Мрiя

В моей душе есть неудовлетворенная страсть к свободе. Я соткан из двух национальностей – украинской и белорусской. Белорусская национальность у меня скорее приобретённая. Я родился и вырос в Беларуси, впитывая жизнь во всех её белорусских проявлениях. Почему же приобретённая, а не врожденная? Ответ прост: каждый год, каждое лето с полной грудью радости и энтузиазма ребёнком я проводил время у бабушки в Украине. Там меня всегда ждала весёлая компания моих украинских двоюродных братьев.  Отпечаток такого страстного, ребяческого желания посещать забавное холмистое украинское село остался в памяти и по сей день. Я всегда полагал, что должен остаться навсегда там, в той интересной, веселой, красочной украинской жизни. Но это чувство засыпало со временем моего неизбежного взросления в Беларуси. Украинская национальность во мне спит: она в моём подсознании, глубоко в моей душе. Она светится, как детская наивная мечта, которая легко исполняется всегда, пока ты ребенок. Но, к сожалению, только пока ты ребёнок.  

Теперь я взрослый мужчина, и многие мечты теперь воспринимаю всерьёз, с долей реализма и сомнения. Я понимаю, что в моей душе конфликтуют два начала — украинское и белорусское. В результате этого конфликта появляется неудовлетворенная страсть к освобождению и реализации в рамках своей взрослой мечты. Всё это происходит на глубоком, чувственном уровне, который лишь мне понятен. Производные такого национально-душевного конфликта протекают в моей жизни, создавая много проблем,  решить которые способен только я. Например, страсть говорить всегда правду, не скрывать ложь, и требовать это от других — это скорее украинское воспитание. Бороться за справедливость и отстаивать свои взгляды — тоже, несомненно, влияние украинского духа.  Можно продолжать долго и нудно рассматривать свои внутренние черты. Но, дело даже не в самом характере, а в том, какой национальности он в большей или меньшей степени принадлежит. Этот аспект, по моему глубокому убеждению, очень важен.  

Теперь я открываю новый этап для себя. Этап взрослого мироощущения украинской земли. Совсем недавно я вернулся из Винницы, где работал со своим братом-строителем. Ощущение той украинской мечты, что играла в моём детском воображении, вновь вернулось ко мне после пятилетнего белорусского забвения. 

Что ж эта такая за мечта, которая движет и не даёт покоя моему белорусскому сознанию? Почему эти два начала не дополняют друг друга? Быть может, потому что эти два начала разные? Ведь совсем всё по-другому в Украине мне ощущается. Конечно, я осознаю, что поддержка двоюродного брата влияет на мою идентификацию в Украине. Она помогает и является проводником моей души. Был бы я один, без родственников — и грубые рабочие будни, наверняка, казались бы мне холодными и равнодушными. Но, может быть, и нет. Я много проводил времени без брата и чувствовал энергетику, которая по-другому раскрепощала меня в рамках общения, иначе содействовала моим скрытым желаниям. Среди украинцев, т.е. в магазине, в поезде, на празднике, — где угодно мне приходилось без усилий быть самим собой, т.е. свободно выражать свои мысли и развивать общение. Я лечил свою спящую душу пробуждением своего второго начала — украинского начала.

Мой двоюродный брат Олег создал собственную бетономешалку по промышленной схеме. Всё, до единого болтика и гайки, он соединял своими руками. Он даже полюбил своё детище, между делом вычищая лишнюю грязь с металлической, обсаженной двигателем и редуктором, бочки. Да, невероятная любовь искрилась между ними. И я по-доброму завидовал этому процессу. Я понимал, что брат стал хозяином своей жизни, своего дела. Он знает, чего хочет. И как этого добиться своими руками — он тоже знает. Я завидовал и мечтал, мечтал и наслаждался атмосферой свободы, независимости и трудовой романтичности. 

Занимаясь утеплением зданий пенобетоном в Винницкой области, мы не чувствовали над собой начальства, грубой системы. Работа проходила в атмосфере независимости и уверенности. Собственный бизнес развит в Украине. Малое, среднее, большое — любое дело там имеет свой уровень качества и свою разнообразность подхода. 

Непринужденно, легко и удивительно насыщенно проходили наши будни. Мы работали у разных людей. Дача, квартира, подсобка — везде необходим тёплый пол. Объявление в газете сделало своё дело: работы у нас было на месяц вперед, и мы радовались такой перспективе.   

Каждый заказчик был для меня интересен как человек. Я очень внимательно наблюдал, как украинцы реагируют на те, или иные вопросы. Мне было сложно вести диалог, потому что всегда общение проходило на украинском языке. Украинский язык я полностью понимаю, но в виду своего малого опыта общения на нём, я большую часть времени молчал либо отвечал по-русски. В ответ я слышал также в основном русские фразы с украинским акцентом.

Но однажды, все же, один раз я выдал всем чистый белорусский. И это стоило того. С одним человеком, прямо перед моим отъездом, за столом, мы обсудили все стороны белорусско-украинской жизни.

Серега 46 лет выглядел на 26. Я все время смотрел на него и не мог понять, как можно ощущать себя не нагулявшимся подростком с двумя взрослыми детьми почти моего возраста. Это был единственный человек, который больше всех общался с нами. Он не работал и жил на проценты, а всё, потому что продал часть своего частного дома прямо в центре города. На его территории построили банк, крышу которого мы утепляли пенобетоном. 

