Папуасы могут остановить сердце на расстоянии

- Что же ты ездишь, как свинья, Джо?!

- Что же ты ездишь, как свинья, Джо?! – пришлось мне возмутиться невиданной помойке в кузове небольшого грузовичка, оборудованного для пассажирских перевозок привинченными к полу ящиками. - Tenk yu tru, Masta! – с большим удовлетворением ответил мне на местном наречии «ток-писин» шофёр Джо и разулыбался. «Маста» -  это обращение к любому белому иностранцу.

Оказывается, нечаянно, вместо порицания, наградил его мощным комплиментом: так как дикие свиньи защищаются очень яростно, слово «свинья» у папуасов является синонимом мужской доблести. Так называют только самых смелых мужчин. Про трусливого человека говорят «кенгуру». Про похотливого - «крокодил». Про глупого - «черепаха».

На фото: Народный автомобиль папуасов Новой Гвинеи, кузов грузовичка рассчитан на 35 посадочных мест

На фото: В Риме есть Ватикан, а в Копенгагене - Христиания

«Викинг» Клод согласился взять меня с собой при условии, что не буду претендовать на пассажирское сиденье в кабине. Теперь понятно почему – надо думать, с первого дня эксплуатации этого грузовичка, шофёр Джо и его пассажиры бросали мусор просто назад, в надежде когда-то там убраться. Но «когда-то» что-то затянулось и не наступало.

На фото: Мальчик-дозорный из деревни Вонер рассказал нам, как доехать к деревням Квангтуве и Карерамо

От Порт-Морсби, где мы с Клодом остановились в одном лодже Reintree, до национального парка Варирата - сорок с небольшим километров по сильнопересечённой местности, включающей захватывающие водопады Роуна. Конечно, это большая удача – оказаться в диких джунглях с орнитологом, который «всё про птиц знает», как заверил меня шофёр Джо. В джунглях Варирата можно увидеть практически всех представителей фауны Папуа-Новой Гвинеи, включая райских птиц, древесных кенгуру и оливковых питонов. А ведь сейчас в Южном полушарии весна, самый разгар брачного периода у многих животных, когда они особенно безоглядны.

Однако меня интересовали больше ритуалы племени коиари, ведь данная местность служит охотничьими угодьями для вождей этого племени. С одной стороны Варирата окружает плато Согери, а с другой подступает горный массив Астролаб.

Дело в том, что южную и севрную части острова соединяет всего одна тропа. И кто её захватит, тот и будет контролировать остров. Эта горная тропа проходит по хребту Оуэн-Стэнли. Именно здесь и разгорелись самые жестокие бои между японцами и силами союзников в период Второй мировой войны. Эта «Дорога жизни», называемая Кокода-Трейл, идёт через труднопроходимые горные участки, под кронами густого тропического леса, мимо многочисленных рек и водопадов. Кокода-Трейл испещрена бункерами, капонирами, артиллерийскими позицими и оборонительными линиями противоборствующих сторон.

Мне было интересно расспросить папуасов коиари о том, как они выжили в этой войне, используя примитивные луки и копья против оружия массового поражения? Какие воинские ритуалы и приёмы использовали для победы? И есть ли в их церемониях элементы «культа карго», которым мы особенно интересуемся после экспедиции в страну майя (Мексика, Гватемала, 2012 год). Забегая наперёд, скажу, что не все полученные нами здесь знания можно выкладывать в публичном доступе. Они пригодятся мне лишь, пожалуй, для лекций в Академии СБУ или Министерства обороны.

Уже неоднократно бывавший здесь Клод поведал мне, что с людьми коиари не так-то просто договориться. Они не хотят чужеземцам выдавать своё сакральное боевое знание. Клод пообещал сделать попытку договориться со старейшинами деревни, но настроил сразу на отрицательный результат.

На фото: Кумуйя из деревни Ветау

По дороге к деревням Квангтуве и Карерамо нас встретил папуас в европейской одежде. Это был Кумуйя - знакомый Клода из селения Витау. Он-то и представлял всё племя коиари. Кумуйя разыграл пантомиму и говорил с Клодом на ток-писине, поэтому шофёр Джо, который был родом из морского народа моти, понимал лесного папуаса и переводил мне его речь потихонечку на английский. Хотя, если честно, речью это назвать трудно, скорее нечто среднее между «наездом» и предостережением. Вот, посудите сами:

«Маста Клод, однажды мы знали, что ты – хороший человек, но думали, что твои спутники не такие хорошие. Ведь те, кто приезжал к коиари раньше, ещё до тебя, нападали на коиари. Поэтому мы были осторожны и залегли с оружием у устья Квангтувы, прежде всего, жители Ветау, Пембера и Бовета. Мы не собирались делать ничего плохого Масте Клоду, но и пускать его в свою страну не хотели.

