С высоты птичьего полёта

Дымовые трубы ЗаТЭС – уникальные сооружения, которые до сих пор являются венцом инженерной мысли. Но что мы знаем о них, кроме высоты?

Вокруг двух труб, которые видно за много километров отсюда, ходит много легенд и историй, но далеко не все они имели место быть. Мне удалось побывать на вершине трубы, за что я очень благодарен администрации ДТЭК ЗаТЭС. Из всех известных мне фотографов наверху бывал только энергодарский фотолетописец Анатолий Масленков, так что я шел по следам великого мастера. 

Путь наверх начался с обязательного инструктажа по технике безопасности. Затем мы добрались до самой трубы, которая вблизи казалась просто необъятно огромной. Наверх поднимались лифтом, который движется по рельсам, установленным снаружи трубы. Сам подъем занял около трех минут, а в кабине может поместиться человек семь-восемь. Во время подъема специально обученный работник следил за тросами, которые тянут кабину лифта – от сильного ветра они могут перехлестнуться, чего допускать нельзя. В противном случае сработает клиновая защита, и придется долго и нудно ждать ремонтников (все зависит от высоты, на которой остановится лифт). Интересно, что окна кабины предусмотрительно закрашены – очевидно, чтобы особо впечатлительным было не так страшно. Хорошо, что я в свое время привык к работе на высоте, иначе приступ паники был бы мне обеспечен.

Наверху практически всегда дует ветер. Выйдя из кабины, мы оказались на смотровой площадке. Под ногами – решетка, сквозь которую вдалеке виднелась земля. Еще пара пролетов по вертикальной лестнице с ограждением (я еле втиснулся туда со всем фотооборудованием), и мы очутились на самом верху. Там под ногами – сплошной металл, и есть куда поставить штатив. Все, до земли – 320 метров, а вокруг потрясающий вид: Энергодар и атомная электростанция, близлежащие села и практически все Каховское водохранилище – как на ладони! Как и многие небоскребы, верхушка трубы раскачивается – только не вправо-влево, а по спирали. В небоскребах применяют различные ухищрения вроде гигантских маятников, которые сглаживают эти колебания, а вот у труб Запорожской ТЭС таких приспособлений нет.

Днем фотографировать сверху было не так уж сложно – света достаточно, можно работать на коротких выдержках, и только дымка немного портила ощущения. А вот поздно вечером, когда солнце ушло за горизонт, я ощутил те самые колебания. На длинной выдержке была четко видна траектория движения верхушки трубы.

Наступил момент, когда сопровождающий показал на часы – пора было спускаться. Честно говоря, уходил я с сожалением: в процессе съемки начал понимать, что дополнительно из фотооборудования нужно было взять, а что из имеющегося можно было оставить внизу, а еще кое-что я бы заменил другим… Так или иначе, фотоархив газеты пополнился фотографиями города и окрестностей с высоты птичьего полета. Буду надеяться, что когда-нибудь мне еще раз позволят подняться на самую высокую точку Энергодара…

Сегодня найти кого-нибудь из строителей этих труб не так уж просто.

Леонид Петруновский – один из немногих людей, кто не понаслышке знает о том, как они строились. Именно он руководил строительными работами по возведению железобетонной оболочки (внутреннюю часть собирал киевский ЮТЭМ) и знает всю подноготную возведения этих уникальных строений. Леонид Николаевич согласился встретиться с нами и рассказать, как это было.

Леонид Петруновский прибыл на строительство Запорожской ТЭС в качестве проектировщика, успев до этого времени поработать на Углегорской ТЭС, где числился в группе рабочего проектирования. Там он разрабатывал проект организации производственных работ под фундамент первой экспериментальной трубы (на Углегорке такие же высокие трубы). Это был сложный проект, поскольку фундамент ее попадал частично на скальный грунт, и частично – на сланец, но Леонид Николаевич справился.

Сами трубы проектировались в Москве, а их размеры известны практически каждому: высота составляет 320 метров, нижней части – 29 метров, а на самом верху труба сужается до 9-ти. Железобетонная оболочка представляет собой монолит, внутри которого на пружинах висит собственно труба. В продуктах сгорания мазута, на котором изначально работала станция, содержится серная кислота, поэтому изнутри дымоход нужно было облицовывать кислотостойким кирпичом. Для сокращения сроков строительства было решено вместо кирпича смонтировать плиты из кремнебетона, но они не выдержали агрессивной среды и стали рушиться одна за другой. Однако дело было не в том, что кремнебетон сам по себе не подходит, как многие подумали в то время. Скорее всего, была нарушена технология его производства – вместо кварцевого песка использовали песок с высоким содержанием глинистых составляющих, вместо гранитного щебня – что-то еще. Из-за этого сама идея использовании кремнебетона незаслуженно получила плохую оценку.

О трубах ходят слухи, что их строили при помощи вертолетов. Это правда лишь отчасти – вертолетом на самый верх первой трубы забросили монтажную головку, при помощи которой поднимали все остальное оборудование. А вот все последующие работы обходились уже без применения авиации.

