Статкевич готов стать начальником трибунала над Лукашенко

Николай Статкевич 10 сентября провёл пикет возле ГУМа в Минске, несмотря на риск попасть снова за решётку. «Я был свободным человеком в тюрьме, буду им и сейчас», — обратился политик к журналистам.

Интригой пикета стала новость о том, что Николай планирует задать вопросы лично «президенту» Беларуси относительно пропавших политзаключённых. «Я задам Лукашенко про это вопрос 16 сентября. У меня есть что спросить. Следите — и вы будете удивлены», — анонсировал Статкевич.

Общение граждан с героем уличного пикета продолжалось более 3 часов. Приятным моментом стало появление мужчины с ребёнком, который поблагодарил Статкевича за борьбу, а также похвастался, что его малыш родился в то время, когда Николай сидел за нашу свободу в колонии. «У Вас чудесные дети. Рожайте и кормите настоящих белорусов, свободных людей! Мы их переживём!» — радостно ответил Статкевич.

В ходе собрания мне удалось затронуть темы относительно гражданского общества, политической оппозиции, отношений Беларуси с Западом и возможной российской агрессии. А под конец разговора я спросил у Николая Статкевича, мог ли Лукашенко лично отдать приказ убить Юрия Захаренко и Виктора Гончара.

 «Новых детей сделать или старых помыть?»

— Создано ли сегодня то гражданское ядро, о котором Вы писали?

— Я думаю, что пока нет, потому что власть очень долго работала на разрушение всего, в том числе оппозиции и гражданского общества. И, конечно, восстанавливать всё это вопреки власти будет очень сложно. Но мы должны что-то делать. У политической оппозиции, к сожалению, в большей части уже исчезла воля в реальной борьбе, а гражданское общество чётко видит рамки безопасности для себя и старается их не переходить. А всему белорусскому обществу не хватает веры и надежды. Будем пытаться это вернуть.

— Как Вы относитесь к Короткевич, которая не снялась с «выборов»?

— Я её не знаю, но я знаю, что за ней стоит человек, который себя дискредитировал, которому нету веры. Он потерял всякое доверие. Я считаю, что он вполне может работать с властью, по крайней мере, согласовывать свои действия с ней.

— Назовите этого человека.

— Это — Андрей Дмитриев. Знаете, в тюрьме богатый выбор статусов. Там есть не только блатные мужики и, простите, опущенные… Там есть, например, такой статус «нечисть». Это люди, которые сделали аморальный поступок. Их выгоняют нормальные люди из камеры. Вот здесь, пожалуй, больше подходит это определение. Я понимаю, что было страшно, ты сломался, написал и попросил извинения. Хватит! Иди занимайся аналитикой. Но когда человек, которого можно в любой момент взять, и который гарантированно подпишет теперь любую бумагу, что мы, например, подземный ход выкопали в Польшу и тягаем автоматы оттуда… Вот. И он идёт руководить… Я не верю даже в его самостоятельность. А эта добрая женщина пусть остаётся такой. Я её не знаю и знать не хочу. Я понимаю, что она — несамостоятельная, не политик. Ей просто предложили — и она на это купилась.   

— А в целом, как воспринимаете политиков, которые себя показали неэффективно на политической сцене?

— Если они не стали играть на стороне власти и продолжают борьбу, то каждый… Знаете, воспитать лидера — это ведь такой долгий процесс. Я думаю, каждому нужно дать шанс на борьбу, даже тем, кого мы не пригласили в свою коалицию, считая, что они себя чем-то запятнали. У каждого должен быть шанс. Пожалуйста, пусть организуют пикеты, выходят — и мы будем вместе с ними. Вы знаете, есть такая дилемма цыган из старого советского анекдота: новых детей сделать или старых помыть? Так вот надо и старых помыть, и новых наделать.

— Может ли Алесь Михалевич сейчас работать на КГБ?

— Уже гарантировано нет, потому что он сделал большую гадость. Знаете, у меня были конфликты с этой организацией, когда завербовали одного друга партии в 1997-98 годах. И когда ему поручили подкинуть мне взрывчатку, он признался. Его отправили в Украину, сделали там пресс-конференцию. Он дал мне информацию, кто этим занимался. Это были два сотрудника. Я начал собирать информацию — и какой ужас! Я сделал потом обращение к начальнику КГБ, назвал фамилии, телефоны, машины этих двух офицеров, а потом попросил объяснений. Мне никто не ответил, но я потом узнал, что один из них просто запил, потому что на каждом совещании их там «крутили-крутили». А второй выпал с 9 этажа собственной квартиры. Такое было. Мне, действительно, было жаль — это человеческая жизнь.

То, что произошло с Алесем, — это провал: вышел, заявил, да ещё и заявление про пытки в прокуратуру написал. Поэтому там очень плохо было некоторым. И безусловно, была месть, поэтому с него не сняли это дело, поэтому его сейчас тягают. Но он в некотором смысле поломал этот сценарий, но часть этого сценария работает, на мой взгляд.

«Обязанность мужчины — брать в руки оружие»

— Николай, по данным независимых исследований, 60 % опрошенных белорусов поддерживают Путина. Есть ли риск гражданской войны в случае национального переворота в стране?

— У белорусов в большей части это навязано телевизором: они же наши союзники, значит мы тоже с ними. В исследованиях Манаева есть такие две цифры: 15 % белорусов готовы приветствовать тут российские войска, а 18 — бороться с оружием в руках. А третьей альтернативы не дано. Сравните, что такое приветствовать. Сидит в кресле старый человек и приветствует. А что такое бороться с оружием? Такой ответ на вопрос давали молодые, здоровые мужчины, потому что женщины у нас не воюют. 18 % — абсолютные цифры. Миллионное войско добровольцев. Ну, у нас нет столько автоматов. Вы что?!

