влево - шаг вправо. Все просто: либо ты ведешь бизнес по правилам, крайне непростым, либо вылетаешь. В этом и функция государства – делать себе (в их случае – гражданам страны) хорошо и выгодно, при любой погоде.
Этот город никогда не спит. Туристов там столько, что нескончаемый кешфлоу течет в кассы города и днем и ночью, и, возможно, в равных пропорциях, потому что ночная жизнь здесь не из самых дешевых. И я вспомнил пример с фондовыми биржами. Если разложить деньги в акции, которые будут крутиться во всех главных фондовых биржах мира, то это движение в течение суток не будет прерываться ни на минуту. Потому что когда одна крупнейшая фондовая биржа закрывает дневные торги, другая открывается. Это хороший пример того, что деньги, в отличие от людей, не устают. Они могут работать 24 часа в сутки без перерывов. В Амстердаме я увидел пример того, как город может работать на городскую казну 24 часа в сутки без перерыва. Это впечатляет. Я попытался перенести эту ситуацию на Днепр. Нет, не вышло.
Как они добились того, что пьяные и укуренные люди попадаются в толпе примерно в пропорции двое на тысячу, далеко за пределами любой статстической погрешности, зато людей на велосипедах в разы больше, чем людей на авто? Я не знаю, но я, ожидая заказа в кафе, для развлечения, стал выискивать в проходящей мимо толпе болезненно выглядевших людей, гадая, кто из них местный, кто турист. Это интереснее, чем искать спортивных и подтянутых – их там слишком много. Так вот, болезненных людей, там на пару порядков меньше, чем на наших улицах. А у нас ведь нет ни кофе-шопов с 20 сортами марихуаны, ни кварталов красных фонарей.
В чем тут дело? В менталитете? А может быть – всего лишь в правительстве и местном самоуправлении? Нет. Все дело в бизнесе. И только в нем.