|
13 день поста
|
N 24°40`
W 021°12`
Адриаан оказался прекрасным рисовальщиком. Весь день рисует пером эскизы:
наши портреты, детали корабельного быта. Напишу книгу, а его попрошу
проиллюстрировать - получится, как в землеописаниях времени великих
географических открытий: Jaan van Riebeek, Livingstonе, братья Humboldt.
Адриаан изучает нас, как особей редкого вида. Зачем эти люди делают это? Куда
они идут? И, наконец: зачем это ему самому? Куда идёт он сам?
Она ещё не родилась,
Она и музыка и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.
Спокойно дышат моря груди,
Но, как безумный, светел день,
И пены бледная сирень
В черно-лазоревом сосуде.
Да обретут мои уста
Первоначальную немоту,
Как кристаллическую ноту,
Что от рождения чиста!
Бескрайняя водная гладь.
Врачебный осмотр в кают-компании посвящён в основном Голтису. Тот очень слаб.
Мощное интервью с Голтисом: он будет голодать, пока не минует кризис, как бы
не было тяжело. Ведь тем, кого завалило в пещере, выбирать не приходится, и
они должны знать, что проголодать 15 дней человек может, а значит, если
верить - выживешь.
Адриаан хочет, чтобы его посадили в лодку, привязанную к яхте, где он
проголодает без воды и в одиночестве 3 суток. Капитан категорически
отказывает - это технически невозможно. Вот если придём на Карибы с запасом
времени - пусть себе голодает под пальмой и в голубой лагуне на здоровье.
В нашем полку прибыло!
|
|
14 день поста
|
N 24°12`
W 023°47`
Я, Голтис и доктор по очереди в обвязке купаемся за кормой яхты, катаемся на
канате-страховке.
Адраан подошёл ко мне после и сказал: «Голтис сказал: под водой открой глаза
и увидь - какая фиолетовая бездна. Я так и сделал. Теперь я всё понял!"
Медосмотр на кокпите: Я, Голтис в трусах похудевшие и с гусиной кожей; доктор
одет и в шапочке, Андрей тоже одет. Зябко.
Капитан требует, чтобы Голтис немедленно прекратил безобразие. 14 дней без
воды - немыслимо! Ты сейчас неадекватен. Это даже непорядочно: на берегу у
нас был договор о том, что вы проголодаете без воды 7 дней, о 14 мы не
договаривались - если бы знал, не пошёл бы с вами!
Голтис говорит, что хорошо знает свои границы и резервы, и больше 16 дней
голодать не станет. Но чтобы команда и капитан не волновались, Голтис
соглашается начать пить.
Теперь и капитан изъявляет желание проголодать без воды 3 суток.
В нашем полку прибыло!
|
|
15
день поста
|
Сегодня перед
рассветом пересекли тропик рака: 23,5° до экватора. Но погода
отнюдь не тропическая: тепло лишь под прямым солнцем. Большую часть времени
дует сильный ветер и небо в тучах, иногда поливает дождь. На вопрос Сергея
"Где-же хвалёный тёплый Гольфстрим?", капитан помолчал и подумал
вслух: "А может, его больше нет?" Капитан говорит, что изменения
климата очевидны. В Средиземном море по пути из Херсона в Масагон дули совсем
не те ветра, что дули тут во время Колумба, и дули ещё 5 лет назад, когда он
в прошлый раз шёл через океан. И здесь, в тропиках, в трёх сотнях миль от
Канар, сейчас должны дуть другие ветра и стоять другая погода.
Машет лапой, машет море,
Прохаживается, приглаживает песочек.
Прищуришься - видишь облачко
светящихся точек:
Океанский народ Маори.
Вечеряют крабы, сумерничают креветки.
Верят Маори, скрывают Мавры, согласны
Мордва и Меря:
Всё охотятся да ополчаются
мужественные предки
Друг на друга, на рыбу, на нездешнего
зверя.
Слишком дальний прищур. Затянись,
ненужная ранка.
Много ближе до трехнулевого июля, до
жжёного Крыма.
В безымянном просторе встретились, не
пролетели мимо,
Обменялись дорогами два бумажных
журавлика-бумеранга.
Ну, а море, известно - стихия, конечно
- пучина,
Это тебе не кружка - полпива, полпены,
треть соли.
Каждой вербы приречной до него
доплывает кручина,
И далёкие лёгкие чувствуют ветер с
воли.
«Соли - воли», «йода - свобода» -
созвучья морские,
А «закуски - ракушки» - береговые, так
ли?
Вот и место прописки - зеленопыльный
Киев
Океанский вздох принимает да
зеркальной россыпи капли.
|
|
16
день поста
|
Ночью я
предложил Голтису своё место на скамье кают-компании. Там тесно, и потому
меньше бросает. Сам устроился на ложе в центральной каюте - там просторно, в
чём и недостаток при качке. Качает, по словам Голтиса, всю ночь - спать он
там совсем не может. Пусть отдохнёт, мне всё равно от дум не спится.
