Архетипы украинских политиков стремительно изменяются

Так считает аналитик Лилия Фоменко

Cоциум движется к большему прагматизму, в том числе и украинский. Западные социологи предрекают ренессанс буржуазных ценностей, как оказалось, не обесценившихся за несколько сотен лет. На этом фоне стремительно меняются и политики. Отыгрывавшие до сих пор архетипы отцов-основателей, они ныне стремятся быть не старшими, а просто братьями, и не слишком отличаться от электората, из коего, по идее, выросли. В Украине, как и в России, концепция политика-Отца в 2010 году основательно сдала позиции.

Нежные родители

Семья, род, семейственность. Эти традиционные ценности обрели резко политический колорит на президентских выборах в Украине в 2004 году, когда профессионалу и администратору Виктору Януковичу был противопоставлен отец нации Виктор Ющенко. Если Леонид Кучма, будучи умелым руководителем, отыгрывал архетип дельца-мудреца, и Виктор Янукович воспринимался как продолжатель этого архетипа, то Виктор Ющенко резко отличался подчеркнутым вниманием к семейным вопросам.

Не удивительно поэтому, что, став президентом, он превратил политикум в подобие большой и, пусть недружной, все же единой семьи. Поэтому если его родственники, по крови или по политике, совершали оплошность, они удостаивались окрика, не более. Многое прощалось. К жестким мерам Виктор Ющенко прибегал редко. Но уж если прибегал, то это была действительно «жесть»: отставка или перестановка. Юлия Тимошенко «загремела» с поста премьера за непослушание. Кстати, она потом оправдывалась со слезами на глазах, к изумлению многих, на краткое время превратившись в обиженную девочку в углу на гречке.

Во многом отсюда стремление Виктора Ющенко в критические моменты собрать всех за круглым столом, заключить соглашение, - и при этом озвучивать свое мнение как единственно правильное. Призывая стороны к диалогу, Виктор Андреевич неоднократно намекал, что он знает и настоящую причину склок во власти, и истинные мотивы, которые движут действующими лицами, но, как добрый папа, не хочет выносить сор из избы. «Моя нация» - неоднократно говаривал Виктор Ющенко. А еще любил упоминать историю Моисея, давая понять, что у него есть особая миссия.

Если Виктор Ющенко претендовал на роль Папы, то Юлия Тимошенко быстро заполнила собой пустующий трон Мамы. Об этом недвусмысленно говорила ныне покойная Баба Параска. Тоже, кстати, любопытный персонаж: она вполне укладывалась в архетип женщины-мудреца, словно передающей свои опыт и знания ретивой преемнице. С Виктором Ющенко Юлия Владимировна была то женой на грани развода (и воплощала еще и архетип Тени-разрушительницы), то покорной дочерью, то заботливой энергичной мамой. И только в 2009 году, во время предвыборной кампании, она окончательно вышла на архетип Матери-Родины (слоган «Она работает… Она – это Украина»). Удивительно, но в битве Ющенко-Тимошенко сошлись подчеркнутые мужское и женское начала. Психоаналитики назвали бы действо сражением Анимы и Анимуса. Когда супруги ссорятся, страдают дети, о которых почти забывают.

Но сражение за реальную власть вряд ли завершилось бы промежуточной победой Дамы, если бы Виктор Андреевич не взвалил на себя сразу два архетипа.

А ребенка таки выплеснули

Претендуя на реализацию архетипа Отца, Виктор Ющенко на самом деле отыгрывал совершенно другой архетип, - всезнающего Младенца. Того, чьими устами глаголет истина. Не случайно на многих плакатах и постерах Виктор Андреевич был с ребенком, не зря особо переживал о судьбах детей-сирот. И – что особенно не согласуется с образом Отца, - Виктор Ющенко временами был либо эмоционален, либо нерешителен, либо демонстрировал излишне непосредственную реакцию на происходящее. Даже в предвыборной гонке избирателей приглашали выразить симпатию человеку-Ющенко («Ющенко – Так!») без оценки его предвыборной программы, ведь ребенок, наделенный мудростью, получает таковую из сакрального источника. Отсюда, кстати, и тяга президента 2004-2009 годов к пышным процессиям, которые с середины его срока обретают отчетливый скорбный подтекст. То ли дитя-мудрец скорбит о несовершенстве сего мира, то ли затерянный мальчик плачет о родителях.

Особенно ярко это проявилось в конце его президентского срока, когда в ходе итоговой пресс-конференции Виктор Андреевич намекнул, что народ не оценил его стараний, и даже высказал по сему поводу почти что детскую обиду.

В семье не без народа

На фоне глубоко символичных и сакральных Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко действующий Президент Виктор Янукович, на первый взгляд, не кажется привязанным к какому-либо архетипу. Максимум – руководитель. Умелец.

