Как Лев Николаевич поссорился с Иваном Сергеичем

Фейт на своем блоге поднял тему: "Были ли писатели -классики и в жизни столь любезны и благообразны"

Безмятежным утром 26 мая 1861 года в гости к Фету в его имение Степанково в одной коляске приехали Тургенев и Толстой. День прошел как обычно: совместная прогулка в ближайшую рощицу, неспешный обмен новостями, легкий ужин.
Все началось на следующий день. Вот как об этом рассказывает Фет:
«Утром в наше обыкновенное время, то есть в 8 часов, гости вышли в столовую, в которой жена моя занимала верхний конец стола за самоваром, а я в ожидании кофея поместился на другом конце. Тургенев сел по правую руку хозяйки, а Толстой по левую. Зная важность, которую в это время Тургенев придавал воспитанию своей дочери, жена моя спросила его, доволен ли он своей английской гувернанткой. Тургенев стал изливаться в похвалах гувернантке и, между прочим, рассказал, что гувернантка с английской пунктуальностью просила Тургенева определить сумму, которою его дочь может располагать для благотворительных целей.
— Теперь, — сказал Тургенев, — англичанка требует, чтобы моя дочь забирала на руки худую одежду бедняков и, собственноручно вычинив оную, возвращала по принадлежности.
— И это вы считаете хорошим? — спросил Толстой.
— Конечно, это сближает благотворительницу с насущною нуждой.
— А я считаю, что разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену.
— Я вас прошу этого не говорить! — воскликнул Тургенев с раздувающимися ноздрями.
— Отчего же мне не говорить того, в чем я убежден? — отвечал Толстой.
Не успел я крикнуть Тургеневу: „Перестаньте!" — как, бледный от злобы, он сказал: „Так я вас заставлю молчать оскорблением".
С этими словами он вскочил из-за стола и, схватившись руками за голову, взволнованно зашагал в другую комнату. Через секунду он вернулся к нам и сказал, обращаясь к жене моей: „Ради бога, извините мой безобразный поступок, в котором я глубоко раскаиваюсь". С этим вместе он снова ушел».

Казалось бы, ничего не значащая перебранка, даже — всего лишь словесная пикировка. И трудно поверить, что это могло стать причиной многолетней размолвки между двумя великими русскими писателями. Но об этих предположениях чуть позже. А пока о том, как развивались события в дальнейшем.
Возможно, для этой вспышки темпераментов имелись и более глубинные, личные мотивы. Так, во время ссыльной жизни Тургенева в Спасском-Лутовинове между ним и любимой сестрой Толстого Марией Николаевной, жившей по соседству, завязалась «опасная дружба». Но из-за особого тургеневского отношения к женщинам она распалась, оставив глубокий след в сердце Марии...
Итак, после этой кухонной ссоры бывшие друзья немедленно отбыли из Степановки: Иван Сергеевич отправился к себе в Спасское, а Толстой — в Новоселки, откуда сразу же, утром следующего дня, т. е. 27 мая, отправил Тургеневу записку с требованием письменных извинений: «... напишите мне такое письмо, которое я бы мог послать Фетам», — писал в ней Лев Николаевич.
Тургенев против мировой не возражал и в этот же день, 27 мая, ответил на послание Толстого. Правда, в нем он не только извинялся, но и ставил точку в их дружбе.

«1861. Май 27. Спасское.
Милостивый государь Лев Николаевич! В ответ на Ваше письмо я могу повторить только то, что сам почел своей обязанностью объявить Вам у Фета: увлеченный чувством невольной неприязни, в причины которой входить теперь не место, я оскорбил Вас безо всякого положительного повода с Вашей стороны и попросил у Вас извинения. Происшедшее сегодня поутру показало ясно, что всякие попытки сближения между такими противоположными натурами, каковы Ваша и моя, не могут повести ни к чему хорошему; а потому я тем охотнее исполняю мой долг перед Вами, что настоящее письмо есть, вероятно, последнее проявление каких бы то ни было отношений между нами...»

Казалось бы, инцидент исчерпан... Но тут, словно по велению злого рока, письмо, отправленное Тургеневым Толстому, вечером того же дня возвратилось к нему обратно. Иван Сергеевич это же письмо отсылает Толстому снова, предварительно сделав на нем приписку следующего содержания: «Иван Петрович (И.П. Борисов) сейчас привез мне письмо, которое мой человек по глупости отправил в Новоселки, вместо того, чтобы отослать его в Богуслав. Покорнейше прошу извинить эту неприятную оплошность. Надеюсь, что мой посыльный застанет Вас еще в Богуславе».
Но Толстой, не получивший ответа на свое письмо, отправленное сразу же после ссоры, был разгневан настолько, что на следующий же день послал нарочного в Спасское с вызовом Тургенева на дуэль. И сразу же вслед за этим посланием он отправил еще одно, в котором, по словам Софьи Андреевны, сообщал, что «не желает стреляться пошлым образом, т. е. что два литератора приехали с третьим литератором, с пистолетами, и дуэль бы кончилась шампанским, а желает стреляться по-настоящему и просит Тургенева приехать в Богуслав к опушке с ружьями».

