Я сижу. Чуть наклонился вперед. Еще чуть-чуть. Перед моим лицом клетчатый линолеум. Цвет напоминает ткемали. Точнее, ржавую трубу, на которой засохли капельки ткемали.
По моим туфлям ползают мухи. Еще несколько обнюхивают мои штанины, тройка - кружит над мои пиджаком. Некоторые трахаются прямо на моем портфеле. Возле меня их штук 15.
Я сижу неподвижно. С меня течет пот и хочется не открывать глаза. Но если бы я их открыл, то не удивился бы, увидев себя в сосновом гробу. Здесь мерзко пахнет, как будто до меня здесь уже умирало несколько грязных подонков.
Мне становится противно, а, главное, мерзко от того, что эти мухи ползают по мне, как по покойнику. Они ничего обо мне не знают, но имей они зубы - давно бы меня уже съели.
Я сижу в зале ожидания центрального автовокзала районного центра г. Измаила. До автобуса еще 2 часа.
Обвожу взглядом зал. Рои мух на фоне желтых облезлых грязных стен. Под подоконниками видно длинную батарею, которая на фоне паркета действительно выглядит белой.
Прям возле загаженных скамеек стоит большой сейф. Когда-то он был окрашен в милый голубой цвет, а сейчас - усыпан кожурой от семечек и засохшими плевками. Пробую ручку. Закрыто.
Я отошел к окну. Мухи переместились трахаться на мой пиджак, который остался на скамейке, покрытой линолеумом.
В зал входит симпатичная девушка. Хорошая фигура, длинные черные волосы. На ней черные штаны. Черные очки. Ярко-малиновая кофта.
"Только не садись и иди мимо", - думаю я. - "Скорчи брезгливую гримасу и уйди", - я почти умоляю. Ведь, может, именно тогда я пойму свое уродство, осознаю себя быдлом и наконец выйду из этой бомжатни...
Но она садится и я уже переживаю о том, чтоб на нее не села ни одна муха. Секунда, две, три...села. Две. Три. Они начинают по ней ползать. О, Боже, какая мерзость. Она стала грязной. Она стала, как я. Как мы все. Красота уже не спасет мир, она позволит миру умереть не сопротивляясь.
Я встал. Все-таки, геморрой может быть опаснее мух. Я хожу взад и вперед вдоль скамеек. Кстати, я уже не чувствую запаха. Я уже свой. Просто немного не хватает воздуха, видимо, еще не до конца привык.
Внезапно люди поднимают на меня глаза. Вот еще минуту назад они молча сидели, грызли семки, на них срали мухи и все было нормально. Пока я не встал и не начал ходить. Мне кажется, что я кажусь им странным.
- Эй, ребята, вы чего?! Я же такое же быдло, как и вы! Они хотят, чтоб я сел.
Я снова сажусь. Они снова опускают глаза. Стараюсь никому не мешать. Не мешать мухам, не мешать людям.
Опускаю взгляд вниз. У меня в ногах лежит красивый сизый полосатый кот. Он спит и ему хорошо. Я хотел было его погладить, но вовремя одернул руку. Быдло.
===============
Все-таки я дождался автобуса. Когда я проходил к своему переднему месту на втором этаже, я увидел маленького милого мальчика. Он ел колбасу, сыр и, как и его родители, разговаривал, плюясь кусочками сала, сыра, помидора, огурца, шкурки, картошки, хлеба, яйца. Милое подрастающее поколение. Когда водитель уже завел двигатель, яркое ванильное солнце светило приятно мне в лицо. В салоне было жарко и смердело колбасой. На детский вопль любящий папа ответил: "Сейчас, сынок, только уберу, ты же поел...". Я хотел отвернуться, но было некуда. Я смотрел прямо, держась за подлокотник.