— Если Россия проявит агрессию к Беларуси, что нужно делать с военной точки зрения?

— Знаете, когда против нас будет агрессия, то обязанность любого мужчины — брать в руки оружие.

— Вокруг президента можно объединяться, если будет угроза?

— Лукашенко — это не гарант независимости, а угроза. Знаете, мы объединяемся вокруг общего видения и борьбы. А борьба — это риск. Я не ошибся ни в ком, с кем вёл разговоры. И эти люди тут. Один не смог — у него там свои дела. У других оппозиционных лидеров и организаций также есть возможность присоединиться. Пожалуйста, вы там против российской базы? Проведите десяток пикетов по Беларуси.

— Как не повторить сценарий Украины?

— Мы требуем свободных выборов! Когда будет нормальный парламент с депутатами разных точек зрения. Пусть они соберутся вместе, а не, как на кладбище, руки поднимают. Пусть они даже побьются там — это жизнь, это нормально! И нам дадут компромиссный какой-то вариант, который устроит подавляющее большинство белорусов. Только так мы избежим этих конфликтов, только через полную демократию, а не через подавление значительной части общества другой частью. Давайте договариваться в пределах парламента.

— Николай, какой у Запада интерес к Беларуси?

— Сейчас они (западные политики — Прим.) очень напуганы российским поведением и агрессией. Их заинтересованность сейчас в том, чтобы тут не было угрозы в сторону Украины и Запада. Вот это — самая главная их цель. Знаете, читая историю по 17 веку, складывается де жавю: опять эта Россия ломится, на Украине снова анархия, казаки, а белорусы всегда поделены между собой. Но сейчас де жавю уже целиком не повторится, потому что есть много факторов политических. Америка — лидер Запада. Она толкает Европу к более принципиальной позиции. Я не думаю, что всё повторится, потому что российский ресурс много в чём исчерпан. Это ведь смешно, когда поставщик пробует воевать с покупателем. К чему это приведёт? Не думаю, что это надолго затянется. Проблема законсервируется с Донбассом, Крымом, но этот всплеск агрессивности, инстинкт территории заменится более главным инстинктом — инстинктом есть. И всё станет на свои места.

«Они боятся тех, кто не боится их»

— Ваша почти пятилетняя отсидка за решёткой — это личная месть Лукашенко?

— Я думаю, это не только месть. Знаете, они боятся тех, кто не боится их. А я никогда не давал возможностей им даже представить, что я чего-то боюсь. У меня страха не было. Знаете, я остановил голодовку только потому, что я оказался в такой ситуации, где они могли её действительно остановить. Я написал заявление, когда был в «американке», что эта голодовка — протест тому, что произошло, оборона моих близких, друзей и коллег. Я написал, что буду сопротивляться любой попытке силой меня накормить. И у меня есть проблемы с сердцем, и когда что-то со мной случится, я возложу ответственность за мою смерть на начальника «американки». А после носильного кормления я буду снова протягивать голодовку и когда-нибудь, скажем так, этим всё закончится. Я понимал, что в «американке» они на это не пойдут, потому что у них нет возможностей. Но когда я попал в госпиталь КГБ, они меня там пугали, что в какое-то тёмное место заведут в лесу. Понятно, что это незаконно и эти люди в масках — преступники, которые всю жизнь будут поддерживать Лукашенко. 

— Вам предлагал КГБ после выхода сотрудничать?

— Они не имели такую наглость (смеётся). Их интересовало только… Знаете, я не давал показаний, но… «Давайте поговорим» — говорят мне. «Давайте» — отвечаю. И сразу задаю вопрос: «А где Арестович сидит? Его выпустят или нет?». У них всё крутилось вокруг двух вопросов: как мы прозевали вашу партию и почему Вы не боитесь? А я говорю: «А почему вы боитесь?».

Человек, который боится, он забивает себя физически, морально и психологически. Белорусы спиваются, потому что боятся. Наши женщины, простите, раньше стареют, потому что мы живём в такой стране, которая давит и давит на людей. В свободной стране люди красивее, моложе и здоровее.

 — А можно ли мирно остановить незаконные действия власти?

— Можно и мирно, если будет стоять здесь несколько сотен тысяч людей. Вспомните первую реакцию после президентских выборов 2010 года, после задержаний. Только общество может это остановить. Мы должны идти на конкретный риск, преодолевать страх, иначе ничего не будет, иначе это будет страна не совсем нормальная для жизни. Придётся останавливать. Я очень бы хотел, чтобы это было без жертв.   

— Призывать к площади 11 октября будете?

— День 11 октября меня не интересует. 10 октября заканчивается агитационная кампания. Вот в этих границах, я думаю, мы будем собирать встречи с кандидатом Лукашенко, приглашать его прийти. Не придёт — будем в следующий раз приглашать. Он — занятый человек. Будем ждать.

— Николай, а если Вам Лукашенко должность предложит, Вы согласитесь… пожать ему руку?

— Начальником трибунала по нему? Но он не предлагает (смеётся). Другое мне от него не нужно. А вообще этот человек пойдёт на какой-нибудь компромисс, когда спасать его уже будет поздно. Он такой.

— Способен ли Лукашенко на убийство?

— Я знаю, что да. Я не верю, что солдаты просто так поехали и кого-нибудь убили. Они выполняли приказ. Солдаты — это оружие.

— Мог ли он отдать приказ по ликвидации Захаренко и Гончара?

— Я уверен, что Лукашенко отдал этот приказ. По моему субъективному мнению, таким образом он уже убивал. Но 16 сентября я более широко выскажусь на эту тему. Я задам вопросы Лукашенко в день годовщины похищения Гончара и Красовского.

Оригинал