Волшебная палочка инноваций, или Идол из пальмовых листьев

1956 – 2012гг. Кандидат ФМН, Партнер ассоциации бизнес-ангелов «Частные инвесторы Украины», постоянный член жюри конкурса «Инновационный прорыв» . Мой друг, которого очень не хватает. Его статья:

Всякий раз, читая в прессе дискуссии о судьбе инноваций в Украине, участвуя в научных конференциях и семинарах, не могу отделаться от впечатления, что спорят между собой слепой и глухой, но оба одинаково непричастные к инновационной практике. Время идет, напев инновационной мантры меняется, а цель та же – как найти волшебную палочку, которая вдруг и сразу переведет всю экономику на инновационный механизм развития. А потом – бурная дискуссия о причинах срыва сроков создания этой волшебной палочки и перечне виновных. Впрочем, виноваты всегда чиновники и государство, а в новом сезоне обсуждаемый фасон волшебной палочки уже будет другим.

Но несколько мотивов в разных сочетаниях («а вы, друзья, как ни садитесь…») появляются вновь и вновь: это налоговые и прочие льготы, технопарки и инкубаторы, и, разумеется, Силиконовая долина как пример для подражания.

Поскольку именно с ними во многих странах связан успех инновационного высокотехнологического бизнеса, не учитывать этот опыт нельзя. Но нельзя не учесть и опыт, мягко говоря, неуспешного копирования этих священных символов. Который резюмирует один из основателей Силиконовой долины, управляющий директор Центра технологий и инноваций PriceWaterhouseCoopers Бо Паркер: «Я никому не советую создавать копию калифорнийской Силиконовой долины»[1].

Тем не менее, этот процесс идет во многих странах. Из нашей недавней истории – в 2007 году «Под Винницей закладывают основы Силиконовой долины»[2], а в 2010 Н.Я.Азаров обещает создать в Украине свою Силиконовую долину[3], упоминая при этом полную ликвидацию в 2005 году «технопарков как класса» предыдущим правительством. Законы о технопарках у нас – уже в избыточном количестве, и новая власть готовит новые. Поскольку возглавляющий соответствующее ведомство В.П.Семиноженко считает, что ««Сейчас в законодательстве ничто не стимулирует инновации»[4].

Во  Франции назначена своя Силиконовая долина. Это пригород Парижа Сакле. И главное, чего ему не хватает – это дотянуть туда ветку парижского метро…[5]

История индийских технопарков по производству программного обеспечения так и осталась уникальной. Воспроизвести ее не смогли нигде, да и в самой Индии процесс развития технопарков вышел на насыщение: новые технопарки отчаянно рекламируют себя в поисках клиентов. Зато создание технопарков – второй в мире по популярности инновационный проект после копирования Силиконовой долины.

О том, что Российская Силиконовая долина будет построена в Сколково Московской области, не услышать было невозможно.

Казалось бы, все идут в одном направлении. Сказать бы «Верной дорогой идете, товарищи!»[6] и уверенно искать свое место в строю. Но тут в США, где и находится этот всеобщий идеал для подражания, вдруг возникла инициатива Белого Дома по содействию стартапам. Называется «Американский Стартап» и должна «поддерживать, вдохновлять и ускорять высокий рост предпринимательства на национальном уровне»[7]. А предшествующая ей инициатива из блока экономических реформ – это «Инновация»[8]. Задача которой – «сделать то, что Америка умеет лучше всех: инвестировать в  творчество и в воображение». То есть – «обеспечить переход экономики на инновационную модель».

И ни слова ни о новой Силиконовой долине, ни о дополнительных технопарках, ни о прочих элементах инновационной инфраструктуры...

Смена ориентиров? Лидер меняет курс? Так что же нам делать, на кого равняться? И как быть с уже начатыми замечательными проектами по подражанию вдруг отставленному в тень идеалу?

Для того, чтобы разрешить эту неясность, стоит проанализировать, насколько на самом деле схожи между собой те примеры и прецеденты, которые с завидным постоянством упоминаются в мантрах инновационных грантопросителей. Действительно ли все истории инновационного успеха – это истории создания правильных технопарков, или каждый успешный технопарк имеет свою бизнес-индивидуальность?

Такой анализ инкубаторов, технопарков и другой инновационной инфраструктуры, сразу же показывает, что создавались они в разных условиях, с разной целью и при совершенной различной мотивации. А значит – универсального образца для подражания нет просто потому, что в реальной экономике его никогда и не было: сравниваемые прецеденты совершенно несопоставимы друг с другом.