Трубы спроектированы с огромным запасом прочности. В самом низу арматурная сетка вязалась из арматуры диаметром 36 мм, которая идет до 61-й отметки. Затем, с 61-й по 150-ю, вязалась арматура чуть тоньше – 32 мм. Со 150-й по 250-ю отметку – 28 мм, а после 250 метров шла двадцатка. На то, чтобы отлить железобетонную оболочку, ушло 10 тысяч тонн бетона! Только в первый пояс «ухнули» 200 кубометров. Местный бетонный завод не справлялся с такими объемами, и руководство строительства ГРЭС приняло решение: строители трубы имеют приоритет на получение бетона. Это означало, что, когда они начинали заливать очередной пояс, все остальные стояли в сторонке и нервно курили, ожидая своей очереди.

Половина рабочих на строительстве трубы была из бывших заключенных. Дело в том, что зарплата именно у строителей трубы была очень высокой – в то время как инженер получал около 125 рублей, рабочий на трубе зарабатывал от 500 до 700! Конечно, желающих получить такие деньги было немало, но вот выдержать темп работы мог далеко не каждый. Стройка практически не прекращалась – четыре бригады работали по скользящему графику, в три смены, а все потому, что на них ориентировались все остальные, ведь без труб не было смысла гнать монтаж котлов и турбин. Конечно, в таких условиях имели место и нарушения техники безопасности, за которые, в случае гибели человека, свободой поплатились бы мастер и прораб. И именно бывшие зеки, у которых практически не было шансов заработать нормальные деньги, вкалывали на полную катушку. На удивление, среди них не нашлось ни одного, кто решился бы снова встать на скользкую дорожку – дисциплина была жесткой. Труд был каторжный: бетон приходилось на тачках доставлять к месту заливки, арматуру носили на руках по лесам... В таких условиях лентяи не задерживались в бригадах. Вот показательный случай: рабочий в свободное время подрабатывал на стороне, что в итоге сказалось на его самочувствии – времени на сон у него практически не осталось. И в один прекрасный день, когда вся бригада вкалывала, он просто уснул стоя. Вниз он бы не упал – был пристегнут страховкой, но дело не в этом – пока он спал, остальные вынуждены были брать на себя его долю работы. По морде ему дали прямо наверху, а потом уже посовещались всей бригадой – и выдворили.

Несмотря на жесткую дисциплину, бывшие заключенные иногда что-нибудь вытворяли. Однажды, когда были перебои с бетоном, они нудились на 150-й отметке и придумали себе развлечение: набили старую спецовку соломой и тряпками, привязали каску… Как раз в этот момент на оперативку приехал Рэм Хенох. Вагончики управления находились на месте теперешней стоянки для автомобилей перед проходной, и там собралось все начальство. В этот момент шутники сбросили вниз куклу и хором заорали, привлекая внимание. Начался переполох – все увидели, что с высоты 150 метров падает человек. Начальники толпой побежали к месту падения, а в это время двое из той же бригады, находившиеся внизу, уже подбежали к упавшей кукле. Один схватил ее и уволок подальше от посторонних глаз, а второй улегся на ее место. Когда группа начальников приблизилась к нему вплотную, он вдруг встал и, театрально приволакивая ногу, сбежал от них прямо в трубу, благо она была со всех сторон ограждена и имела лишь один вход, запирающийся изнутри. Над этой шуткой хохотала половина стройки, а вот Леониду Петруновскому было не до смеха: поскольку пошутили его рабочие, он и получил выговор. На самом деле, за все время на строительстве труб не погиб ни один человек. За это Леонид Петруновский получил машину – «Жигули» второй модели.

Случалось на стройке разное, и иногда происходили вещи, которые заставляли задуматься о том, что Бог все-таки есть. Однажды при подъеме оборудования с людьми не выдержал грузоподъемный механизм. Наверху тогда было 16 человек, и Леонид Николаевич вспоминает, как его едва удар не хватил – еще несколько секунд назад все было в порядке, а затем раздался жуткий грохот, вниз с 61-й отметки полетели куски металла, камней, туча пыли… Первой мыслью было: «Взорвался газовый или кислородный баллон…». При том, что их там никогда не было – запрещено. Схватил телефонную трубку – сверху никто долго не отвечал, но, в конце концов, послышался голос мастера. Тот был в шоке и не мог пересчитать людей. Площадка с оборудованием и людьми провалилась на два с половиной метра. Кое-как выяснили, что чудом никто не пострадал. Приказав спускаться вниз по наружной лестнице, Леонид Николаевич наблюдал за людьми. Первый, второй, третий… тринадцатый, четырнадцатый. Где еще двое?! Оказалось, что они решили спускаться по внутренней лестнице… Потом выяснилось – в одном месте на площадке стояли двое – лаборантка и мастер. Вокруг этого пятачка вывернуло стальные балки, металл был просто разорван, а этих двоих не зацепило. Чудо? Вполне может быть.

Когда прибыла специальная комиссия для выяснения причин этой аварии, выяснилось, что в проекте был указан сбор нагрузок, суммарный вес которых составлял 65 тонн. А вот максимальная грузоподъемность была всего 60. Ответственные лица подписывали этот проект практически не глядя, ориентируясь только на подпись предыдущего… Так или иначе, люди не пострадали, и это самое главное.

Леонид Петруновский с теплом вспоминает людей, вместе с которыми строил трубы: бригадир Григорий Мельник, Николай Баев, Иван Тряпко, Виктор Черевко и многие другие, кто своим упорным трудом старались вывести свою страну на первое место в мире. Наши строители всегда были лучшими!