Про публичность.

Непонимание - рождает кстати и заблуждения. Например о том что это все у них происходит потому, что их много и часто бьют палкой.  Что есть где-то в сферическом вакууме какие-то специальные конструкции что это обеспечивают. Ну например "нормальные государства". И потому нам мол тоже нужно такую конструкцию построить, купить или украсть. И бить почаще, ага. Которые заблуждения - проблему как правило усугубляют. 

А корень проблем - кроется все в той-же самой публичности. Вернемся к истокам, когда-то давно и далеко отсюда жил-был король. Ну пусть к примеру - Людовик, хотя не суть важно. Но раз Людовик - то пусть будет например Девятый. И была у него странная привычка, покидать свой дворец крепко укрепленный и богато украшенный, садиться под каким-то дубом, и творить там суд. Прошу заметить, не в тронной зале и не в пыточном подвале (хотя и то и другое у него имелось), а под дубом, ага. На свежем воздухе. А почему?

А потому что еще тогда - он пытался это делать ПУБЛИЧНО. Что мол это он, короьь такой-то сказал, Петю - повесить, А Марьванне - вернуть Марьпетровне двух неправедно поиметых гусей. Патамушо это он, Девятый - так решил. Он мог решить правильно или неправильно, но это его ответственность, и за эти решения - пусть про него как хочет так и думает кто угодно. Велика была его власть (недаром ведь король), но судить его полагалось не по той власти (богом данной, или предками завоеванной) а по решениям, по тому как эту власть он употребляет. И всяк волен придти и на это посмотреть. Даже кошка, ага. Мы этого уже не понимаем.

Хотя еще задолго до того Людовика - и власть и суд так в особенности - всегда были ПУБЛИЧНЫМИ. Публичность их - важнейшая часть самого механизма и всей конструкции, без которой - все это не работает. Стражник с алебардой "и в форме" всегда олицетворял власть и закон, а не ночной тать с ножом и в маске. Хотя убить и тот и другой могут, ага. 

Но тут нам не повезло уже с историей. Всякие там кухарки управляющие государством, власть масс вместо власти личности. Личность может быть публичной, а "массы" - нет. На эти грабли наступили еще древние греки со своей демократией. Они смогли дать народу власть, но не смогли дать ему публичность, оттого самые публичные из них - стали заметно ровнее всех прочих. Олигархами их тогда назвали. И для обуздания публичных олигархов - им пришлось придумать еще более публичных тиранов. Римляне чуть лучше справились с этой проблемой, придумав делегирование власти, и узаконив ту самую публичность. Но и у них под конец - повторилась вся история, правда вместо тиранов - стали у них диктаторы. Но история и развитие политических механизмов - на том не остановилось. Во всем мире, но не у нас :) 

Непубличные по определению массы - не могли публично править. Они и вообще править не могли на самом деле, потому вместо них это делали всякие вожди, бюрократы да "серые кардиналы", но делали они сие предельно непублично. Даже когда их морды висели над каждым столом и на каждой стене - они не правили, они "выражали волю масс". Как умели так и выражали... А сам процесс правления - оставался сугубо непубличным. И любое решение - обязательно апеллировало к "материалам съезда", к "воле народа", к "материалам дела", в конце концов к "крайней необходимости", но никогда - не к воле (уму или совести) человека чья фамилия известна. Не так делегация полномочий произошла, как делегация ответственности, и действительно, это "волей народов" шли эшелоны в ГУЛАГ или красноармейцы парадом в Бресте, пред принимающим парад Гудерианом. А теперь и вопрос некому задать. Они еще тогда знали что "возникнут вопросы", и потому заблаговременно позаботились. Нет, конечно были попытки свернуть это все на злого Йоську, глупого любителя кукурузы или еще какое "полупубличное" лицо, но то все шум, а истинная суть системы - та самая анонимность и "не сыскать концов". 

То же самое и с судом было. Никто не боялся хорошо освещенной залы где при большом стечении народа решат его судьбу те люди, что фамилию свою напишут под приговором. А все боятся непонятных всяких подвалов, где по ночам безымянные процессуальные винтики будут бить его по почкам и зажимать в дверь яйца. И никто того не увидит, и никто даже не услышит что он тогда сказал. Суд перестал быть публичным и перестал быть судом. Но перестало быть публичным и преступление. И то что расскажет или подпишет человек с разбитым в кровь лицом и переломанными пальцами - не прочитают ни его дети, ни его соседи, ни его друзья. И никто из тех кто таки знает "как было дело" на самом деле. Оно не ляжет никаким местом на его совесть. Все равно что он там уже напишет, тем более что напишет он все равно все о чем его попросят. Если конечно хорошо попросят. В чем тогда суть суда? А ни в чем. ее нет более, права на суд - у нас нету. 