Утром пришло письмо от Тургенева, в котором он сообщал, что не желает стреляться, как предлагает Толстой, а желает дуэли по все правилам. На это Лев Николаевич написал Тургеневу: «Вы меня боитесь, а я вас презираю и никогда дела с вами иметь не хочу».
Миновало лето... В сентябре Тургенев уехал в Париж. Проживавший в это время в Москве Толстой как-то находясь в приятном расположении духа, отправил через книготорговца Давыдова Тургеневу письмо, в котором, жалея, что их отношения враждебны, в частности писал: «Если я оскорбил вас, простите меня, мне невыносимо грустно думать, что я имею врага».
Однако это письмо дошло до адресата с большим опозданием. И в то время, как Львом Николаевичем овладело смирение, Тургенев испытал очередной приступ неприязни к Толстому и под влиянием этих антипатичных чувств написал ему далеко не дружеское письмо.
«...Я узнал, что Вы... называете меня трусом, не пожелавшим драться с Вами и т. д. Но так как я считаю подобный Ваш поступок после того, что я сделал, чтобы загладить сорвавшиеся у меня слова, — и оскорбительным, и бесчестным, то предваряю Вас, что я на этот раз не оставлю его без внимания и, возвращаясь будущей весной в Россию, потребую от Вас удовлетворения...» — такое послание 26 сентября из Парижа отправил Толстому разгневанный Тургенев.
Итак, вместо мира — обострение вражды. Но Толстой на этот выпад в письме от 8 октября ответил отказом и одновременно просил извинения. Но это письмо не повлияло на неприязненные отношения между Толстым и Тургеневым...

Их размолвка продолжалась ни много ни мало целых семнадцать лет! Наконец 6 апреля 1878 года Толстой отправляет Тургеневу в Париж письмо, делая тем самым шаг к примирению.

«В последнее время, — писал Лев Николаевич, — вспоминая о моих с вами отношениях, я, к удивлению своему и радости, почувствовал, что я к вам никакой вражды не имею. Дай бог, чтобы в вас было то же самое. По правде сказать, зная, как вы добры, я почти уверен, что ваше враждебное чувство ко мне прошло еще прежде моего.
Если так, то, пожалуйста, подадимте друг другу руку, и, пожалуйста, совсем до конца простите мне все, чем я был виноват перед вами.
Мне так естественно помнить о вас только одно хорошее, потому что этого хорошего было так много в отношении меня. Я помню, что вам я обязан своей литературной известностью, и помню, как вы любили и мое писание и меня. Может быть, и вы найдете такие воспоминания обо мне, потому что было время, когда я искренне любил вас.
Искренно, если вы можете простить меня, предлагаю вам всю ту дружбу, на которую я способен. В наши года есть одно только благо — любовные отношения между людьми. И я буду очень рад, если между нами они установятся.
Гр. Л. Толстой».

По свидетельству Анненкова, Иван Сергеевич, читая это послание Толстого, плакал. И тут же, немедля, отозвался на эту первую за семнадцать лет весть своего бывшего друга.

«8 мая 1878. Париж.
Любезный Лев Николаевич, я только сегодня получил Ваше письмо... Оно меня очень обрадовало и тронуло.
С величайшей охотой готов возобновить нашу прежнюю дружбу и крепко жму протянутую мне Вами руку. Вы совершенно правы, не предполагая во мне враждебных чувств к Вам; если они и были, то давным-давно исчезли, и осталось одно воспоминание о Вас, как о человеке, к которому я был искренне привязан; и о писателе, первые шаги которого мне удалось приветствовать раньше других, каждое новое произведение которого возбуждало во мне живейший интерес. Душевно радуюсь прекращению возникших между нами недоразумений. Я надеюсь нынешним летом попасть в Орловскую губернию — и тогда мы, конечно, увидимся. А до тех пор желаю Вам всего хорошего — и еще раз дружески жму вам руку.
Ив. Тургенев».

Свидание Льва Николаевича с Тургеневым произошло 8 августа 1878 года: Толстой встретил Ивана Сергеевича в Туле. В Ясной Поляне Тургенев провел два дня...
2 сентября того же года Тургенев еще раз посетил яснополянское имение Толстого. На сей раз он находился там три дня.
Так завершилось семнадцатилетнее противостояние двух гигантов русской и мировой литературы.

(с)