Не будем паниковать

Самое разумное, что может сделать человек прямо сейчас – тормознуть своих совковых тараканов, ударенных девяностыми, и не морозить средства в заведомо неликвидных продтоварах и прочей галантерее.

В начале девяностых, чтобы защитить свои средства и не потерять деньги, которые стремительно обесценивались, мой дед дальновидно конвертировал рубли СССР в товарно-материальные ценности.

Он купил десятки пар рабочих кирзовых ботинок сорок шестого размера. Прошло больше 20 лет, а эти ботинки всё так же лежат на чердаке в селе. Их амортизация на сегодня составляет 100%, их остаточная стоимость - ноль гривен: кирзу сожрали крысы, резина от неподобающего хранения раскрошилась.

В том же селе у стариков есть более веселый способ инвестиций: у некоторых на чердаках по 10-15-20 лет стоят гробы, в которых их похоронят, когда они умрут. Ведь в 90-х не было точно известно, сколько будет стоить гроб в момент смерти. Вдруг на него не хватит денег?

В школьные годы я много лет спотыкался дома об ящик с  туалетной бумагой. Он стоял на проходе, его некуда было поставить. Бумага из него расходовалась медленно и ящик мешал долго. Это была одна из немногих вещей, отравивших моё детство. Ящик на проходе. Стратегический запас должен был сделать безоблачной нашу жизнь, когда пропадет вообще всё. Что, как не туалетная бумага, решает все вопросы кризиса?

Мы уходим корнями в девяностые. Оттуда наши дремучие страхи, иррациональное поведение и дикие поверья, по сравнению с  которыми моя коллекция мифов бедномыслия просто теряется.

Вчерашняя ночь. Я стою на кассе в АТБ. На ленте – 2 бутылочки детского молочка и сырок. В АТБ ночью пусто – иногда кто-то заходит купить сигарет или водки. Передо мной женщина. Купила 20 бутылок подсолнечного масла. Ее спутник на соседней кассе уже расплатился и пыхтя тянет пакет, в котором килограммов пятнадцать сахара.

Они пришли в АТБ ночью, когда никого нет. При этом они счастливы, как люди, выигравшие в «Поле Чудес» телевизор. Я начинаю думать, что это может означать. Вариант у меня на тот момент был один: на расположенном рядом хлебозаводе для выпуска ночной партии булок не хватило масла и сахара, и начсмены с технологом прибежали в АТБ, чтобы спасти свои задницы. И покупают на хлебозавод сырье за свои деньги. А счастливы они потому, что их никто не уволит и вообще никто ничего не узнает.

Оказывается, я ошибся. Я понял это сегодня утром, наблюдая, как люди сметают всё, что попадется, с полок магазинов. Муку так муку, крупу так крупу, боржоми так боржоми. Они дальновидно конвертируют падающую гривну в товарно-материальные ценности – как мой дед с кирзаками сорок шестого размера.

Меня уже сто раз за сегодня спросили, какие меры сейчас принять, чтобы не потерять деньги. Да никакие. Я живу так же, как вчера, позавчера и неделю назад.  И уж точно не собираюсь скупать друшлаги, тормозную жидкость и порошковые дрожжи. Более того -  я не собираюсь скупать даже доллары по 40.  

Самое разумное, что может сделать человек прямо сейчас  – тормознуть своих совковых тараканов, ударенных девяностыми, и не морозить средства в заведомо неликвидных продтоварах и прочей галантерее. Представьте: в моей семье каждый день готовится еда на количество от пяти до восьми человек – зависит от того, кто придет вечером. Даже с таким потреблением одной бутылки подсолнечного масла хватает на месяц. Одной.

Паника, незакрытые гештальты «лихих девяностых», нежелание отделиться  от блеющей отары и включить мозг – причина, по которой вы теряете деньги, выводя их из оборота и вкладывая в бессмысленные приобретения. Делайте хотя бы осознанные покупки – например мой партнер- разработчик предлагает покупать квартиры по 360 000. Хотя я много раз говорил о том, почему квартиры – плохое вложение. Но на фоне мешка лаврового листа или двадцати амортизаторов к «ладе» - очень даже ничего.

Удивительно, как мало нам требуется для того, чтобы впасть в панику. Здесь – просто заповедник для спецов ФСБ по психологическим операциям. Нигде я  не видел такой внушаемости и управляемости.

Так пусть это остановится хотя бы на нас.