Когда правые оказываются левыми

Те, кто считает, что Свобода является аналогом современных ультраправых партий Европы, всерьез ошибаются. Речь скорее идет об их предшественниках из прошлого столетия.

В последний месяц активность Всеукраинского объединения Свобода лишь подтвердила опасения многих ее противников в присущем многим ее членам антисемитизме и гомофобии. Чего стоит лишь скандальное высказывание Игоря Мирошниченко о звезде Давида, которую новоизбранный депутат решил дать в руки голливудской актрисе Миле Кунис. Все это, казалось бы, говорит о том, что речь идет об ультраправой партии. Тем более что в самой Свободе при каждом удобном случае не забывают упомянуть о своем сотрудничестве с европейскими партнерами, среди которых и французский Национальный фронт Марин Ле Пен, и Австрийская партия свободы. По мнению многих специалистов, эти партии заслуженно являются представителями крайней правой части европейского политического спектра.

Правда, стоит помнить, что украинскую Свободу можно причислить к когорте ее европейских коллег лишь благодаря приверженности идеям крайнего национализма. При этом упускается довольно важный момент, который влияет на реальные условия жизни избирателей намного больше любой антииммиграционной или украинизаторской политики. Если бы Олег Тягнибок со товарищи были немного внимательнее, им пришлось бы упрекнуть своих европейских коллег в той самой «либерастии», которой наши националисты клеймят своих оппонентов.

Австрийские партнеры Свободы не только выступают против прогрессивного налогообложения, но и требуют вдобавок отмены субсидий для аграриев. Французские националисты также не в восторге от избыточного участия государства в экономике, призывая сократить огромные пособия и уменьшить госбюджет за счет снижения налогов. Все это логично вписывается в классическую модель правой политической идеологии, когда консервативные ограничения личной свободы идут под руку вместе с освобождением экономики.

С украинской Свободой дело обстоит совсем по-другому. Наши националисты хотят указывать согражданам не только пол партнеров и язык, на котором следует разговаривать в быту. Экономика также должна оставаться под бдительным надзором настоящих украинцев. Речь идет не только о прогрессивной шкале налога на доходы населения, налоге на роскошь, возвращении в государственную собственность одних предприятий и запрете на приватизацию других. Если верить партийной программе, развитие всех ключевых сфер экономики должно контролироваться государством, как в СССР. Правда, у активистов Свободы наверняка найдется объяснение этому - власть ведь все это время была «антиукраинской». Стоит настоящим патриотам встать у руля, и страна наконец вздохнет свободно.

Подход этот является типично левым. Свободный рынок - зло, с которым нужно бороться, а предприниматель - обычный спекулянт, эксплуатирующий плоды труда простых рабочих. И Свобода фактически представляет собой гибрид социализма с радикальным национализмом. Еще недавно партия Тягнибока так и называлась - социал-националистическая. В этом, собственно, и заключается ее ключевое отличие от большинства европейских правых, к которым причисляет себя Свобода.

Если уж искать аналог в Европе, то намного продуктивнее будет попытка углубиться в историю. Я далек от того, чтобы сравнивать Тягнибока с германским фюрером Адольфом Гитлером, - ни в коем случае. Однако сравнение программы Свободы и 25 пунктов, программы НСДАП, оглашенной Гитлером 24 февраля 1920 года в мюнхенской пивной Хофбройхауз, покажет, что в сфере экономики у двух партий наблюдается немалое количество сходных моментов. К примеру, призывы «сломить процентное рабство» в 25 пунктах («ограничить законом процент по депозитам» в украинском варианте) и «национализировать все ранее созданные акционерные предприятия» («запретить приватизацию стратегических предприятий и вернуть в государственную собственность ранее приватизированные» у Свободы). И в обоих случаях такие действия оправдываются необходимостью создания «здорового среднего сословия» (в немецком тексте) и «преодолеть социальную пропасть между богатыми и бедными путем создания среднего класса» (в украинском).

Я рекомендую читателям самим ознакомиться с этими двумя текстами и вынести собственный вердикт. В обоих документах акцент делается на социалистическом распределении ценностей, при котором приоритет отдается представителям «титульной нации». Справедливости ради стоит отметить, что многие политики Европы прошлого столетия строили свою риторику и добивались успеха именно на таких принципах, но это вовсе не приводило к повторению тех преступлений, на которые пошли в свое время немецкие национал-социалисты. Однако сейчас от подобной попытки ограничить как экономические, так и личные свободы своих соотечественников в одной платформе явно веет нафталином, она может оказаться успешной лишь в странах, которые на долгие годы были заморожены советским режимом и пропустили тот период, когда вся остальная Европа училась на своих ошибках.

Между тем Свобода, вне всяких сомнений, оказалась первой украинской партией в реальном смысле этого слова — с проработанными идеологическими позициями и реальной низовой структурой. Неудивительно, что ее программные положения вызывают поддержку у значительной части населения. Это говорит о том, что с точки зрения политических идей украинское общество находится там, где Европа была почти столетие назад. Однако сам факт появления в Украине мощного запроса на идеи позволяет надеяться, что в политику смогут включиться и другие партии с настоящими политическими взглядами — социал-демократическими, либеральными или правыми. Тогда страна сумеет избавиться от ныне действующих политических объединений, у которых на создание идеологических ширм для распила денег нет ни времени, ни способностей. 

***

Эта колонка опубликована в №49 журнала Корреспондент от 14 декабря 2012 года.

Перепечатка колонок, опубликованных в журнале, запрещена.

Отзывы и комментарии присылайте по адресу korr-opinion@kpmedia.ua