Украинские пленные – заложники грязных игр «партии войны»

Кто и зачем срывает обмен пленными? Кого должны благодарить украинские пленные в ДНР-ЛНР за месяцы и годы, проведенные в тюрьмах и подвалах?

Пленные – это проблема на много лет

Одна из самых уязвимых групп людей во время любого военного конфликта – это пленные и удерживаемые лица. Как показывает практика, проблема обмена и освобождения пленных может оставаться нерешенной даже годы после окончания войны. Например, хотя война в Афганистане официально закончилась в 1989 году, но проблему возвращения пленных власти бывших республик СССР вынуждены решать до сих пор. Только спустя три года после вывода «ограниченного контингента», в феврале 1992-го газета «Красная Звезда» опубликовала полный список пропавших без вести, включавший, в том числе, и пленных. Даже по состоянию на 2013 год, более 20 лет спустя вывода войск, в Афганистане все еще оставались 264 человека, в том числе украинцы. Одни приняли ислам, завели семью и остались жить в Афганистане, другие до сих пор числятся пропавшими без вести. 

Опыт возвращения пленных после окончания войны свидетельствует, что решение этой задачи затягивается на долгие годы. Поэтому проблему обмена пленными (военными и гражданскими лицами) придется решать еще долго, даже после того, как Украина и непризнанные республики ДНР и ЛНР выполнят Минские соглашения и на Донбассе наступит мир. 

Но больше всего пугает, что с сентября 2016 года в вопросе обмена пленными нет никакого прогресса. В сентябре 2016 года непризнанные республики по т.н. формуле «2 на 4» передали Украине Владимира Жемчугова и Юрия Супруна в обмен на четырех сторонников ДНР и ЛНР. С тех пор обмен пленными, как того требует пункт №6 Минских соглашений остается заблокированным. Да, накануне Нового года состоялась передача двух женщин властями ОРДЛО, затем власти РФ дважды передавали Украине заключенных из Крыма. Но в первом случае речь шла об односторонней передаче, а возвращение заключенных вообще не предусмотрено Минскими соглашениями, поэтому не относится к их выполнению. 

Дипломатическая шизофрения

    Как и следовало ожидать, последнее заседание подгруппы по гуманитарным вопросам в Минске, которая занимается обменом пленными, закончилось безрезультатно. Более того, представитель Украины, вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко делает все возможное, чтобы сорвать переговоры об обмене пленными. 

    Начать с того, что настоящие переговорщики так себя не ведут. В самом деле, Геращенко демонстрирует поведение, которое можно назвать дипломатической шизофренией. 

    «Орки», «бойовики», «дупа» - стандартный набор названий, которые Геращенко применяет в отношении ОРДЛО. Сначала оскорблять представителей ОРДЛО, обзывая «орками» и «боевиками», а затем искать компромисс в таком сложном вопросе как возвращение пленных – это две взаимоисключающие линии поведения. А когда один поступок человека противоречит другому – это шизофрения. 

   К тому же, в конце каждого раунда переговоров Ирина Геращенко прямым текстом обвиняет представителей ОРДЛО во всех проблемах с обменом пленными, а накануне следующей встречи якобы собирается находить с ними компромисс и о чем-то договариваться. 

   Понятное дело, что история переговоров просто не знает случаев, когда такая переговорная тактика помогала о чем-то договориться. Наоборот, в дипломатической практике такое поведение считается примером того, как переговорщик стремится сорвать или затянуть переговоры, но договориться – никогда. 

    В дополнение к поведению, нацеленному на срыв переговоров, Геращенко обманывает других членов группы по гуманитарным вопросам. Об одном из таких случаев недавно подробно сообщали СМИ. 

  На заседании гуманитарной группы 27 апреля в Минске Геращенко заявила, что верификация (т.е. сверка списков пленных и уточнение, кто из них согласен на передачу на неконтролируемые территории) невозможно, потому что закончились полномочия украинского омбудсмена Валерии Лутковской. Конечно, представители ОРДЛО прямо на заседании выяснили, что это неправда, потому что по Закону Украины «Про Уповноваженого Верховної Ради з прав людини» мандат Лутковской действует, пока Верховная Рада не назначит нового омбудсмена. Действительно, законодательный срок полномочий Лутковской подошел к концу, но пункт 4 статьи 9 гласит, что украинский омбудсмен работает до «принесения присяги новоизбранным Уполномоченным».

Стаття 9. Припинення повноважень та звільнення з посади Уповноваженого

Повноваження Уповноваженого припиняються у разі:

1) відмови його від подальшого виконання обов'язків шляхом подання заяви про складення своїх повноважень;

2) набрання законної сили обвинувальним вироком суду щодо нього;

3) набрання законної сили рішенням суду про визнання особи, яка обіймає посаду Уповноваженого, безвісно відсутньою або про оголошення її померлою;

4) складення присяги новообраним Уповноваженим;

5) смерті особи, яка обіймає посаду Уповноваженого.

(Закон України «Про Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини» від 23.12.1997)

Заложники некрасивых политических игр

   Случай, когда Геращенко попыталась обмануть членов гуманитарной подгруппы по поводу прекращения полномочий Лутковской стал наглядным примером, что она постоянно ищет возможность, чтобы сорвать или застопорить процесс обмена пленными.

    Поэтому неудивительно, что и встреча Минской контактной группы 15 мая не принесла никаких результатов. А Ирина Геращенко в своем посте в Facebook по итогам заседания группы умудряется противоречить сама себе. Сначала она пишет «Украінська сторона завершила процедуру верифікаціі осіб, яких можна помилувати заради звільнення заручників, але які відмовляються переміщатися в ОРДЛО». А далее Геращенко пишет, что «Інша сторона, натомість, продовжує тягти волинку і вимагає уточнення ще по деяким прізвищам». Но если представители ОРДЛО требуют уточнить списки, то это означает, что верификация не закончена, хотя вице-спикер ВР спешит отчитаться, будто процесс завершен. 

     В общем, приходим к выводу, что на самом деле украинский представитель Ирина Геращенко систематически срывает обмен пленными. Дела говорят громче слов – Геращенко много раз обвинила в затягивании обмена всех, кроме себя, написала десятки постов в Facebook, но ее обвинения и посты ни на йоту не помогли украинским пленным. Ведь с сентября 2016 года, когда обменяли Жемчугова и Супруна на 4 сторонников ОРДЛО, больше не было ни единого обмена пленными.  Точнее даже, такое поведение усугубило положение украинских пленных, ведь многие из них давно могли бы быть дома, вместе с родными и близкими. 

    По словам самой Геращенко (хотя не верится, что она может знать точные цифры), сегодня в ОРДЛО находится 128 украинских пленных и удерживаемых лиц, в то время как непризнанные республики требуют передать на неконтролируемые территории более 600 человек. 

    Получается, что сотни человек, которые сейчас сидят в тюрьмах и подвалах, оказались заложниками грязной политической игры, которую ведут представители украинской «партии войны». Впрочем, справедливо будет признать, что не только сотни пленных, а вообще все 42 миллиона украинцев оказались в заложниках у «шакалов войны», терроризирую