Не обманешь - не продашь

Во всех наших бедах виновны жадные барыги и коррупционеры. Вот если бы торговлей занимались честные чиновники - все было бы просто отлично!

Вас никогда не пытались виноватить на ровном месте? Что ваши занятия, может быть и необходимы, но по-большому счету глубоко порочны? И вы должны в глубине души стыдиться своей работы, даже наедине с собой? И пусть вы не стопроцентный торговец, а сперва чего-то создаете, но создаете для продажи — то это все равно предосудительно. Сразу сделаю оговорку, что речь не идет о преднамеренном обмане покупателя, когда ему пытаются втюхать осетрину второй свежести. Или когда вы — единственный благодетель на вашем рынке, как наша милиция, например. И никто не может от вашего товара или услуг отказаться, какую бы цену вы не назначили. Нет, речь идет о нормальном добровольном обмене. Но вы все равно — вор и обманщик. И вот почему.

Подавляющее большинство аборигенов этой планеты вполне искренне уверены, что при честном обмене товарами и услугами происходит обмен равных ценностей. При этом под ценностью это же большинство подразумевает и стоимость. То есть, если я потратил на изготовление табуретки один час, а вы потратили на вязку носков тот же час, то когда мы поменяемся результатами нашего труда, мы обменяем одинаковые затраты труда и времени. А кроме того, вы цените мою табуретку одинаково высоко со своими носками. Вровень, так сказать. И только в этом случае обмен будет честным.

На почве этой глупости выросли целые джунгли социал-экономических теорий. Так например считал профессиональный захребетник и иждивенец Карлуша Маркс. Сидя на пособии своего корешка-буржуя Энгельса и родни своей жены, он бодро рассуждал, как этой кровосос Энгелс эксплуатирует своих шахтеров. По бородатому живодеру выходило, что товарищ Фридрих платит своим рабам за тонну угля меньше, чем эта тонна стоит на рынке плюс накладные расходы. То есть меньше, чем его оценивает покупатель, который тоже чего-то там сделал. И вот с этих двух процентов они с корешком и живут и Интернационал создают. То есть торговля есть зло, потому что обмен неэквивалентный. Дескать, справедливость только тогда будет достигнута во всем своем пролетарском величии, когда будут обмениваться исключительно равные (по затратам времени на их производство) вещи и услуги.

И сейчас этот бред нет-нет, да и дает острые рецидивы социал-уравнительного характера. Правда непонятно, при чем тут время на изготовление? Если я тачаю пару сапог вдвое быстрее и ловчее, чем вы, то по Марксу-Ленину-Кейнсу я должен за них получить за каждую пару вдвое меньше. То есть должен быть наказан за умелость и трудолюбие. Такой естественный отбор рукожопых и тугодумных особей. Нет, товарищи всех мастей оговариваются, что речь идет об однородном продукте и однородном труде. Ну, при их бессознательном отторжении индивидуальности это как раз понятно. Все мы — малые винтики социальной мясорубки! Эгалитаристам просто неуютно оставаться наедине со своей бездарной пустотой, вот и стремятся всех под себя уподобить. А мы не селедки в косяке. Мы приматы, и для нас крайне важны индивидуальные предпочтения. Как же, как же, когда я иду к стоматологу, меня очень интересует как раз разнородность этого палача по сравнению с другими. В том то и дело, что мы все разные, и найти стандарт очень трудно. Да и зачем? Пусть клиент сам оценивает, насколько я ему полезен!

Нет и еще раз нет, отвечают аборигены! Только специально обученый бюрократ должен решать, сколько времени в среднем надо потратить на выращивание мешка картошки. А потом он же определит и его стоимость. То есть пропорции обмена на мешок капусты. И под этот шаблон подгонит всех «товаропроизводителей». Вот какой нужный и занятой человек, наш милый чиновник! А без него — анархия, коррупция и сплошной обман покупателя подлыми барыгами.

Чушь все это в самом своем корне. Потому и происходит обмен, потому только торговля имеет смысл, что она всегда не эквивалентна! Обмен, если он добровольный, происходит разными ценностями. Но! При этом богаче становится каждый из его участников. А не один нагревает другого, как это представляет себе дикий обыватель. Вот такой вот непосильный для многих парадокс. Вам нужен мешок картошки, которая есть у меня. Мне нужен мешок капусты, которая есть у вас. Времени мы потратили одинаково. Но! Мне капуста нужнее, чем картошка, а вам — наоборот. Ценность разная, субъективная ценность, которая нигде не существует, кроме как в наших головах. И возникает в момент обмена, а не высчитывается Охрименкой по таинственным таблицам справедливости. И мы с вами, оба уходим довольные, похихикивая над лохом, которого так ловко нагрели. То есть друг над другом. Оба — лохи. Никто никого не обманул. Оба стали богаче.

Кроме того, именно то, что меняются разные затраты труда и таланта, позволяет наращивать разделение труда, специализацию и производительность. Богаче становятся все. А то ощущение некоего обмана, которое возникает у многих торговцев и которое тщательно культивируется паразитами — правильное. Вам деньги нужнее товара. Но покупателю-то товар ценнее его денег! Просто оба стесняются признаться в своем нормальном, здоровом эгоизме и все! Слишком интенсивно бюджетники, начиная с детского сада и школы, калечили наше Я. Слово эгоист — ругательное, это твердо усвоили все. А альтруист — хорошее. Но почему под эгоистом понимается тот, кто не пляшет под дудку альтруистов, не потакает их прихотям — все равно непонятно. И кто тогда такой альтруист — тоже. Просто более ловкий манипулятор-паразит?

Свободная торговля только обогащает всех ее участников, если соблюдены всего два простых условия. Во-первых, в фантик у вас должно быть завернуто то, что на фантике написано, а не окаменевшие экскременты экономистов (Нет обмана). А во-вторых, покупатель или продавец должны быть вправе отказаться от сделки без объяснения причин (нет принуждения). А то, что разные кабинетные скунсы будут вам бубнить про «объективную стоимость» — чушь. Потому что нет такого над человеческого субъекта, который в каждой сделке определит эту объективную стоимость. Кроме чиновника, разумеется. Потому он и пламенный борец за обмен «равным рабочим временем», что его время не стоит ничего. Потому что никем не ценится. И они это — чувствуют всеми фибрами своей души. Потому и стараются парализовать будущую жертву грабежа ядом вины. Что бы сподручнее было обирать, а подлая барыга еще и сама себя считала гнусной тварью, живущей с народного горя. А не подлинных упырей этого мира — государственников.