–Да, о «спокойном развитии», тем более о четырёхвековом, речи нет… Вопрос стоит иначе: быть или не быть русскому народу? День за днём мы боремся против наступающего хаоса, и неизвестно, сможет ли Россия завтра удержаться на круге земном. Но я бы не стал спорить с Гумилёвым: он никогда не называл себя пророком и не пытался ничего предрекать. Ведь в чём смысл слов об «осени» — золотой или ненастной? В том, что русский народ теряет, по его терминологии, свою пассионарность. Хотя я выразился бы иначе: русский народ просто устал, исторически устал. На его долю выпало столько испытаний — 
и в прежние века, и, особенно, в последнее столетие, что вряд ли какой-нибудь иной этнос вообще смог бы вынести подобное. Наша усталость, изнеможение вполне понятны и, как оказалось, неизбежны. Однако следует ли из этого, что Россия совершенно обезсилела и никогда не сможет восстановить свою мощь? Думаю, не стоит спешить с подобным выводом! Между усталостью и смертельной болезнью большая разница, хотя даже и смертельно больной человек способен выздороветь, если в нём велика воля к жизни. Воля к жизни — это такой фактор, который присущ как отдельному человеку, так и народу в целом: ведь народ — это такой же живой организм, как и каждый из нас. Есть подобная воля у русского народа? Я уверен, что есть. Чем это подтверждается? Тем, что мы существуем «всем смертям назло». Это совсем не мало, если учесть, в каких условиях нам приходилось и приходится выживать, особенно если вспомнить, сколько усилий прилагается сейчас западным миром к тому, чтобы уничтожить Россию. Наступление не прекращается, а Россия по-прежнему жива, — на мой взгляд, это говорит о многом. И тем не менее!.. Усталость в нас живёт, и усталость эта велика; не восстановив силы, мы не сможем устоять в борьбе, ибо впереди нас ждёт поистине страшное время: ресурсы Земли истощаются, и перед теми народами, которые особенно бедны ими, встаёт выбор: или умереть, или пуститься на откровенный разбой. Мир ждёт страшная война всех против всех, и такой прогноз, увы, не умозрительная концепция. Час близок. Он, как сказал апостол, «близ есть, при дверех». Вот почему нам прежде всего нужно восстанавливать силы, готовясь к большой всемирной битве. Православной России в этой битве уготована, по моему убеждению, великая миссия — привести в конце концов народы планеты к согласию, соборности, всечеловечности или, во всяком случае, указать к ним путь.

–Каким же образом мы сможем восстановиться, если, как вы сами только что сказали, наступление на Россию не прекращается? Я где-то слышал, что наш народ сможет вернуть утраченные позиции только в одном случае — если на Западе случится некая большая катастрофа. Тогда Запад, всецело поглощённый борьбой с этой напастью, забудет на время про Россию и невольно позволит нам заняться восстановлением страны. Но можем ли мы надеяться на такой поворот событий?

–Не просто надеяться, — нет, подобный поворот уже совершился, и мы обязаны воспользоваться им. Западу сейчас не до России, или, по крайней мере, он занят нами не всецело. Победоносное наступление глобалистов наткнулось на мощное сопротивление мусульманского мира. Каждая исламская страна берётся Западом только с боя, и всякий такой бой отнимает у наступающей стороны немало сил. Запад не предполагал, судя по всему, такого мощного противодействия, и до известной степени он сейчас находится в растерянности, усугубляемой системным кризисом. По существу вершится вселенская драма: идёт столкновение двух великих мировых цивилизаций, а такая борьба не разрешается в два счёта. Все наличные средства бросаются теперь заправилами западных стран на борьбу с мусульманским миром, а нас они на время оставили в покое, позволили нам лечь на дно. Не воспользоваться таким положением было бы с нашей стороны преступно, ведь как только Западу удастся одержать победу над мусульманским миром, он немедленно переключится на нас, — и тогда речь пойдёт уже непосредственно об уничтожении России и русского народа, устранении России с мировой арены, расхищении её территории и природных богатств. Но сейчас у них ещё пока немало дел: надо одолеть Сирию, потом Иран, — а как именно будут разворачиваться события в этих странах, как повернётся колесо истории, сказать трудно. Но наша относительная передышка ещё длится.

–Но сможет ли Россия ею воспользоваться? То есть именно современный режим сумеет ли повернуть нынешнее положение на пользу России?

