Национальный союз писателей Украины вдобавок к своей обычной деятельности теперь еще и бастует. Он обратился с открытым письмом в посольства и международные институции литераторов, прося о поддержке.
Читатели этого блога уже сказали немало якобы остроумных слов по поводу моего членства в этой организации. Резвились как могли. И я уже сама начинаю думать, может быть, действительно смешно быть членом Спилки, да еще открыто заявлять об этом.
Какой смысл быть членом Спилки? Что лично она мне дала? Я никогда от нее ничего и не хотела, потому что с нее вроде и взять нечего.
Только раз меня посетила мысль, что Спилке место на уничтоженных адских фресках Базилевича, украшавших когда-то кафе "Эней", а не в реальном мире. Группа мошенников, под руководством человека, вообще не являющегося членом НСПУ, объявив себя инициативной группой по увековечению памяти Олеся Ульяненко и выхлопотав разрешение использовать для развода правопреемников особняк Спилки, стала клеветать на меня вплоть до обвинений в убийстве, разворотила рабочий компьютер писателя, допустила исчезновение вещей и денег из его квартиры и передачу этой квартиры в собственность старшего следователя по делу о его смерти. Конечно, я была жутко зла, черт возьми.
А потом выяснилось, что руководство Спилки было обмануто точно так же, как и я. Правда, отношений с указанными мошенниками никто не прервал, они снова будут шастать в Спилке, когда ее откроют. Но такова общая тенденция украинского общества - терпимость к мошенникам и неприятие правдолюбов. Куда ни плюнь, везде одно и то же.
Конечно, было бы мудро, если бы была, как полагается, назначена официальная комиссия по увековечению творчества Олеся Ульяненко - тогда не могли бы возникнуть никакие "инициативные группы", бросающие тень на ее репутацию, и была бы какая-то инстанция, которая бы несла отвественность за содеянное. Но можно понять и то, что действительно финансирование у Спилки скудное, энтузиастов мало, и хватаются за всех, кто демонстрирует активность. Олесь Ульяненко умер, его мама находилась в Хороле. Милиция желала общаться только с официальными лицами. Меня она за официальное лицо не признавала, а людей, задумавших недоброе, приняла как родных.
То есть сейчас я думаю, что все-таки Спилка полезна, она в некоторых случаях просто незаменима. Но ей будет довольно трудно защитить свои права из-за ошибок, допущенных, может быть, в далеком прошлом.
Скажем, обращение к международной писательской общественности предполагает хорошие отношения с ПЕН-клубом. А как было у нас? Украинский ПЕН был зарегистирован по адресу Спилки и занимал там комнату. Однажды президент Украинского ПЕН-центра Евген Сверстюк (рассказываю с его слов), войдя в свой офис, обнаружил там накрытые пиршественные столы. Оказалось, что это господин Жулинский посоветовал использовать комнату ПЕН-центра, где хранились документы, печать и материальные ценности организации, для банкетов. Сверстюк этого терпеть не стал, и ПЕН покинул Спилку. Неизвестно, кто здесь прав, кто виноват, но если Спилка хочет жить дальше, и занимать особняк, она должна научиться строить отношения с людьми и организациями. Особенно с такими, что могут обеспечить общественный резонанс. Этого можно достичь, если специально приложить усилия.
Если понадобится защищать Спилку, я буду ее защищать.
Рубрика "Блоги читачів" є майданчиком вільної журналістики та не модерується редакцією. Користувачі самостійно завантажують свої матеріали на сайт. Редакція не поділяє позицію блогерів та не відповідає за достовірність викладених ними фактів.