И вспомнив тот самый дуб от Людовика - мы можем сходить на экскурсию в любой суд сегодняшний. Для начала вас туда не пустят. Там на входе сидит дядька с дубинкой, что внимательно спросит что вы там забыли, и перепишет паспортные данные. И его не парит что по всем законам у нас до сих пор правосудие осуществляется гласно и публично. Никого это не парит и уже давно. Удобство судей (и прочего аппарату) там считается важнее. Но еще важнее не то удобство, в конце концов судить ПУБЛИЧНО - то их работа, сама суть ее, а именно обеспечение "непубличности". Телекамера в зале суда - уже трагедия, хотя тот Людовик мог лишь мечтать о ней под своим дубом. Чего только стоят всякие заявы, мол "подсудимый превращает заседание в цирк и работает на публику". Так а на кого черт побирай ему работать? Суд (нардный еще недавно) - это именно то место где он может и должен оправдаться за дела свои ПЕРЕД ОБЩЕСТВОМ. Именем которого общества - его и судят кстати. Перед людьми оправдаться, а не перед бумажками, законами, "процессуальными фигурами" и тому подобными техническими подробностями. Мы извратили и изувечили сам принцип и институт до неузнаваемости, превратив его в полный антипод самого себя. 

Но и это не самое интересное.  Самое интересное начнется когда мы почитаем решение. Там будет "закон передбачае" или "закон не передбачае". А потом Гарант Конституции нам скажет с голубых экранов, мол "все это неправильно, я очень сожалею но сделать ничего не могу". Мол бамажка есть такая... Бамажка - сильнее Конституции и сильнее Гаранта. Недостатки закона - есть веский и кошерный повод кого-то посадить в тюрьму, или там выгнать из собственного дома, но никакие деяния его, репутация, здравый смысл и элементарная логика - не повод его от той грустной судьбы избавить. Таков наш суд. Процесс полностью доминирует над сутью. Но на самом деле не процесс даже, а тот самый "принцип непубличности", а сам процесс - лишь его маскирует. Кто всерьез судился - тот знает где именно, кем и как "принимаются решения" на самом деле. И это далеко не зал суда. Обстановка там максимально приватна, шоб не сказать интимна... Но собственно зачем? Что мешает все тем-же людям делать все то-же самое публично? В зале суда "обсудить вопрос" и изучить содержимое чемодана с аргументами, а не в дальнем углу проверенного кабака? И что им мешает написать в решении что "Аргументы <сторона_1> оказались весомее чем аргументы <сторона_2>", а не писать там муть какую-то что мол "в справке из ЖЭКа  в третьей строке - неправильно стоит запятая, и потому суд бессилен защитить ваши интересы"? Разница тут лишь в одном, в той самой ПУБЛИЧНОСТИ. 

И третья сторона у той медали есть. Любой Вася может придти под дуб и там увидеть, что Пете - за кражу коровы отрубили руку. И делать выводы, а стоит-ли воровать коров. Это важный (шоб не сказать - главный) результат публичного правосудия, прецедент называется. Но никогда тот Вася не сможет попасть в интимный угол кабака где принимаются решения сегодня, и даже в тот зал где оглашается решение. А даже если попадет - то ничего он не поймет в той галиматье что будет в том решении написано. Это еще понятно зачем врачи пришут неразборчивым почерком и узким своим жаргоном, которого кроме них никто не понимает. Ибо нефиг попусту волновать поциента. Врачи пишут для врачей. Но для кого пишут судьи, для судей? А смысл в том какой? Все, процесс убит напрочь, потеряв остатки даже смысла. Погиб, потеряв ту самую публичность. 

И не только в судах тут дело. Те самые короли - публично наряжались в парчу и бархат, строили себе дворцы и прочее. И не стеснялись этого. Скажу более - из под них горшки выносили всякие пэры Франции, имея возможность воочию убедиться каков сегодня у короля стул. С кем он лег в постель и когда встал. Это был таки экстремально публичный образ жизни. Обратная сторона власти. И в этом был глубокий смысл. Любой из тех кто ему постель стелит или горшки выносит - имел полную возможность его ножом штрикнуть или мышьяком травануть. Как оно кстати неоднократно и случалось. А всякие эти "королевские советы" да "палаты лордов" были придуманы лишь для упрощения процесса, шоб не утруждали они себя всякой уголовщиной. И каждый божий день, что стулом своим, что отходом ко сну или пробуждением - доказывал король этим вот своим "ближним" - что мол не нужно его ножом штрикать или мышьяком травить. Патамушо он хорошо какает (и соответственно - хорошо кушает), вовремя ложится спать и вообще пай-мальчик. А те люди которым он это доказывал - были снова таки людьми публичными. 

От ножа в печень или специального посола суши - никто из них не застрахован и сегодня. Но кто такой в конце концов майор Мельниченко, или там прочие Дрижчаные? Никто о них никогда не слышал пока они не повылазили из под легендарных диванов. Изменилось то, что теперь эти люди непубличны. Они "типа никто", не герцоги и не графья а просто из грязи. Но таки в князи, ибо реальная их власть - по прежнему высока. "Близость к телу" оно теперь называется. Те дворцы которыми некогда короли украшали свои столицы - переместились куда-то в тихие места за шестиметровые заборы. И журналюг что хотят воочию лицезлеть тот самый золотой горшок - теперь гоняет непонятная охрана с собаками. Не королевская даже гвардия, последний резерв пред ликом супостата, а вообще непонятно кто. Снова непубличность. Да и сам дворец - теперь не достояние казны, а собственность непонятно чьих офшоров. Непубличных, ага. 

