Украинцы на самом деле не хотят никакого правового государства, чтобы ни за что не отвечать.
Правовое государство у нас строят, как раньше коммунизм. С
тайной надеждой — авось не доживем! Все только и говорят что о верховенстве
закона. А в глубине души желают ему провалиться в тартарары вместе с судами и
уголовным кодексом.
Наш человек знает: жить не по лжи нельзя! Высшая радость для
него: творить все, что взбредет в голову и ни за что не отвечать. Ни один из
героев украинских сказок не платил за квартиру, не служил в прокуратуре и даже
не ездил по правилам уличного движения. «Анархия — мать порядка» — такой лозунг
мог родиться только в нашей стране. Как и анекдот про вуйка, свято уверенного,
что убивать москаля можно без риска схлопотать сдачу. (Помните: «А якщо москаль
вас вб’є?» — «О, а мене ж за що?»)
В Украине не придерживаются не только международного права, но
даже простых норм человеческого общежития. Только наш патриот может верить, что
дешевый газ бывает за карие очи и черные брови, а хорошее отношение — за плевок
в борщ соседу. «Якби ви знали, як нас не люблять!» — часто жаловались мне
национально-свидомые упыри. На что получали ответ: «А кого любите вы? Поляки для
вас — «ляхи», евреи – «жиды», а все остальные украинцы, кроме вас, — «зрадныки».
Чего ж вы хотите?».
Каждый из наших граждан настолько убежден в собственной
справедливости, что напрочь отрицает ее у другого. Поэтому храмы отечественной
Фемиды пребывают в запустении. Меньше всего типичный районный суд похож на программу «Судові справи». Зайдите и
убедитесь.
Вместо симпатичного судьи с интеллигентской бородкой —
секретарши, дремлющие в канцелярии на засаленных папках. Вместо духа закона —
запах принесенного из дому борща. Вместо строгой тишины, в которой пристало
взвешивать человеческие вины, — мышиная возня никогда не кончающегося ремонта. В
зале заседания вас еще может поразить государственный тризуб, прицепленный
набекрень, как шапка разбойника. Сразу чувствуется: в этом месте не жалеют
времени на установление истины — ни о чем другом даже не думают! Гражданские
иски тут могут мариновать годами, как во времена тяжбы Ивана Ивановича с Иваном
Никифоровичем. Разве что мостовые перед входом стали заливать асфальтом, лишив
свиней конституционного права принимать ванны в уличных лужах.
Пустячное дельце с одной газеткой, обозвавшей меня маньяком,
мурыжили больше трех лет. Все выясняли: «маньяк» — это оскорбление или
медицинский термин? Редакция газеты практически переселилась в суд, а я был
вынужден на время приостановить литературную деятельность, занятый только
написанием полного собрания обвинительных речей. Все очень устали. Судья трижды
ходила в отпуск, который, по закону, тянется у нее целых два месяца.
Вражина-редактор то валялся у меня в ногах, умоляя принять отступного, то
пророчил, заходясь в истерике, что я плохо кончу. Но я хотел, чтобы все было
только по закону! И в результате получил-таки свои десять тысяч за нанесенную
обиду. И в придачу — стальные нервы, которым не страшны теперь конец света и
дорожные пробки. Но что касается удовольствия, то и я, и проигравшая сторона
чувствовали себя жертвами правосудия настолько, что вместе отправились пропивать
выплаченные мне деньги в ближайший ресторан,
поклявшись, что в следующий раз будем выяснять отношения только на дуэли.
Кстати, в шоу «Судові справи» инсценировка этой истории заняла… пятнадцать
минут! На экране все выглядело так, словно процесс — игра, а не повод для
преждевременного инфаркта.
Попытки навести порядок в нашей правовой системе всегда
напоминали генеральную уборку в квартире безумной домохозяйки. Устав от
самодержавного гнета, в 1917 году придумали революционную законность. В
результате отрубленные человеческие головы стали валяться на улицах, как гнилые
арбузы. Не удовлетворившись достигнутым, через двадцать лет провели Большую
чистку — выловили всех скрытых троцкистов и японских шпионов, а заодно тех, кто
ни слухом, ни духом ничего не знал ни про Троцкого, ни про Японию! «Я не могу
быть американским агентом, так как не знаю американского языка», — жаловался в
ЦК знаменитый революционный матрос Дыбенко, муж первой советской
женщины-дипломата Александры Коллонтай. Но шлепнули и его — за то, что плохо
учился. А совсем недавно орали: «Бандитам — тюрьмы!». Причем громче всех — те,
кого в результате… и посадили.
Коллективная безответственность неизбежно приводит к массовым
репрессиям. Ведь для полной справедливости нужно посадить всю страну, не
разбираясь, кто в чем виноват. Ибо у нас трудно найти человека, не обманывавшего
государство, не грабившего народ, не расхищавшего социалистическую собственность
или не добывавшего капиталистическую — незаконным путем. Сидеть должны все! Кто
— за старое, кто — за новое. Остальные — авансом. За преступления, которые могут
совершить в будущем, но еще не успели. Одновременно должны действовать «Судебник
Ивана Грозного», сталинская Конституция и мифическое «Звичаєве право запорізьких
козаків» — чтобы никто не избежал наказания. Власть — от Бога. Но законы — от
людей, находящихся при власти. Поэтому в них мало божественного. То, что
считается преступлением в одни времена, при изменившихся обстоятельствах может
оказаться подвигом. В дни мира казнят за то, что поднял руку на соседа. А в дни
войны — из-за того, что рука не поднималась.
Узаконенный грабеж государством имущества обывателей называется
налогом. А справедливое уклонение последних от попыток запустить руку в их
карман — подрывом общественных институтов. При этом только слепой не видит, что
за последние пятнадцать лет власть и олигархи прочно пересели в «Мерседесы» и
персональные самолеты, а честный налогоплательщик по-прежнему трясется на работу
в трамвае. Или, в лучшем случае, в малолитражке — осторожно уступая «Мерседесам»
дорогу.
Но бесконечно так продолжаться не может. Рано или поздно
народного гнева не избежать. Встанут с вилами, с косами, начитавшись
шевченковских «Гайдамак», и вновь запылают коттеджи новых украинцев, как
когда-то пылали усадьбы старых. Ибо пятью хлебами накормить бомжей удалось
только Христу — и то многие из осчастливленных погибли в образовавшейся давке...
Умный человек сам себе устанавливает правила. Он считает:
судите меня после смерти, по каким угодно законам. Но при жизни — я сам себя
судить буду. А заодно — и вас. Только подсудимые не понимают этого и верят в
справедливый суд.
Взял тут
http://www.segodnya.ua/news/14341862.html
Рубрика "Блоги читачів" є майданчиком вільної журналістики та не модерується редакцією. Користувачі самостійно завантажують свої матеріали на сайт. Редакція не поділяє позицію блогерів та не відповідає за достовірність викладених ними фактів.