Сергей был очень любопытен, часто спрашивал про Беларусь. А я рассказывал всё, что у нас происходит. Мы обменивались информацией жадно и ненасытно, словно после информационной блокады. Он воспринимал с изумлением всё, что я говорил ему. Он никогда не думал, что у нас так сильно ущемляют конкурентов президента, а политическая среда так атрофирована. Почему-то, Серёга не отступал и погружался в мой экскурс по Беларуси с каждым днём всё сильнее и сильнее. Очевидно, он сочувствовал мне: Сергей понимал, что я открыл ему свою душу в плане общественно-политических тем. В результате Серёга пригласил нас к себе домой. Конечно, без бутылки водки не обошлось. Мы говорили обо всем без цензуры, и это придавало своеобразную и неповторимую атмосферу маленькой кухоньке в частном винницком доме.   

На прощание я подарил вечно молодому Серёге белорусскую «сторублёвку» в память о себе, ну и, конечно, о том, какая в Беларуси инфляция.

Удивительное гостеприимство и открытость царили всё это время, пока я был там, на земле моей мечты. Мне было очень приятно делиться с каждым человеком своей жизнью. На миг, я даже не заметил, как сам стал частью всего того, о чём мечтал и во что верил. Я свободно дышал, излечивая свою душу. Я не просто дышал, я дышал одним дыханием с теми людьми, которые раньше меня осознали цену свободы, которая 8 лет назад была не случайно осознанна и выбрана украинским народом. Я стоял на пороге открытой двери — и лишь один шаг меня отделял от бесконечно живого, открытого и доброго мира. Лишь один шаг стоило совершить, и я совершил его, уехав счастливым и уверенным в себе гражданином.

Прошёл год — и снова та же земля, улицы и переулки. Я снова здесь, на своей второй Родине — Украине. Мрачная, серая и полувялая Беларусь после осенних  и зимних месяцев выгнала меня снова на холмистые украинские дороги. 

Встретил я своего брата Олега прямо за процессом работы: нужно было отвезти бетономешалку на объект, который находился в нескольких километрах от дома.

Вообще, в Украине жизнь — это работа. А работа — это жизнь. Честно говоря, я даже завидую, как гармонично у украинцев сочетаются эти два понятия, в частности, как они сочетаются у моего брата. Но ничего удивительного, ведь в Украине немного иная культура, чем у северных соседей. Если мне не изменяет память, Киевская Русь бурлила рыночной экономикой ещё сотни лет назад, а зажиточность украинских крестьян вызывала страх даже у Сталина.

Когда мы добрались, наконец, до соседнего села, нас встретил высокий и крепкий парень, сын заказчика, пожелавшего утеплить себе чердак.  Высокий деревенский красавец помогал нам разгружать цемент. В итоге работа по утеплению перекрытий была выполнена нами за несколько часов. Ужасно было жарко, где-то градусов под 40, но мы справились.

Самые интересные события ждали нас впереди. Прекрасный городок Шаргород — новое место «утеплительных дел». Гостеприимный хозяин по имени Виталий, который оказался врачом-реаниматором по профессии, встретил нас с хорошим, позитивным энтузиазмом, и со временем всячески нам помогал в работе. 

Примечательно то, что такая помощь, я имею в виду активное вовлечение в процесс со стороны клиентов,  — очень распространенное явление среди украинцев. Виталий — тому явное подтверждение. Хочу сказать, что его душевность и открытость помогали нам морально эти два дня. Видимо, его профессия подразумевает не только спасение физическое, но и душевное. Кроме этого, нас откармливали, грубого говоря, как свиней. Кормили просто замечательно: мясо, борщи, каши. Такое отношение, кстати, тоже очень характерное для украинцев. Именно благодаря Шаргороду мне вспомнился прошлогодний дебютный объект, который нам «подфортил»: мы ужасно долго заливали перекрытия пенобетоном в деревне Лука-Мелешковская, при этом объедавшись клиентскими харчами, закусывая сладкой, крупной малиной. 

Не знаю, может быть, мы вызываем трогательное чувство у клиентов, и поэтому они нас так активно уважают. Может, это просто стечение обстоятельств, такая судьба. Но факт есть факт: чужие люди относились к нам, как к родным.   

Виталий — не исключение. С ним было легко общаться, поэтому мы спокойно переночевали в гостях его семьи, и уехали морально удовлетворенные домой. 

Разумеется, и в этот раз я не сдержался, чтобы рассказать о событиях, царящих в Беларуси. Коснулось в разговоре многого: от цен на продукты до общественного и природного климата. Мне иногда казалось, что изливая душу клиентам, я, как бы жалуюсь большому и опытному дяде в виде украинского народа, уезжая с чистым и облегчённым сердцем. 

И в этом году, как и в прошлом, я чувствовал в себе этот неповторимый аромат мечты. Веяние свободной земли влияло на меня, как заражающая светомузыка, а энергетика людей заполняла силами жить дальше, и бороться с той пустотой, которая, как тень, преследует меня в Беларуси.