Индийские технопарки (по крайней мере, первые) были созданы для того, чтобы обеспечить западным заказчикам производственные площадки с теми условиями, которых требовало производство, но которые не соответствовали обычным для страны условиям. Попытка использовать только человеческий фактор – недорогую квалифицированную рабочую силу – провалилась, когда из-за позиции правительства страны в Индии были свернуты программы IBM. Это стало сигналом властям – нельзя взваливать свои проблемы на зарождающуюся отрасль, и когда в 1985 году Texas Instruments искала место для размещения своего центра разработок, Индия сделала вывод из полученного урока и согласилась на появление на своей территории анклава со особыми условиями жизни и работы. Причем за высокой и охраняемой оградой. Фактически, страна уступила часть своего суверенитета в стратегической отрасли. Возник анклав, обслуживающий чужие интересы.

Ради чего? Что Индия получила взамен? Продукция технопарков используется в самой стране максимум на 15-20%. А потребности страны в программных продуктах удовлетворяются как минимум на 80% за счет импорта. То есть аутсорсинговая отрасль остается анклавом. Но косвенно этот анклав, в котором человеческий фактор рассматривается как главный капитал, начал работать и в интересах индийских предпринимателей: его главный продукт для Индии – новые менеджеры и предприниматели, освоившие работу в высокотехнологичной сфере по лучшим мировым стандартам. И теперь переносящие эти навыки и правила в существующие отрасли – в первую очередь, в биотех.[9] То есть для преобразования экономики Индии этот анклав производит дух и кадры инновационного предпринимательства.

Бостонский конкурент Силиконовой долины, «район шоссе 128»,  концентрировался на военных заказах, и был для истеблишмента солидной альтернативой калифорнийской вольнице. Традиционными стимулами к инновациям были госзаказы, долгосрочные контракты, ясные и прозрачные потребности рынка. Все эти надежные опоры вдруг рухнули с завершением Холодной войны (проблемы ВПК знакомы и нам). И именно в это время главный инициатор инноваций в сфере электроники и программного обеспечения, компания Digital Equipment Corporations, решила «сменить амплуа» и из агрессивной инновационной компаниии стать прислушивающейся к пожеланиям рынка солидной корпорацией, в бостонском стиле. Результат известен: в 1998 году она была поглощена компанией Compaq. Её судьба стала классической иллюстрацией «разрушающего бизнеса» Кристенсена[10], а роковое решение о принятии «модели солидности» – учебным примером у классика современного маркетинга Д.Траута[11]. Вместе с ее крахом закатилась и звезда Бостонского центра инноваций: инфраструктура никуда не делась, потенциал – превосходит конкурентов, а вот стимул – стимул исчез.

Та же судьба постигла и многие научные моногородки советского ВПК. Их «источник инновационного духа» иссяк: запросы (и заказы) военных вдруг прекратились. Результат – тоже известен. И попытки превратить эти городки в инновационные центры не удались потому, что при наличии высокого научного потенциала предпринимательский дух в них просто отсутствовал.

Обратим внимание на источник инновационного процесса: на желание перемен. Многолетняя практика показывает, что особого желания к переменам у производственников нет. Если все налажено и работает – то и пусть себе работает, поскольку «от добра добра не ищут». Абстрактный стимул «улучшения продукции» парируется возражениями финдиректора, не стремящегося к дополнительным затратам. А пожелания правительства, чтобы субъекты экономики занимались инновациями, так пожеланиями и останутся, если только нормативные акты не создадут действующему производству препон – например, из соображений экологии. Но и здесь можно много списать то ли на законы природы (количество не выполненных директив ЕС по избавлению от свинцовых аккумуляторов не буду здесь приводить из уважения к европейским ценностям), то ли на волю народа (и вместо создания нового стартапа идти протестовать на майдане, в случае чего).

Инновации осуществляют только те субъекты экономики, которые не удовлетворены своим положением в ней. Именно они и являются инновационными предпринимателями, именно от них исходит инициатива, и только они могут сделать эффективной им и должна оказываться поддержка.

В Индии таким предпринимателем оказалась Texas Instruments, давшая индийской экономике второй шанс. Создание технопарка и обеспечение особых условий работы в нем соответствовало спецификациям компании по условиям работы нового центра исследований и разработок. И правительство Индии, усвоив недавний урок, согласилось – оказалось, что «не мешать» вполне достаточно.

