Ты памятник себе воздвиг, причем надгробный,
Абстрактный депутатишко народный.
Ты сам хоть понял, что ты натворил?
Поверь, слова не ранят так, как вилы!
Зачем народу ты, свиное рыло,
Последнюю отдушину закрыл?
У купленного за краюху хлеба,
Тобою презираемого плебса
Одна была отрада – по-пи-здеть!
Всего тебя до ниточки раздеть,
Послать подальше, лучше за экватор,
Обматерить, черкнуть демотиватор,
Стравить напрягу, душу отвести…
И что же в этом страшного, прости?
Ты, выросший в предместиях Донбасса,
Столп безгранично правящего класса,
Страдаешь от проклятий «биомассы»?
Какой ты нежный, мать твою ети!
Когда ты все делил - заводы-пароходы -
И трахал раком право и свободу,
Народ кругом вопил: «Козлы, уроды!»
Но, в принципе, терпел тебя народ.
Теперь же ты кривой своей елдою
Пытаешься заткнуть народу рот,
Гляди, откусит. Не шути с бедою…
Коль власть в свой адрес запрещает маты,
То вместо них все скажут автоматы.
Тебе здесь нужен Брейвик, идиот?
А вы, мои друзья и земляки,
Интеллигентный Харьков и Одесса,
Вам нравится быть стадом бессловесным?
Вы спорили о Львове и о Крыме,
О силе государевой руки,
Ломали копья вы о языки –
Теперь и вовсе станете немыми…
А ты, апологет свободной прессы,
«Чэтвэрта влада», суслик, сука, личность,
Сего болота базис и основа,
Допрешь теперь, быть может, как чревато
Свободу конвертировать в наличность?
Ты начинаешь выбирать слова,
Когда тебя вообще лишают слова…
Ребята, буду честным до конца:
Совсем паниковать причины нету.
И, повинуясь классика завету,
Не стану я оспаривать глупца,
Чтобы вконец не потерять лица.
Ведь те, кто этой Радой верховодят,
Сдается мне, нас попросту разводят...