Когда машина Масты Клода подъехала к броду, там стоял только один мужчина. Это был я – Кумуйя, который тебя уже знал. Кумуйя держал в руках лук и стрелы, правда, тетива не была натянута. Кумуйя махнул Масте Клоду чтобы ты остановился и машина медленно направилась к нему. Тогда Кумуйя прокричал:

- Маста Клод, мы не хотим никаких чужеземцев! Я стою, чтобы предупредить тебя. Я не стреляю, но там дальше, где кончается мангровник, собралось много мужчин, и они держат луки наготове. И если ты поедешь дальше, они будут стрелять и могут ранить тебя или колдуны будут трубить в раковину и остановят твоё сердце.

Маста Клод сказал Кумуйе:

- Хорошо, мы вернёмся обратно, потому, что я не хочу с вами воевать. Но если вы хотите менять свои вещи, приходите к броду.

Маста Клод приветливо помахал рукой, и его машина не стала пересекать брод, а мужчины, стоявшие на другом берегу выше по течению, очень хвалили Кумуйю и радовались, что Маста Клод оказался таким умным и миролюбивым.

На фото: Лучники из магнровых зарослей.

И вот теперь мы услышали, что ты снова собираешься идти к нам. Это нам передали люди из деревни Вонер. Твой друг Маста Коста (это уже обо мне - КС) тоже миролюбивый мужчина, как и Маста Клод, но мы вообще не хотим видеть у себя чужеземцев. Мы посоветовались и так как слышали, что Маста Коста хочет знать, как наши воины стали непобедимыми и как обмануть Духа смерти. Мы посоветовались с духами и духи нам сказали, что это нужно для хорошего дела. Поэтому люди коиари послали меня к тебе на переправу через реку. Но пусть Маста Коста спрашивает меня. Я расскажу ему о том, что он хочет узнать, и вам не понадобится идти в наши деревни».

Мне казалось, что мы проговорили с ним полдня, но на самом деле это не заняло более двух часов. Мне предстояло ещё переварить всё сказанное, а он уже поспешил домой с радостной вестью: «Чужеземец не придёт!»

Как известно, без десяти дней аж четыре месяца (!) прожил Миклухо-Маклай один в своей хижине, прежде чем 11 января 1872 года он впервые получил приглашение в деревню Бонгу. У меня столько времени не было, пришлось довольствоваться двумя часами с Кумуйя. Из множества рассказов, что довелось услышать, пожалуй, опубликую пока только два.

1-й рассказ Кумуйя,
как люди племени коиари впервые увидели самолёт

На фото: Вид сверху на плато Согери - отправную точку для Кокода-Трейл, который связывает северное и южное побережья Папуа-Новая Гвинея

«Во время войны мой дед был юношей возраста «эвати» (половозрелый, но ещё не женатый – КС) и он вдруг услышал какое-то могучее урчание. Оно шло с той стороны, где расположена деревня Конобекатеро, и мы сразу же схватили наше оружие и выбежали из домов, чтобы узнать, что нас ожидает. Некоторые говорили, что это гудит дема (дух, потустороннее существо – КС), но дед знал, что у демы более тонкий голос и он звучит так: «Рь-рь-рь-рь-рь».

Но вот показалось существо, что так сильно гудело. Деду показалось, что это была очень большая птица, какой он ещё никогда не видел, и она летала так быстро, как не может летать никакая другая. Все маленькие птицы сразу же разлетелись и скрылись, как при появлении морского орла. Тогда люди коиари сказали, что это, вероятно, орёл-дема. Но с морским орлом большая птица всё же имела мало сходства.

Потом она повернула так, чтобы не лететь через море, - это тоже было не похоже на морского орла – и направилась в сторону Мелиу. Больше дед её уже не видел.

Тогда он и другие очевидцы пошли искать старейшину, и нашли его за домом, у маленького пруда, откуда он также наблюдал за птицей. Старейшина сказал, это была «масин-тербанг», но дед и другие юноши не знали, что это такое. Потом он сказал, что птицу сделали ингеррис (англичане) или бланда (японцы) – точно нельзя было разглядеть – и одного из них она несла на спине. Старейшина сказал также, что мужчина, который сидит на ней, может направлять её, куда захочет: к морю или в лес, вперёд или назад, вверх или вниз.

Мальчики и юноши очень удивлялись и даже дед, который был неглупым «эвати», восхищался чужеземцами и говорил, как хорошо они умеют колдовать, если смогли сделать такую птицу.