Силиконовая долина создала условия для партнерства ученых, финансистов и предпринимателей для вывода на рынок новых продуктов, которых ранее не существовало. Электроника, а затем и информационные технологии оказались как раз той сферой, где инициатива разработчиков и именно в такой форме предпринимательства достигли ошеломляющего успеха. Более того, в этой сфере развился дух фронтира, дух первооткрывательства: к ужасу менеджеров, компании-конкуренты объединяли усилия по решению технологических проблем, вместо того, чтобы использовать слабость друг друга. «Лояльность по отношению к технологическому развитию была выше, чем лояльность по отношению к конкретной компании»[12]. В результате скорость роста оказалась такой, что все правительственные инициативы и благие пожелания за ней просто не успевали: возник кластер со своими экономическими законами, играющий решающую роль даже не в американской – в мировой экономике.

Но вот машиностроение, химия, металлургия, фармацевтика, энергетика и другие наукоемкие сектора реальной экономики – такого успеха там не имели. И даже если пионерские разработки выполнялись в Силиконовой долине, успех реализовывался в совсем других местах:

• Билл Уоткинс, генеральный директор производителя светодиодных светильников Bridgelux: «Мы [США] изобрели светодиодные светильники, но этот бизнес уходит от нас в Азию. И то же самое проиходит с солнечными фотоэлементами»
• Компания Applied Materials, один из ведущих производителей полупроводниковых материалов, в 2010 году переместила управление директора по исследованиям и разработке новых продуктов в Китай – поближе к производственным площадкам.

Этот перечень можно продолжать и продолжать: объем инвестиций в стартапы Силиконовой долины за прошедший 2010 год уменьшился вдвое, и аналитики прогнозируют возврат к историческим минимумам[13]. Можно, конечно, снова говорить про кризис, но кризис – это время не только проблем, но и новых возможностей: деньги, которые не пришли в Силиконовую долину, не лежат без дела – их инвестировали в совсем другие венчурные предприятия. А в тех же публикациях, где описаны эти негативные тендеции, отмечается и их причина. Д.С.Браун, возглавлявший Исследовательский центр корпорации Xerox в те времена, когда она считалась украшением Силиконовой долины, полагает, что американские инвесторы не хотят больше заниматься серьезной долгосрочной работой, требующей выдержки и терпения, без которой нельзя сохранить лидерство в высокотехнологичных сферах. Вместо этого они ищут удачные проекты типа Facebook, который при всей своей привлекательности для спекулятивных инвесторов, относится скорее к сфере развлечений, чем к источникам конкурентных преимуществ в реальной экономике.

Похожи выводы и во Франции – в докладе Комиссии Аттали[14] нежелание французов создавать новые компании и заниматься предпринимательством признается одной из ключевых национальных проблем. Три четверти семей хотят, чтобы их дети были государственными функционерами и получили хорошую пенсию[15].

А если вспомнить речь Президента США Б.Обамы перед депутатами обеих палат британского парламента в Вестминстер-Холле накануне саммита в Довиле, в которой он предостерег от надежд на скорый закат Запада, то становится ясно, что инициативы «Инновация» и «Американский стартап» нацелены именно на возрождение предпринимательского духа – в первую очередь на усиление стимулов, на укрепление мотиваций, а уж поддерживающая инфраструктура – вопрос вторичный.

Нельзя тут не вспомнить профессора Преображенского: место, где находится разруха, он определил совершенно точно, и европейские авторитеты полностью с ним согласились. Американский президент именно это больное место и намерен лечить. Никуда не деться и нам – но украинский инновационный предприниматель, судя по всему, будет выглядеть совсем не так, как американский или французский. А если украинцу понравится французская или американская модель, то, скорее всего, именно в той юрисдикции его инновационный стартап и зарегистрируется. Успешные украинские стартапы возникнут в том секторе экономики, где у них будет специфическое украинское конкурентное преимущество. Оружие, зерно, сало... образование, медицина, космос... никто не знает, пока не попробует и не добьется успеха. И нашим управленцам нужно не подсматривать у соседа конструкцию волшебной палочки, а сделать свою работу: провести анализ и найти собственное решение. Которое бизнес у них купит (или хотя бы признает полезным).