Однако если присмотреться повнимательнее, то Виктор Федорович не без архетипа. Во-первых, он воплощает образ мужчины (Анимус) с его деловой хваткой, силой и смелостью. И во втором туре президентских выборов 2010 года фактически Анимус встретился лицом к лицу с Анимой-Тимошенко. Кстати, последняя сделала все, чтобы соответствовать: резкий крен агитационных материалов в эмоциональную сторону, в то же время обещание «защитить» и т. п. Так что соревнование за голоса разыгралось, можно сказать, на ментальном уровне. Украинцам предлагали жесткую руку (Янукович) и пламенное сердце (Тимошенко). Во-вторых, Президент воплощает и многие элементы архетипа Мудреца: знает – как.

Однако, став главой государства, Виктору Януковичу пришлось решать, помимо множества реальных, и ментальную проблему. Она заключалась в том, что при политиках «Папе» и «Маме» народу, вопреки заявлениям о демократизации, нередко отводилась роль масс, чаще соглашающихся и поддерживающих политиков, но не влияющих на их решения. Особенно символично это было во время восхождений Виктора Ющенко на Говерлу или когда он отгородился от митингов на Банковой. Невольно между «массами» и руководителями образовывалась пропасть. И если бы Виктор Янукович продолжил традицию своего предшественника, эта пропасть бы только расширялась. А рейтинг власти – падал.

Поэтому действующий Президент уделяет особое внимание мнению народа. А также тому, что важнейшие решения принимаются в ответ на претензии снизу. Так было с Налоговым кодексом. Масштабная админреформа также выглядит ответом на недовольство властью, высказанное в рамках антиналогового Майдана. Это нарушает стройность архетипов, но по-другому нельзя, так как народ также обретает свой архетип.

Если ранее это была, как точно отмечал Виктор Ющенко, «заблудившаяся нация», то сейчас – «нация без иллюзий». До циников украинскому электорату еще далеко, но и романтизма в нем заметно поубавилось. Граждане все чаще объединяются для защиты своих интересов и в силу этого выходят почти на равные роли с политиками. Таким образом, социум вполне может либо разделить с Президентом архетип Мудреца, либо вообще стать источником Высшего знания.

Другие лица

Пока в высшей лиге разыгрывались ментальные войны, другие политики не торопились со сменой архетипов. Они скромно отошли на второй план, где сохранили свою самобытность. Но и их затронули перемены.

Спикер Верховной Рады Владимир Литвин несколько лет назад возглавил партию аграрного типа, отчего сразу перешел в категорию сельских украинских политиков. И автоматически попал в наследники Александру Морозу, эдакому Мудрецу с пасеки, от народа. Сейчас Владимир Литвин постепенно расширяет рамки целевого электората своей партии, стараясь не потерять ее «народности» (теперь она называется Народной партией), однако ему самому сложно определиться с образом и архетипом. В свое время он претендовал на роль «третьей силы», отголоски этого проявились в слогане «выбери нормальных» на местных выборах 2010 года. После первого спикерского срока Владимир Литвин сделал прямую заявку на тип Отшельника и до сих пор старается держаться его: он подчеркивает свою отстраненность, приверженность высшим ценностям и возмущение несовершенством окружающего и окружающих. Он бы и рад уединиться, но время такое. Особо ярко Отшельник во Владимире Литвине заговорил после 16 декабря, когда в Верховной Раде выступал заместитель Генерального прокурора. Именно в тот день спикер раскритиковал своих коллег за действия, мало совместимые с парламентской деятельностью.

На столь суровом фоне Арсений Яценюк – гиперактивный Первый ученик. Он задорно обличает и рвется в бой, заигрываясь в войнушку. Но как раз задор и подчеркнутая воинственность приводят к тому, что его воспринимают как несерьезного противника: слишком разителен контраст между образом Ученика и его заявлениями. Тем более, есть еще один Ученик, не менее старательный, - Сергей Тигипко. Не удивительно, что они жестко критикуют друг друга.

Их рельефно оттеняет Петр Симоненко. Именно ему приходится постоянно критиковать власть, сотрудничая с ней в рамках парламентской коалиции. Лидер коммунистов, вопреки своему желанию, воплощает архетип Тени. Но это не столько разрушительная Тень, как у Юлии Тимошенко, сколько Тень-предупреждение, вестник недоброго, если к его предсказаниям не прислушаются. Так главный коммунист страны постепенно смещается к архетипу Оракула.

Но кто же будет воплощать образ Отца? Как ни странно, по-прежнему Виктор Ющенко. Он на время отошел от дел, но не перестал следить за событиями. Сейчас это Отец-Отшельник, скорбящий о несовершенстве мира. Он же – последний штрих уходящей в прошлое концепции политики как семейных отношений.

Политика прагматизма построена не на чувствах, а на всеобщем договоре. Иными словами, что-то отдавая, социум желает что-то получить взамен. Теряя сакральность, политпроцесс становится работой. Здесь мало места чувствам. Напомним, в антиналоговом протесте на первый план вышли конкретные претензии, а не недовольство как эмоция. Поэтому политики станут все чаще подчеркивать свой профессионализм и деловые качества. Мудрец останется мудрецом, а Маме придется подумать о коррекции. Отшельник и Оракул также претерпят метаморфозы, а вот первые Ученики останутся, скорее всего, без особых изменений.