Страх нищеты как двигатель

В детстве меня окружала страшная нищета. Она была еще страшнее оттого, что дело было в маленьком беспросветном Бердичеве.

Это означает, что нищета была перемножена с безысходностью и покорностью судьбе. Возможно, нищета в Киеве и других больших городах звучала по-другому. Быть может, с намеком хоть на какой-то выход. Большой город всегда вдохновляет. Красивые дома, красивые улицы, красиво одетые люди. Все это говорит: «У тебя есть шанс». Наверное, подросток в большом городе может надеть свою единственную одежду  и отправиться гулять по самым лучшим улицам, мечтая, как когда-нибудь он будет находиться на них по праву, а не контрабандой. Именно такие мечты дали миру бизнеса многих блестящих бизнесменов. Но в  маленьком городе нет таких улиц, и это еще больше осложняет дело.

Был период, когда мама получала 80 рублей в месяц. Обычная зарплата была 120, этого хватало, чтобы дотянуть до следующей зарплаты. 80 рублей – этого не хватало ни на что. При этом мы жили на квартире, за которую нужно было отдавать 40 рублей. Итого оставалось 40.

И страшнее этого не было ничего – ни тогда, ни сейчас. Мне сорок, и жизнь никогда не была простой. В ней происходило разное. Но, что бы ни происходило, я не знаю ничего страшнее этого чувства, знакомого с детства. На моих глазах нищета и безысходность убивали хороших людей. Они погибали от водки, наркотиков, рака, бессмысленности существования, ощущения так и не наступившей жизни. Среди них было достаточно добрых, умных, талантливых людей, и никто из них не заслужил такого.

С 13 дет и по сегодня мной управляет одно – желание вырваться из всего этого. Любой ценой и любыми усилиями. Я давно не во всем этом, но желание вырваться никуда не ушло. Сколько бы ни было фирм, машин, офисов, домов, фондов, проектов, какой бы ни был кешфлоу, сколько бы ни было партнеров и каким бы высоким ни был уровень – движущая сила всегда была и остается одна: вырваться из того, что окружало меня в детстве и что несовместимо с человеческим достоинством.  

Невозможно было вставать в 5 утра и идти работать на колхозное поле или на кирпичный завод, но прожить жизнь в нищете было страшнее.

Опасно было челноковать в электричках Житомир-Бердичев, забитых гопотой и мелкими местными бандитами, но прожить жизнь, похожую на смерть, было страшнее.

Страшно было ехать, шестнадцатилетнему, в никуда, в незнакомую жизнь, в Днепропетровск, но прожить в нищете было страшнее.

Страшно было начинать бизнес в 90-х, погружаться в эту клоаку, которая так и осталась клоакой, но за последние годы стала еще беспредельнее, абсурднее и опаснее – но страх нищеты был сильнее.

Было страшно проводить некоторые сделки, сотрудничать с некоторыми людьми, входить в некоторые бизнесы – но страшнее было провести остаток жизни в Бердичеве, вернувшись в то, тот чего бежал.

Страшно было в тяжелые времена – когда долги, дебеторка, коллекторы, кредиторы, бандиты,   рекет, власть, менты, снова власть, и снова, и опять – но страшнее прийти к старости с тем же ничем, с которым выходил из детства.

Это самый сильный стимул двигаться вперед и достигать. Как бы страшно и тяжело ни было, это ничто по сравнению с призраком нищеты и краха. У меня перед глазами всегда лица тех, кто умер никем, хотя имел все способности, чтобы стать всем, но так и не смог вырваться из болота, которое отравляло и убивало его, пока не убило.

Пока я  писал этот текст, я пытался вспомнить хоть одного человека в моем бизнес-окружении, который бы родился в семье богатого бизнесмена, никогда не знал, что означает «нет денег», получил хорошее модное образование и фирму в управление. В моем кругу нет таких людей. И это настоящий подарок судьбы. Зато много таких, которые прошли все круги ада под названием «украинский бизнес», безденежье, отчаянье, кризисы, банкротства, голод и автозаки, и, именно благодаря этому всему они состоялись. Это, пожалуй, еще больший подарок судьбы. Потому что научиться чему-то стоящему можно только у них.