ЛГБТ и националисты: общее право на pride

Запомните, братья: те, кто работает против ЛГБТ, одновременно гнёт линию и против многих других социальных групп — в перечне «неугодных» можно насчитать позиций десять.

Я не хочу жить в стране, где свободы и права человека сужаются. Мне интересно жить там, где с каждым годом свобод становится больше. Или мы забыли казацкую вольницу своих предков? Предки и знания о былом на то и нужны, чтобы заимствовать всё хорошее. А всё плохое — хоронить в анналах истории.

Всяким репрессивным элементам нельзя позволять садиться себе на шею. Даже если эти репрессанты сидят в высоких кабинетах. К счастью, часть их них типа Вадима Колесниченко уже прогнали куда подальше. Но «дурно место пусто не бывает». На место любителей репрессий прутся другие.

Сейчас правые ведут речь о конституционном праве на владение орудием. Я за. Потому что это расширение прав человека, а не сужение. ЛГБТ сейчас ведут речь о том, чтоб обеспечить свободу от дискриминации хотя бы в сфере трудовых отношений. Тоже правильно! Потому что это тоже противодействие репрессиям.

И пусть другие, более аморфные группы в обществе берут пример и с правых, и с ЛГБТ: надо знать, чего хочешь, и планомерно этого добиваться. Ибо, как сказано в Писании, «ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч!» (Апок., 3: 15).

Я знаю, кто интенсивно работал против ЛГБТ в последние годы, кто исповедовал антихристианский репрессивный подход. Это было четыре субъекта:

1)      религиозные фанатики типа незарегистрированной «Украинской правоверной греко-католической церкви»,

2)      пророссийские элементы типа нардепа Вадима Колесниченко и предводителя «родительского комитета» Игоря Друзя,

3)      лево-коммунистические силы типа нардепа Евгения Царькова и прочих комсомольцев и, наконец,

4)      праворадикалы типа активистов «Трезубца» имени Бандеры и «Свободы».

Религиозные фанатики сейчас ощутимо поутихли. Под пророссийскими элементами поле полностью выжжено: их влияние стремится к нулю. Коммунисты выброшены из парламента и, говоря по-украински, ледь жевріють. Остаётся только один, четвёртый элемент: праворадикалы, к которым во время последней революции примкнул новоиспечённый «Правый сектор». Это те самые бравые ребята, которые восемь или девять раз громили гей-клубы в 2014-м, вторгаясь на приватную территорию гей-тусовки.

Уже четвёртый год подряд Прайд вскрывает очаги гомофобной инфекции на теле украинской государственности подобно врачующему скальпелю хирурга. Мы получаем представление, с кем и против кого дружить, а с кем, напротив, каши не сваришь. В прошлом году каши не удалось сварить даже с таким, казалось бы, либералом, как мэр Кличко. Он безосновательно заклеймил Прайд «развлекательным мероприятием». Это примерно так же, как если б я назвал бои Кличко на ринге «балетом». Столько же глупо и оскорбительно.

Прайд, если хотите, — это метод очередной диагностики пациентки европейского масштаба, именуемой «Украинская держава». Диагностики, необходимой для того, чтоб уяснить методы лечения. Дабы в перспективе поменьше трудоспособного ЛГБТ-народонаселения выезжало прочь за пределы неньки, не желая связывать свою жизнь со страной, у которой целый набор неприглядных диагнозов.

И есть ещё одна важная закономерность: в стране, где свободно и спокойно проходят ЛГБТ-прайды, практически любой может рассчитывать на свободу самовыражения.

Мои оппоненты из «Правого сектора» тоже имеют свой pride — и у них должна быть возможность его демонстрировать и проповедовать (в разумных рамках, определённых законом). Кто-то наивно полагает ЛГБТ-активистов оголтелыми «либерастами», которые спят и видят, как бы побыстрее да пожёстче запретить любое нелиберальное инакомыслие. Я — категорически за разнообразие мнений, позиций, идеологий; за свободу демонстрации любых символов, в том так называемых экстремистских символов, которые вызывают сильное раздражение у некоторых моих коллег по правозащитному цеху.

Более того, в извечном конфликте между свободой слова и обязательством уважать чужое достоинство я на стороне свободы слова. Мы живём в мире конкуренции идей. В мире, где за душу человека сражаются идеологии. Карать надо материальные правонарушения, а не запрещать идеологии либо символы. Исповедуй, что хочешь. Носи на теле хоть кресты, хоть руны, хоть пентаграммы, хоть собачьи кости, хоть свастику на всю спину себе набей — главное, чти уголовный кодекс. Правда, к уголовному кодексу у меня тоже много вопросов. Его надо кардинально переделать для новой жизни в новой стране. Там куча нежизнеспособных репрессивных статей, которые надо поотменять. Это отдельный фронт работы.

Но я глубоко уверен, что если прямо сейчас радужное знамя уживётся с символом идеи нации, то Украине это будет только на пользу. Возможно ли это? Конечно, да. Не только потому, что противоположности притягиваются, но и потому, что есть «против кого дружить». От ненависти до любви — один шаг. В любую священную идеологию можно внести поправку.