Смогут ли? У нас ведь уже есть опыт клонирования механизмов успеха. В начале перестройки, когда планово-административная экономика объявила о своем движении к рынку, количество бирж в СССР превысило их количество во всех странах мира, вместе взятых. Сейчас в Украине 8 технопарков, получившие этот статус официально во времена, когда ему сопутствовали льготы, и неизвестно сколько технопарков и бизнес-инкубаторов, на льготы не претендующих – у них даже своя ассоциация есть. Но оказывается – нужно еще! Потому что ожидаемых результатов – как не было, так вовсе и нет...

Но если уж смотреть «в мировом масштабе», то есть и еще лучший пример. В начале 40х годов прошлого века на жителей островов Меланезии с небес вдруг обрушилось изобилие: прилетали железные птицы, приплывали диковинные железные каноэ, из которых выходили белые люди, которые совершали непонятные действия, но главное – раздавали еду, одежду, оружие, и прочие замечательные и полезные вещи. Люди видели, с какими действиями пришельцев связано получение благ из чрева железных птиц и каноэ, и начали их повторять – по мере возможности. До сих пор еще кое-где на островах строят точные имитации взлетно-посадочных полос и диспетчерских вышек (из пальмовых листьев и стволов), раскрашивают себя в цвет мундиров со знаками различия и отличия, надевают на уши бамбуковые наушники, проводят строевые учения и отрабатывают приемы деревянными ружьями... Только вот Вторая мировая война закончена, армия США не готовит базы для высадки в Японию, и железные птицы и каноэ больше не появляются. Но ведь уже был долгий перерыв в сотню лет (корабли европейцев начали массово появляться в регионе в середине XIX века), и островитяне, забросив древние верования и храмы, строят и строят корабли и самолеты, аэродромы и маяки из пальмовых листьев, и печатают шаг... Кстати, иногда получают вожделенные подарки: от этнографов, приезжающих полюбоваться на это чудо.  

Вот, собственно, и весь выбор: между бизнесом и карго-культом. Что создадут последователи карго-культа – честно говоря, неинтересно. А нужные для бизнеса элементы инновационной инфраструктуры окажутся просто примерами успешного инновационного бизнеса: – разработанные и созданные специально для Украины, для украинских предпринимателей, с учетом наших рыночных реалий и особенностей национальной инноватики. Которые внесут свой вклад в инновационные преобразования и получат в результате свою долю прибыли, а не будут идти церемониальным босоногим маршем вдоль строя пальмовых самолетов в надежде на раздачу огненной воды и блестящих жестянок. 

"Человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряные мельницы"(с) Мао Цзедун

Евгений Александрович Пилянкевич 

[1] http://www.bbc.co.uk/russian/business/2010/06/100623_sillicon_valley_interview.shtml

[2] http://korrespondent.net/business/190972-pod-vinnicej-zakladyvayut-osnovy-silikonovoj-doliny

[3] http://ura-inform.com/ru/politics/2010/12/04/aazarov

[4] «КоммерсантЪ Украина», № 188 от 02.11.2010

[5] http://www.russian.rfi.fr/obshchii/20110223-prigorod-parizha-sakle-budushchaya-silikonovaya-dolina

[6] Сами знаете… или см. http://img-kiev.fotki.yandex.ru/get/3901/myg2001.17b/0_35542_b3fa3161_XL.jpg

[7] http://www.whitehouse.gov/issues/startup-america

[8] http://www.whitehouse.gov/issues/economy/innovation

[9] Arora, Ashish and Surendrakumar Bagde. 2006. The Indian Software Industry: the Human Capital Story. Working Paper, Heinz School of Public Policy & Management, Carnegie MellonUniversity. http://www2.druid.dk/conferences/viewpaper.php?id=789&cf=8

[10] К.Кристенсен, «Дилемма инноватора»

[11] Д.Траут, «Большие бренды – большие проблемы». Компании DEC посвящена глава «От №2 к полному забвению»

[12] AnnaLee Saxenian. Regional advantage: Culture and competition inSilicon Valley and route 128.HarvardUniversity Press,Cambridge,MA, 1994, 226 pp; ISBN 0 674 75339 9

[13] Tony D’Altorio, "Has Silicon Valley Lost Its Edge?". - http://www.investmentu.com/2011/March/has-silicon-valley-lost-its-edge.html

[14] Её название – буквально «Комиссия по высвобождению развития Франции» – на все языки переводится с трудом, и она упоминается по фамилии своего председателя, первого руководителя ЕБРР. Рекомендации этой комиссии в большинстве случаев, как показывает опыт, воплощаются в конкретные действия правительства.