Но опытные воины Калбон, Нгаронге и Раму стали над ним смеяться, потому что он рассуждал совсем, как мальчик или как женщина. А вождь Валол сказал:

-  Конечно, такую птицу надо уметь сделать. Но у нас колдуны лучше, чем у инггерис или бланда. Наши колдуны, если захотят, могут летать по воздуху без всякой птицы. А это куда труднее!
И я тоже так думаю, - заключил Кумуйя»

2-й рассказ Кумуйя
о больном, которого лечили ингеррис (англичане)

На фото: Деревня на сваях Хунуабада морского народа моту (Порт-Морсби, Папуа-Новая Гвинея)

«Мой другой дед по имени Йон, сын прославленного охотника за головами Банги из деревни Комадеау рассказал для тебя, Маста Коста, что во времена войны в Комадеау жил один старик, страдавший тяжёлой кожной болезнью. Это была не какая-нибудь чесотка и не кольчатый червь, от которого тело покрывается серыми лишаями. Это было что-то вроде язвы, какие иногда приносят на ногах из лесу, не причиняющие боли, но в короткое время разрушающие мышцы. Только у старика эти язвы покрывали всё тело.

Вскоре всё тело старика превратилось в сплошную гниющую рану, и от него так воняло, как от разлагающегося трупа. Никто не хотел общаться со стариком, и, когда он с большим трудом приближался к кому-нибудь из людей, они тут же убегали от него, хотя он был хорошим человеком и в глубине души все очень его жалели. Дед думал, что старик скоро умрёт.

Но как-то раз мимо нашей деревни проходил учитель-миссионер. Он сказал, что старика надо отвезти в деревню морского народа моти – Хануабада, в госпиталь инггеррис: может быть, там найдётся какое-нибудь средство от его болезни. Наши колдуны, которые выгоняют болезнь растираниями, не решались прикасаться к старику, а других способов лечения они не знали.

Тут троим юношам – Дембитьо, Куинбу из Явара и моему деду – пришлось уложить старика в лодку и поплыть с ним далеко по реке до Хануабада.

- Это было во время войны? - мне надо было обязательно уточнить.
- Это было как раз в то время, когда мой дед достал там первый железный нож для своего отца.

По пути никто из юношей не хотел грести или стрелять рыбу с кормы лодки, так как там воняло особенно сильно. И по приезде в Хануабада они с радостью сожгли бы лодку, но только как бы им удалось вернуться домой?

Они, конечно, думали, что в госпитале старик умрёт, раз даже наши колдуны не смогли помочь ему. Они слышали ещё, что там у некоторых людей отрезают больные части тела, но ведь у старика всё сплошь было больным! И наконец, ингеррис в больнице вообще не могли так хорошо лечить, как говорил учитель и как это умеют делать наши колдуны. Недаром чужеземцы должны снова и снова давать больным свои лекарства. Это, наверное, потому, что они намного слабее, чем хорошие колдовские средства.

Так думал мой дед Йон. Но однажды мимо Комадеау проехали двое мужчин из Бупула Тьятлить и Белам. Они сказали, что инггеррис доктол оказался очень умелым лекарем и почти совсем вылечил нашего старика и что он велел передать нам, чтобы, когда исчезнет месяц, мы приехали за ним.

Тогда мой дед Йон с Дембитьо и Куибом снова поплыли в Хануабада, но на этот раз с ними поехал отец моего деда. В Хануабада они сразу же направились в госпиталь и там во дворе среди белых чужеземцев увидели нашего старика, весёлого и довольного. Сначала мой дед Йон его даже не узнал, потому что кожа у старика была здоровая и от него уже не воняло.

Тут к нему подошёл инггеррис доктол и сказал:

- Приехали твои друзья из Комадеау. И если хочешь, можешь с ними вернуться домой.

Старик недоверчиво посмотрел на инггеррис доктола и молвил:
- А я думал, мне придётся остаться здесь навсегда.

Инггеррис доктол рассмеялся и сказал:
- Это вам наболтали глупые люди. И если ты только хочешь, то на самом деле можешь отправляться в Комадеау.

Старик всё ещё не верил этому, но, когда дед Йон поднял его узелок и понёс к лодке, он всё же пошёл с ним.

На берегу они присели, чтобы пожевать бетель и всё обдумать, как это мы всегда делаем перед началом поездки. Нам обязательно надо посидеть «на дорожку», мы никогда не выступаем поспешно, как чужеземцы, которые вечно кричат: «Скорее! Скорее!»

Старик тоже получил от отца моего деда орех бетеля и сидел тихий и задумчивый. Вдруг он спросил:

- Куда это мы едем?
- В Комадеау, - отвечал отец моего деда.

Но старик переспросил его:
- Правда, что в Комадеау?
- Да, подтвердил отец моего деда, - я же тебе сказал. Мы ведь не чужеземцы, которые лгут. Мы едем домой в Комадеау.

Больше старик ничего не спрашивал. Он сидел совсем тихо, и лицо его сияло от счастья. Он долго сидел так, пока мой дед Йон, его отец и другие юноши жевали бетель.
Наконец они поднялись, и только старик продолжал сидеть. Отец моего деда сказал:
- Вставай, мы поедем в Комадеау!
Но старик не встал. Он был мёртв. От великой радости, что может вернуться домой».