Единственный путь добраться в Беларусь из Европы — это автобус или машина. Большое количество автобусов на польско-белорусской границе вынуждает пассажиров ожидать от 4 до 12 часов в здании проверки документов. Пыльный транспорт без кондиционера, плачущие дети, запах испорченных продуктов, очередь в туалет, разрушенные планы, опоздания в аэропорт — всё это этим летом создаёт дискомфорт, стресс и нервотрёпку. Эхо войны проникло всюду.
Водители в это трудное, напряжённое время стараются быстрее отвезти белорусов домой. Однако даже в этих условиях находятся идиоты, которые стремятся заработать деньги на солярке.
Маршрут «Тересполь-Брест» затянулся на 2 часа из-за того, что один белорусский упрямец отказывался показывать польскому пограничнику топливный бак. Не нашедшие общий язык кадры ходили туда и сюда, кружили около залитой до краёв машинной ёмкости.
И никто из белорусов не отважился спросить, а что происходит, почему так долго. А происходило следующее: норма горючего распределена на короткий приграничный маршрут, но водилы забивают бак по максимуму, а излишек продают, имея приличный навар на разнице в цене. Польский пограничник на миг опешил из-за того, что белорусы не выразили за это время возмущение, терпели по вине спекулянта задержку.
Время ожидания в сторону Польши или Беларуси напрямую зависит от количества автобусов в очереди. Это главное, что беспокоит водителя, на которого ложится сильнейшая нагрузка, особенно в ночное время. «Во сколько мы приедем?» — самый популярный вопрос, точный ответ на который он дать не способен. Ситуация в связи с российско-украинской войной стала очень непредсказуемой и быстро может поменяться на худшую. Время проверки одного автобуса — минимум 1 час. А если их, например, 10 стоит, то несложно посчитать, сколько придётся потратить времени на поездку. А если, к ужасу, начнётся проверка багажа?
Обратный маршрут «Брест-Тересполь» — не исключение. Польский водитель увидел впереди себя три автобуса. А потом там появился вне очереди четвёртый. Шофёр, управляющий заказным белым не рейсовым автобусом с брестскими номерами, выскочил из кабины, подошёл к поляку и нагло начал убеждать, что начальник контроля разрешил ему проехать. Польский водитель начал спорить. «I co z tego? «I co z tego?» — летели вопросы. Белорусы молчали. Поляк продолжил отстаивать интересы пассажиров, которые сидели тихо, смотрели стеклянными глазами в окна или шушукались между собой. Через полчаса всё закончилась не в пользу польского перевозчика, который попытался напоследок перекрыть дорогу бестактному коллеге.
Когда автобус проехал, вильнув ехидно хвостом, одна женщина вспомнила, что у неё есть язык, и стала упрекать шофёра за то, что он позволил белорусу уехать раньше. Интересно, где она была в тот момент, когда нужно было надавить на хама, занявшего не своё место? Может, думала, что за неё должны всё решить? Именно так она и хотела. Одна из попутчиц, экс-зауч брестской школы, чей путь пролегал во Францию, не сдержалась и прикрыла рот внезапной комментаторше вопросом, где она была раньше.
Длительность дороги на Брест также зависит от «ватников» (жаргон водителей). Это те, кто везёт купленные товары с чеками, за которые польское государство возвращает налог (VAT). Некоторые перевозчики внедрили идею разделять автобусы с «ватниками» и без «ватников», что существенно экономит время. Некоторые белорусы ради денег стоят в очереди, чтобы получить, например, 5 долларов возврата за несколько пачек кофе. Если же люди везут дорогую электронику, то сумма возврата достигает порой от 200 долларов и выше.
Белорусская сторона проверяет быстрее документы, чем польская. Поляки тщательно смотрят паспорта, визы и связанные с ними документы. Так как в основном в Беларусь возвращаются граждане этой страны, то время проверки существенно сокращается. Из-за больших потоков пассажирского транспорта проверка личных вещей почти не осуществляется.
— Мирного неба вам! — сказала на прощание белорусам худощавая женщина из автобуса «Тересполь-Брест».
— Слава Украине! — отвечаю.
Крайне обычная мадам с крашенными желтоватыми волосами ничего не произнесла. Хоть бы сказала: «Героям слава!» или как-то словом поддержала жертв бомбёжек с территории Союзного государства; или пожелала мирного неба соседям (оно им гораздо нужнее). У неё был растерянный вид, она абсолютно не понимала, зачем я упомянул Украину. Вот если б ей дали утюг на халяву, активности и интереса было бы больше.
— Идите-идите! Главное, что б вас не тронули, — продолжил я, прервав паузу.
— Какой вы грубый! — буркнула пассажирка и ушла.
Таких «ватниц» очень много в Беларуси. Они хвалят Лукашенко, но тягают товары из Польши. Они хотят приехать быстрее, но винят водителя, а не того, кто помешал приехать быстрее. Лукашенко не обеспечил их нормальной зарплатой, но виноват в этом Запад. Москва бомбит Киев, но виноваты США.
Слово «ватник» сегодня имеет двоякое определение, но несёт один интернациональный смысл. Это сформировавшийся срез народа, совковый тип людей, ментально живущих в старой эпохе. Они везде, как вирус. Они создали и укрепляют доныне фашистский режим, который подпитывается жлобством, посредственностью и детской психологией «Мне все должны».
И вряд ли она, эта случайная «ватница», осознаёт, что проблемы с передвижением возникли из-за Лукашенко и Путина, которые в центре Европы затеяли средневековую войну против Украины. Вели бы себя цивилизованно, не нападали бы на суверенную, независимую страну, никаких санкций не ввели бы, а дороги были бы открыты.
Белорусско-российский фашизм перешёл от внутренней войны против народов ко внешней против соседних стран. Всё это стало возможным при тотальном аутизме белорусов и легковерии россиян. Икрообразное население, плавающее в аквариуме тоталитарных режимов, слюняво мечется вдоль границы, мало беспокоясь о глобальной ситуации и логической взаимосвязи. Им плевать на войну, как и на то, что их сделали рабами своих иллюзий с торбами по бокам.