Но бог с ними с историческими параллелями, последствия все это имеет сегодня и самые прямые. Одно дело лишить имущества или жизни соседа Васю, у которого корова вчера отелилась, а на прошлой неделе - дочка (причем непонятно от кого), и совсем другое дело - непонятное и анонимное "лицо в толпе". Вася тот может быть и разгильдяй, вон и забор у него покосился давно, но за разгильдяйство - ему хорошо по жопе дать, а не пулю в затылок или 15 лет с конфискацией. Даже если тому Васе - не нравятся действия местных ментов. Тут уж не до "суровой буквы закона", тут мы видим ЧЕЛОВЕКА, к которому абстрактна буква - неприменима. А для "абстрактного лица в толпе" - как раз та самая буква, и ничего более. А человека мы в нем видим ровно в меру его публичности. Мы можем его как человека любить, жалеть или ненавидеть, но это все далеко не "мертвая буква". Та самая публичность - она защищает на самом деле. Никому не придет в голову совать дубинку в зад какому Мустафе Найему за 50 гривен взятки, а анонимному донецкому дядьке - пожалуйста. Никакой участковый мент не начнет насиловать в посадке там какую Катю Осадчую или Яну Клочко. Да ему в голову такое не придет даже. 

Публичность защищает. Об этом знают американцы и европейцы, что вечно ходят с дебильными улыбками и заборы выше чем по колено - не строят. Это не просто так, они ценят публичность, ибо знают что это и зачем. С той-же целью они исправно платят штрафы, налоги, выполняют законы, и даже отправляют функции судей и президентов. Публично. Они наивные люди, ага, они верят что публичность их защитит. У нас все не так, мы верим в совсем другое, в то что нас защитит анонимность и загадочность. Заборы в 6 метров и непонятно какая охрана. У нас тренд явно противоположный. И мы в какой-то степени правы, ибо без анонимности - у нас не выжить, ну как минимум "пересичному". Но лишь в какой-то степени правы, потому что публичность - защищает тоже. Ну такая, специфическая "публичность", в узких кругах. Потому детей прокуроров - редко сажают даже за убийство, потому отжать завод у даже самого оппозиционного нардепа - считается в целом очень плохой идеей, ну и всякое такое прочее. Эта специфика "защитных механизмов" породила у нас свой, особый тип "публичности". А вместе с ним и разделение общества на сферы той самой "публичности", границы которых - исполосовали общество вдоль и поперек. И многие проявления этого естественного (и в целом неизбежного) эффекта - мы теперь воспринимаем как какие-то отдельные и "особые" недостатки нашего общества, проявления там всяких несправедливостей, дискиминаций и.т.д. Которые рвемся исправлять еще большим искривлением и искажением системы, самого общества с его механизмами, структурами и институциями. Исправлять усугубляя. 

И это все отражается в итоге на менталитете. Если американец смотрит фильм "Враг государства", то он испытывает удивление и возмущение. Для него - изображенная там ситуация есть эксцесс и неподобство. Мы воспринимаем те события как должное, и лишь удивляемся почему все там такие нервные. Мы не понимаем даже почему они нервничают, ага. Ведь сам фильм - о непубличной власти. Которая для них - есть раковая опухоль, а для нас - вообще единственно известный нам вариант, для нас это норма. Мы все думаем как-бы так богу помолится, что-бы рычаги те непубличные попали в руки "хороших людей", и не более. И даже мечтаем где-то о тех рычагов усилении, мол тогда порядка будет больше несмотря на всю кривизну рук. Многие хотят увидеть как непобедимую прокуратуру натравят на "талантливую семью", хотят увидеть как тот бездушный механизм будет выдавливать из них кишки с не переваренной еще икрой. Но мало кто хочет увидеть над ними СУД. Настоящий. Мы просто не верим в "настоящий суд", это да, но зачем нам тогда суд вообще? Что противники власти что ее сторонники - стремятся на самом деле к усилению тех самых "механизмов", это как рак, что пожирает и больных и здоровых. В нашем обществе нет к этому иммунитета, и нет даже зачатков его. Нет самого понимания сути происходящего. 

Мы все делаем на самом деле одинаково, и проклятые спекулянты, что в интимных местах рассчитываются черным налом, и судьи, что от нал потом берут в местах не менее интимных, и Президент, что прячется за шестиметровыми заборами, непонятной охраной и шеренгой политических троллей, и даже пересичный, что набивает баксами матрас и требует льгот на коммуналку. Мы все стремимся в тень. Мы ищем там безопасности. Разрушая ту самую публичность, и всячески извращая той публичности артефакты и механизмы. А потом орем благим матом "ой как больно", когда та "машина непубличности" случайно захватывает в жернова наши собственные яйки. И тут мы снова все равны, и Президент и пересичный, нам всем одинаково больно, хотя Президент орет конечно громче, на то ему и рупор дан.... Ну а о чем орем, и что мы собираемся со всем этим по итогу делать?