–Я уже говорил в последней нашей беседе о том, что время правления Владимира Путина — особый период в истории современной России. Путин — детище демократической эпохи, и к власти он пришёл по заранее разработанному сценарию того трагического спектакля, который разыгрывается в нашей стране. И вот на какой-то ступени этот сценарий дал сбой: Путин должен был уйти, передав власть очередному ставленнику мирового сообщества, однако он не ушёл и теперь старается балансировать между интересами России и требованиями Запада. Долго в такой позиции человек находиться не может: необходимо сделать решительный шаг в ту или другую сторону. Однако идти навстречу Западу для Путина невыгодно, скажу больше, — небезопасно: Запад немедленно потребует у него освободить президентское кресло для более податливого, послушного политика и отдаться на милость «мировой закулисы», о «гуманности» и «честности» которой относительно неугодных лидеров мы можем судить по событиям в Ираке, Египте и Ливии. Следовательно, у Путина, я думаю, другого выхода нет, как только стать на национальную почву, опереться на Россию и на русский народ, — но такой шаг требует большой смелости и мужества. Некогда у Сталина хватило этих свойств характера, чтобы вырваться из оцепления «ленинской гвардии», отойти от коммунистического интернационализма и курса на мировую революцию, — он сделал ставку на русский интерес и выиграл — как внутри страны, так и в мировой войне. Хватит ли мужества на такой поступок у нынешнего руководителя? Не уверен, но все-таки надеюсь. Одно совершенно ясно: именно сейчас настал наиболее подходящий момент для подобного шага — Западу теперь не до нас. Нужно воспользоваться этой передышкой, чтобы восстановить силы, поднять экономику, перевооружить армию по последнему слову техники и обезпечить русскому народу право на жизнь.

–Но способна ли Россия демократическая на подобные подвиги? Как вы считаете, возможно ли, чтобы в России утвердилась национальная демократия, — то есть власть по форме осталась бы прежней, но при этом в своей политике стала бы преследовать только национальные интересы?

–Вы, наверное, помните высказывание Черчилля: «Демократия очень плохой способ правления, но все остальные ещё хуже». Именно к этой мысли нас пытались подвести все последние десятилетия: «При демократии очень плохо, но при всех остальных режимах ещё хуже, а следовательно, выбирайте меньшее зло!» Нам говорили, что Россия 1000 лет была подневольной, что у нас господствовала какая-то «парадигма тысячелетнего рабства»… Но это ложь или (скажем иными словами) мнение, основанное либо на злой воле и сознательном искажении фактов, либо на глубоком историческом невежестве. Всё далеко не так просто. В нашей истории были периоды очень действенной (и вполне национальной по духу) демократии. В первую очередь я имею в виду древнерусский, или киевский период истории России. На Руси тогда существовала общинно-вечевая демократия, но это была демократия непосредственная, прямая, — когда избиратели лично знают своего кандидата, когда они сами на вече решают возникающие проблемы. О таком порядке мы могли бы только мечтать. Но вместе с буржуазной эпохой приходит представительная демократия, и это — демократия только на словах, а по сути — режим скрытой олигархии, политической элиты. Такая демократия России не нужна! Исторический опыт русского народа свидетельствует, что наиболее эффективной формой правления для нашего Отечества является сочетание авторитарной и общинной власти. Для России — страны с огромными пространствами, населённой многочисленными народами, — конечно, нужна очень сильная, действенная, эффективная центральная власть. Но на местах можно воплотить те формы непосредственной демократии, которые у нас исторически были выработаны ещё в древности. Нам нужно разворачивать непосредственную демократию в форме самоуправления на местах. Я неоднократно говорил, что примером здесь может служить эпоха Иоанна Грозного, когда в Москве находилась твёрдая, непреклонная власть (которую демократы-хлюпики называют и деспотической, и тиранической), а на местах притом существовало самое широкое самоуправление. Грозный неоднократно созывал Земские соборы и вообще стремился дать право народу решать местные задачи самостоятельно. Он глубоко понимал своеобразие русского пути, и своей государственной деятельностью он даёт нам мудрый пример. Сможет ли нынешняя президентская власть поступать по его заветам? Не знаю, однако хотелось бы. Теоретически такая возможность у неё есть. Вопрос лишь в том, будет ли она использована. Во всяком случае, другого пути для противостояния глобалистскому наступлению я не вижу.

–А вам не кажется, что у глобалистов вообще нет шансов на победу? Ведь до сих пор все попытки воцариться над целым миром заканчивались провалом…–Давайте не будем забывать о нашей вере, давайте вспомним, что нам пророчили Святые Отцы… Рано или поздно, но должен же однажды наступить тот момент, когда над миром воцарится антихрист — и это будет не чем иным как результатом политики глобализации. Так учит нас Церковь, так говорит Священное Писание… Однажды некая группа людей захватит всю полноту власти над миром и выдвинет из своей среды единого правителя. Другое дело: когда именно такие планы могут осуществиться? Быть может — очень скоро: как только падёт мусульманский мир и Россия останется один на один с гигантской мощью объединённых государств. И если она не сумеет воспользоваться предоставленной ей исторической передышкой, то время её сочтено. Но если Россия выберет верный путь, накопит силы, создаст власть национально ориентированную, а не компрадорскую, — тогда, быть может, ещё не одно поколение русских людей сможет жить, занимаясь мирным, созидательным трудом.