На рассвете спланировали с капитаном маршрут. Остров Guanahani, первая суша,
куда высадился Колумб, лежит далеко на севере, идти туда нецелесообразно, да
и можем в 40 дней не уложиться. Во втором же плавании Колумб шёл южнее и
открыл Мартинику, Острова 11 Tысяч Дев (ныне Virgin Islands) и Puerto Rico.
Это нам по пути. Решили зайти на Sombrero, отстоящий от Виргинских островов
необитаемый, по-видимому, остров с маяком. Хорошо бы там справить Новый Год!
Оттуда пойдём на остров Anegada, один из западных Виргинских островов,
принадлежащих Великобритании. Там, по словам капитана, мы увидим настоящие
Карибы - с пальмами, лагунами, золотым песком и горячим ветром. Как об этом
мечтается в морской болтанке, когда голодно и холодно, когда негде пройтись,
пробежаться, проплыться! Так вот, Анегада изобилует заводями, коралловыми
островками и рыбалкой: всем тем, чего жаждут пленники «Гаруды», и чего так не
хватает для съёмок. Там смогут денька 3 поголодать и доктор, и капитан.
Оттуда мы отправимся, обойдя на севере Puerto Rico, на остров Haïti, или, как
назвал его Колумб, Española (На некоторых англоязычных картах он и поныне
сохранил это имя в латинизированном написании Hispaniola). На северо-востоке
острова ждёт нас бухта с городком Santa Bárbara de Sаmaná, где капитан уже бывал,
и где мы попадём на «настоящие Карибы».
Купались с Голтисом на страховке за бортом. Прекрасный массаж, и вода теплее
«тропического» воздуха. Можно волочиться за кормой бесконечно. Внизу
фиолетовая голубизна будто глаза тебе красит. Голтис так и сказал, когда я на
борт выбрался: «У тебя глаза, как вода, фиолетовые стали».
Привычная умеренная болтанка в 5-6 баллов. Идём на автопилоте, капитан пьёт
чай в кают-компании, заедает крупным коричневым пряником с тонкой белой
глазурью и чем-то яблочно-сладким внутри. Беседуем об особенностях
экспериментальных турбопарусов на "Алькионе" Жака-Ива Кусто. Вдруг
хлопок паруса, пол под ногами слева вздымается вверх, в иллюминатор врывается
поток, через головы летят бинокль, библейский календарь, чашка, телефон, шлёпанцы.
"Закрыть иллюминатор, мля!" Капитан бросается спасать судно:
захлопывает иллюминатор и выравнивает судно. Шквал умчался. Ветер стих. Море
такое же, как 5 минут назад. Только слева от грота повис обломок бревна,
обломок покороче болтался на верёвках на синем треугольнике паруса. Это
стаксель-гик, сделанный из кедрового бревна толщиной в 10-12 см. Он расслоён почти по
всей длине и сломан на расстоянии 1/5 от крепежа паруса. "А без него
можно идти?" - "Пойдём. А как же иначе!"
Вечером крик: «Киты!» То ли китов, то ли касаток разглядел Голтис позади и
справа по борту, мне же не повезло.
|
|
17
день поста
|
Что ни утро,
завхоз и повар Толик обнаруживает покрытые серой щетиной плесени лимоны,
мандарины, гранаты - и прочь за борт! У меня, не евшего ничего уже 17 дней,
сердце при этом обливается кровью: как же можно - за борт гранат или дыню?!
Принял решение попоститься 2-3 дня без воды: что-то незаметно переносится
голод - никаких страданий в кадре.
Львино-жёлтая луна взошла из-за низкой тучи, взошла поздно. С час назад Толик
вернулся с палубы и сказал: «Ребья, звёзд целое небо, а луны-то нет!» Зато
теперь горит на полнеба. Голтис пошёл поглядеть на палубу и вернулся с
летучею рыбой. Размером с ладонь, тёмно-серая с синими жабрами и расставленными
в бока узкими крыльями, она была мертва. Голтис понюхал её и посоветовал
понюхать мне: «Пахнет, как свежие бычки с Херсонского рыбного базара!» Это
правда. Подумалось на мгновенье о пиве. Рыбка не двигалась: должно быть,
бедняга только что разбилась о палубу.
Не монады, просто моллюски -
Этого добра полон океан.
Звонко молвится по-французски:
«Rien ne restera, rien que le néant».
Пустоты зеркальные сгустки,
Алое ядро с левой стороны,
В бездне бездн, по-высокорусски,
Вот - сотворены, вот - растворены.
И не только звёздный колодец -
Зеркало твоё, сущее ничто:
Много знает морепроходец,
Тур ли Хейердал, Жак ли Ив Кусто.
Седобровый, всего не скажет.
Сладит себе плот, сядет - поплывёт.
Отражённую влача тяжесть
Огненных зеркал из пустых высот.
Смотрели вторую часть «Властелина колец». Хорошая сказка, отличная фантазия,
но как длинно! Я бы укоротил батальные сцены и сократил диалоги в раз
несколько.
|