Ответ Евгению Гришковцу

14 травня 2014, 17:27
Власник сторінки
18

Ваши размышления о российской и украинской «неевропейскости» и «неразрывности» наших народов побудили меня оглянуться на историю своей страны и заглянуть внутрь себя.

Евгений (можно, я буду обращаться к Вам по-европейски — без отчества?), Ваши размышления о российской и украинской «неевропейскости» и «неразрывности» наших народов побудили меня оглянуться на историю своей страны и заглянуть внутрь себя. И вот что я обнаружила…

Когда в XI веке дочь киевского князя Ярослава Мудрого Анна покинула златоверхий Киев… Нет-нет, не пугайтесь, не стану язвить — мол, в те времена на месте Москвы медведи в чащах резвились — я о другом. Итак, когда Анна, ставшая супругой короля Генриха I и королевой Франции, прибыла в Париж, то была шокирована немытостью и невежеством французской знати. Да и сама французская столица на фоне процветающего Киева показалась ей антисанитарной трущобой…  

А потом Киев накрыла «атомная бомба» XIII века по имени Батый… И в считаные недели наше протогосударство из субъекта европейской политики деградировало до состояния объекта. Наш народ на столетия оказался лишенным собственной государственности (впрочем, случай не редкий в мировой истории). Как территория мы оказывались частью то одного, то другого государственного образования, нас постоянно раздирали на куски. И эти куски никак не могли срастись в одно целое.

В отличие от Европы у нас не было рыцарского сословия. Однако любой мужчина мог выбрать для себя свободу и «рвануть» в казаки. Так делал каждый десятый (правда, не каждый «рванувшийся» до свободы доживал). Остальные девять, которым не хватало смелости, оставались «гречкосиями», но у них всегда была эта гипотетическая возможность рвануть к СВОБОДЕ. Это была ценность — пусть недостижимая, но желанная. Возможно, наши мужчины редко боролись за свободу, но часто ею грезили.

Козаки — рыцари, но не в европейском смысле. В Европе это был вопрос крови, у нас — собственного выбора. Хотите возразить, что казаки были не столько рыцарями, сколько разбойниками? Не более чем европейские рыцари. Казацкий тип мышления, отраженный в наших легендах, на Майдане пережил реинкарнацию. Я узнавала в мужчинах Майдана все присущее нашей истории поведенческое многообразие. Там были потомки всех типов казаков — от благородных идеалистов до адреналиновых авантюристов. (А потомки «гречкосиев» болели за них, сидя перед телевизорами, и ждали, когда же те для них победят.)

Украинцы не любят власть. И это не наша заслуга. Просто исторически так сложилось, что у нас столетиями не было собственной власти. А чужих — русских царей, польских панов, et cetera — не любить легко. Когда же у нас появлялось некое подобие собственной власти, то она была выборной. А когда гетмана выбирали, то «для профилактики» били кнутом между лопаток — чтобы корона не выросла. (Кстати, одна из первых в Европе конституций была написана у нас в 1710 году; да, принять ее не получилось, но оцените красоту попытки…) Поэтому мы искренне не понимаем, как можно обожать президента, даже если бы страна и процветала. Мы традиционно не любим своих президентов. Не будем любить и будущих. Потому что президентов надо не любить, а контролировать. И регулярно менять — чтобы корона не выросла. По-вашему, это не европейское мышление? И разве в нашем подходе можно найти хоть малейшее сходство с российским восприятием власти?

 Украинцы обоих полов не любят феминизм. Прекрасные строки Некрасова — «есть женщины в русских селеньях...» — нельзя применить к Украине. Потому что в русских селениях эти женщины «есть», а у нас таких — половина. Нам подавай «черевички, как у самой царицы» (подробнее о наших женщинах можно прочесть у «русского писателя и украинского гения» Гоголя). Это в Украине женщина была премьером и чуть не стала президентом. На что это похоже: на Россию или все-таки Европу?

Украинцы двуязычны. И второй язык — не обязательно тот, на котором я сейчас пишу. Любой «вуйко з Карпат» помимо украинского знает еще польский, венгерский или румынский. Кстати, любой украиноговорящий за два месяца способен освоить польский.

 Да, когда я слушаю Ваши, Евгений, моноспектакли — я во многом узнаю себя, но и в словах Януша Вишневского обнаруживаю схожести не меньше. Наши с вами (украинцев с россиянами) общие воспоминания зиждутся на «совковом» прошлом. А общность такого типа легко стирается на протяжении пары поколений (первое из которых уже выросло).

Отношение россиян к Украине естественное проявление имперского сознания. Типичная реакция жителя метрополии на потерю колонии. Но давайте разграничим общероссийскую и Вашу личную реакцию, Евгений. Вы лично действительно неожиданно сильно связаны с нами. Феномен устного литератора Гришковца сложно объясним в России. А знаете, как легко объяснить специфику вашего творчества в Украине? Гришковец русский кобзарь 21 века. «Как причудливо тасуется колода!». Вот так неожиданно проявляются Ваши украинские гены, кобзарь Гришковец…

Мне кажется, Евгений, Вы чуть лукавите, когда пишите: «со всей ясностью понял, что я не европеец». Вы не сами к этому пришли, Вам подсказали. Нет, не в Калининграде. На родине немецкого философа Канта от Европы остались только камни… Возможно, подсказали даже не Вам лично, а кому-то из друзей, относящихся к 20% населения России, которые бывают за границей. Их холодно обслужили во французском ресторане? Отвернулись в немецкой пивной? Фыркнули в польской кавярне? Даже за большие русские деньги европейцы умеют обслужить вежливо, но холодно… И Вы это «похолодание» отрефлексировали чисто по-человечески: осознали себя не европейцем. Только это не повод и нас «одним миром мазать».  

Когда вы говорите, что в Украине воруют так же, как и в России, то льстите нашей власти. Когда наша власть попыталась «донаглеть» до уровня вашей, то мы ее тот час снесли.  Теперь по поводу нашей с вами «неразрывности». Общая граница в две тысячи километров сильный аргумент в ее пользу. Но территориальная близость не гарантирует ментальной. Честно признаться, в последние месяцы возникает желание построить между нашими странами китайскую стену и опустить железный занавес…

Конечно, случай сожжения Ваших книг (слава богу, единичный) акт вандализма. Иногда людям кажется, что можно ослабить собственную боль, причинив ее другому… Возможно, Вам будет легче простить бывшего почитателя, вспомнив о том, как многие евреи после Второй мировой войны ненавидели музыку Вагнера.  

Отказываться от языка великой русской литературы — слишком большая честь для Путина. И это так же глупо, как отказываться от великой немецкой философии только потому, что немецкий — язык Гитлера.

Пройдет время (надеюсь, недолгое), и русский кобзарь Гришковец опять будет радовать украинского зрителя. Но, как точно подметила представительница постсоветского поколения Украины, «никогда мы не будем братьями, ни по Родине, ни по матери…»

Рубрика "Блоги читачів" є майданчиком вільної журналістики та не модерується редакцією. Користувачі самостійно завантажують свої матеріали на сайт. Редакція не поділяє позицію блогерів та не відповідає за достовірність викладених ними фактів.
ТЕГИ: майдан,Гришковец
Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію.